Читать книгу "Гонцы смерти - Фридрих Незнанский"

— Пока рано, — помолчав, ответил Станкевич. — Игра идет по-крупному, в нее втянуты немалые силы, поэтому доступ к информации перекрыт.

— И для меня тоже?! — возмутился банкир.

— И для тебя тоже, — глядя прямо Санину в глаза, спокойно ответил Геник. — Поезжай в банк и не суетись.

Торги выиграла первая компания. Но неожиданно, сославшись на временные затруднения, она вышла из игры. За ней, опять же как по мановению волшебной палочки, вылетела и вторая, и ОНОКС, не прикладывая никаких усилий, за те же свои сто миллионов получил «Азотрон». Еще через полмесяца опять же вдруг передумали и западные фирмы, восстановили контракт с заводом на более выгодных условиях, и все помчалось, понеслось, закрутилось. Через полгода «Азотрон» сам, без посторонней помощи, вылез из долговой ямы и банк, не вложив ни копейки, стал получать свою долю прибылей.

— Но эти сто миллионов придется пустить в дело, — приехав три недели назад к Виталику, сказал Станкевич и сам же предложил одну эстонскую фирму под ласковым названием «Радуга», которая бралась осуществить полную компьютеризацию всех производственных процессов на «Азотроне». Но вместо контракта «Радуга» просила подписать свои долговые обязательства с одной западной фирмой на сорок миллионов долларов, обещая на эту же сумму произвести все работы. В этом смысле все было чисто: подрядчики приложили смету, где все было рассчитано до копейки: стоимость компьютеров, наладка линий, организационное обслуживание и так далее, — все укладывалось в сорок с хвостиком миллионов долларов. Эстонцы милостиво простили даже этот хвостик в двести тысяч. Кто заподозрит в этом аферу?

Санин, радостный, полетел на «Азотрон», договорился с директором, говоря, что банк свое слово держит, а полная компьютеризация всех производственных линий в полтора раза увеличит выпуск удобрений, а это новые миллионы прибыли. Все сладилось, все было подписано. Но когда пришел окончательный контракт от эстонцев, в котором «Радуга» просила перевести всю или по частям сумму на счет лондонской компании TNC, Виталик все понял. Он был не дурак и неплохо знал дела Станкевича, как и то, что TNC принадлежала ему же, естественно, через подставных лиц. Теперь все объяснялось просто: Геннадий Генрихович попросту хотел постепенно прикарманить все сто миллионов, обещанных предприятию «Азотрон».

Уже через пару дней доверенные люди Санина доложили ему, что никакой эстонской «Радуги» фактически нет, все это фикция и, скорее всего, как только деньги уйдут, она прекратит свое существование. Даже судиться будет не с кем. Все это Виталик сделал скрытно, через свою тайную разведку, которую финансировал из собственных денег. Трюк Станкевича был хоть и грубоватый, но проверенный. Эстонцы никого искать не будут. А самое главное — все при этом раскладе оставались счастливы: и завод, подписавший через банк долговые обязательства перед TNC, хоть и не получит не копейки, но зато развяжется с кабальным долгом, терять лицо перед западными партнерами нельзя, и банк, который просто спишет эти сорок миллионов из обещанных ста заводу, и получится в результате, что ОНОКС как бы выполняет договорные условия и не зря получает часть прибыли, но больше всех, естественно, будет счастлив желтолицый, увеличив свое состояние. Сколько сейчас у него миллионов? Триста, пятьсот или сумма перевалила уже за миллиард? Это единственное, о чем не ведал Санин. Мог только догадываться: не меньше четырехсот миллионов долларов. Не меньше.

Перед этим они встречались, и Санин, уже зная об игре Станкевича, прозрачно намекнул, что неплохо бы вознаградить и его старания. Как-никак, а семь лет верой и правдой. Кроме того, он влез в долги, немало вложил в строительство дачи для дочери, которая вышла замуж и родила ему внука. И вообще, с его рождением изрядно поиздержался. Поэтому неплохо бы Генику вспомнить о старом друге. Но желтолицый лишь нахмурился в ответ на его просьбы и сказал, что подумает. Потом. Не сейчас. Пока важно побыстрее отправить всю сумму в Лондон. А потом они разберутся.

Виталика задевала жадность желтолицего. И еще его недоверие. А ведь они хоть и не учились вместе, но все же старые друзья. Станкевич согласился даже стать крестным внука Виталика, подарив на крестины дешевенькую золотую цепочку. Чего проще, ну приди ты как человек, как друг, расскажи всю схему операции, которую вычислить-то нетрудно, не надо держать Санина за лоха, и тот сам скажет: «Какие проблемы, дружище Геник, сейчас в пять минут все раскрутим!» Но Станкевич умный, он понимает, что в этом случае пришлось бы делиться, а делиться, по всей видимости, он не хочет. Зачем делиться, если можно весь куш забрать себе.

И сегодня утром, когда платежка легла на его стол, а рука потянулась за ручкой, чтобы поставить подпись, что-то дрогнуло в душе Виталика. «Какого черта! — подумал он. — Я, как ишак, пашу на этого счастливчика Геника, подставляю свою задницу, а получаю одни вершки?!»

Станкевичу везет как утопленнику. Даже стерва жена от него ушла, не взяв ни копейки, оставив все мужу, чему Санин позавидовал больше всего. А все это наложилось на одно неприятное известие: неделю назад он узнал, что его благоверная, дочка генерала МВД, с которой он вынужден продолжать свой несчастный брак из-за мстительного характера папаши, наняла частного детектива, который следит за каждым его шагом. Теперь ему приходится заниматься любовью со своей куколкой помощницей прямо у себя на столе в кабинете, в жутких антисанитарных условиях — комната отдыха не была запланирована изначально, — а о ласках и нежностях и подумать некогда.

Поэтому его куколка постоянно ворчит, но что поделаешь, если ее квартирка, которую она снимает в центре Москвы, — Виталик, естественно, ее оплачивает — находится под наблюдением детектива жены и наверняка прослушивается.

В силу этих неодолимых обстоятельств Санин помедлил, зачеркнул цифру сорок и написал двадцать миллионов долларов. Потом позвонил Станкевичу и вместо благодарности услышал брань и скрытые угрозы. Этот любитель мартини, мартинист, как в шутку называл его Виталик, ничем не рискует, но, если афера раскроется, поджаривать будут Санина. Шелиш внимательно следит за всеми отправками денег за границу, газетчики каждый день орут, что кучка негодяев разворовывает национальное достояние, и даже за эти двадцать «лимонов» Виталику еще придется отдуваться. А банкиров сейчас если не убивают около дома в своих машинах, то бросают в тюрьмы, и никакой тесть-генерал не поможет.

Другое дело, если б половина назначенной суммы принадлежала ему, Санину, тут уж был смысл рисковать, а так никому не объяснишь, почему он не проверил надежность эстонской фирмы, почему пошел на ее странные условия оплаты. В правительстве сидят тоже не идиоты, они хорошо знают, как производится отмывка, как раскручиваются подобные акции, и найдут, чем прижать Санина. Не стоит забывать, что сорока девятью процентами акций «Азотрона» владеет государство, и с ним Виталик ведет нечестную игру.

Поэтому Санин решил: он поставит вопрос ребром: либо из остальных двадцати миллионов половину Станкевич отдает ему, отправив на его швейцарский счет, и тогда они продолжат эти совместные игры, либо Виталик умывает руки и уходит. Дойдя до этой критической фазы гипотетического разговора с Геником, Виталик поморщился.