Читать книгу "Паутина - Сара Даймонд"

Я подошла к центральной площади, ровно посередине которой возвышалось нечто, смахивающее на крытую эстраду, с одного боку расцвеченную красочными афишами под стеклом. Аккуратные домики с террасами окаймляли площадь с двух сторон. На моих часах было уже почти десять, и цвет неба из голубовато-розового стал синим. Я направилась к «супермаркету» Эбботс-Ньютона и при виде машины возле входа в отель «Буйвол» ускорила шаг, словно ободрившись свидетельством существования здесь жизни.

Когда я вошла, колокольчик над дверью пронзительно звякнул, но за прилавком с табачными изделиями никого не оказалось. Внутри магазин провонял плесенью, освещение было отвратительное, а такого нагромождения товаров мне нигде еще не доводилось видеть. Корзины со сморщенными перележалыми овощами одна поверх другой на стеклянном холодильнике с алкогольными напитками, продаваемыми навынос. Рядом — штабель коробок с чипсами, накренившийся подобно Пизанской башне. Газеты и журналы, похоже, здесь не продавались, зато по углам рассованы неожиданные товары — мотки шерсти с воткнутыми в них спицами, коробки с засахаренными фруктами, даже карты Таро, которым в подобном магазине вовсе не место.

Я никак не могла решиться окликнуть продавца и все еще топталась в раздумьях, когда из открытой двери позади кассы донеслись голоса — поначалу издалека, затем все ближе. Собеседники, похоже, остановились; голоса звучали приглушенно, но достаточно разборчиво.

— Прошу тебя, Джулия! — Молодой мужской голос показался скорее агрессивным, чем умоляющим, и я сразу представила, как его обладатель, стоя в узком проходе, ухватил девушку за руку. — Ну побудь со мной еще немножко. Чего боишься-то?

— Я не могу. Если бабушка узнает, она меня убьет, — беспомощно отозвалась девушка, явно желая угодить всем сразу и не зная, на ком остановить выбор. — Она скоро вернется. Вдруг кто-нибудь скажет, что заходил сюда, а продавцов не было?

— Это вряд ли. У твоей бабки покупателей месяцами не бывает, — презрительно фыркнул парень. — Никак в толк не возьму, зачем ты торчишь тут по выходным. Это ж натуральная дыра.

— У меня что, есть выбор? Мать уже достала, — обиженно огрызнулась девушка. — Не надо было тебе приходить.

— А может, мне захотелось прийти? Подумал — вдруг увижу ту самую Ребекку Фишер.

— Я же тебе говорила, что ее здесь нет! — прошипела девушка. — Ее предупредили, что убьют, если не уберется.

Голоса, приближаясь, зазвучали явственнее.

— Ты серьезно?

— Еще как серьезно. Моя бабушка слышала об этом у дяди Гарольда. Ужас! Прям мурашки по коже.

Наконец парочка нарисовалась в дверном проеме позади кассы — крупная прыщавая рыжая девчонка лет пятнадцати и ее долговязый кавалер с сальными черными волосами, завязанными в хвост. Он и бровью не повел в мою сторону, зато реакция хозяйской внучки была иной.

— Ой, простите, — пролепетала она. — Вам пришлось долго ждать?

— Вовсе нет, — успокоила я, — пустяки. Будьте любезны — блок «Бенсон энд Хеджес».

Пересекая центральную площадь в обратную сторону, я пыталась вникнуть в суть их разговора и вскоре поймала себя на том, что почти перешла на бег, спеша поделиться новостями с Карлом.

Дом встретил меня тишиной. Поднявшись в спальню, я обнаружила смущенного Карла все еще в постели.

— Я ленивый осел, знаю-знаю! Но уж так хотелось по полной отоспаться на всю предстоящую неделю. А ты, как я погляжу, цела и невредима? Выжила после похода в местный супермаркет?

— Ага. Деревенька, похоже, вполне безопасная, хотя и не без странностей. — Присев на кровать, я сразу перешла к делу: — Понимаешь, там, в магазине, я случайно подслушала разговор девчонки-подростка и ее кавалера. По их словам выходит, что Ребекка Фишер жила в этой деревне.

— Что? Та самая Ребекка Фишер? — Изумление Карла было сродни моему в тот момент, когда я услышала в магазине это имя. — Чушь какая-то.

— Тем не менее они так сказали. И еще: кто-то грозился убить Ребекку, если она не уедет отсюда.

Карл нахмурился:

— А откуда стало известно, кто она такая?

— Господи, да откуда же мне знать? Не могла же я пристать с расспросами. Пусть не нарочно, но я ведь подслушала чужой разговор. — После двух лет совместной жизни мне не составило труда расшифровать выражение осмотрительного безразличия на лице Карла. — Ты не веришь ни единому моему слову, так?

— Анни… Лично мне все это кажется дрянной шуткой. В жизни так не бывает, уж во всяком случае, не в сонном царстве типа Эбботс-Ньютона. По-моему, один из этих красавцев попросту морочил другому голову. Что с малолеток возьмешь?

В затхлом сумраке магазина я восприняла услышанные слова как пророчество. А сейчас они мне самой показались нелепыми и насквозь фальшивыми. Я чувствовала себя так, будто, задыхаясь от возбуждения, поведала Карлу грандиозную новость — к примеру, про кота-конькобежца или про чудо-растение, излечивающее все известные болезни, — а он в ответ с добродушным хохотком напомнил мне, что сегодня на календаре первое апреля.

— Ну, пора, наконец, вставать! — Карл спустил ноги с кровати. — Как насчет попозже выйти, перекусить где-нибудь?

Всем видом он показывал, что не замечает моего глуповатого смущения, и я мысленно поблагодарила его за такое великодушие — будь это и вправду глуповатое смущение, его тактичная реакция оказалась бы кстати. Но, сидя в спальне и слушая, как он чистит зубы, я вдруг поняла, что его приземленный скептицизм родил во мне острое чувство сожаления. Я хотела верить, что Ребекка Фишер действительно жила в этой деревне. Я поверила бы во что угодно, лишь бы отвлечься от того, что ожидает меня завтрашним утром.

5

«Я привыкну, я обязательно привыкну к своему новому месту жительства, — внушала я себе, — и скоро буду чувствовать себя вполне комфортно, это всего лишь вопрос времени». Всю вторую неделю, пока Карл был на работе, я пыталась оценить дом на Плаумэн-лейн, 4, подойдя к этому вопросу как при совершении любой серьезной покупки — дорогого зимнего пальто или нового компьютера, рассматривая новую вещь со всех сторон и вчитываясь в толстенное описание, дабы уверить себя в том, что приобрела именно то, что нужно, и в горячке шопинга не сделала роковой ошибки.

Когда Карл возвращался домой, жизнь казалась прекрасной, как и на прошлой неделе, его радость от новой работы была заразительна, и мы болтали, шутили, валялись в обнимку, как и прежде, в Рединге. Но наступало утро, гул заведенного мотора его машины все менял, и наш новый дом снова рождал во мне беспокойство. Нет, он не был враждебным и не таил угрозу. Просто был другим.

Возможно, лишь в отсутствие Карла у меня появлялось и время, и настроение анализировать атмосферу дома. Но на мой взгляд, дело было не только в этом. В часы непривычного для меня абсолютного одиночества наш новый дом будто рос вширь и ввысь; он сжился с утренней тишиной, прохладным светом и временем, что тянулось чуть медленнее, чем хотелось. Присмотревшись более внимательно к стенам, которые поначалу казались мне чисто белыми, я заметила, что они усеяны мельчайшими крапинками, образующими волнистые, едва различимые узоры, похожие на легкую водную рябь. Не только ванной комнате, но всему дому были присущи запах и привкус старости, они напоминали о том, что до нас здесь жило не одно поколение, а избавиться от них, наверное, не проще, чем расправить древний пергаментный свиток, завернутый в истрескавшуюся кожу.