Читать книгу "Женщина с дурной репутацией - Аманда Маккейб"

Джульетта встала из-за прилавка, осторожно держа флакон в руках, чтобы унять дрожь в пальцах. Ей хотелось выскочить из магазина, исчезнуть в свежем и холодном воздухе, бежать до тех пор, пока совсем не покинет Венецию и не окажется одна в поле за городом. Но она не могла так поступить. Пока не могла.

Марк подошел с другой стороны прилавка и, склонив голову, принялся рассматривать подарок. Его волосы упали вперед, образуя сверкающий занавес, скрыв на мгновение лицо. Она почувствовала себя невероятно глупо. Сколько она убеждала себя в том, что он всего лишь мужчина? В нем точно нет никакого волшебства, мрака, который затянет ее в свои глубины.

— Красиво, — спокойно заключил он.

Джульетта повернула флакон, и свет, падавший из окон, выхватил совершенные грани сосуда. Прекрасный флакон, одно из тончайших произведений понравившегося ей стеклодува с острова Мурано, темно-фиолетового цвета, украшенный крохотными аметистами и закупоренный золотой филигранной пробкой. Вполне подходящий подарок для героя.

— Надеюсь, он понравится вашей матери.

— Она будет в восторге. Так же как была бы в восторге от Венеции, если бы я мог показать ей этот город.

— В городе действительно есть на что посмотреть, особенно в это время года, — заметила Джульетта. — Площадь Сан-Марко, Дворец дожей, красивые мосты…

— Красивые женщины?

— И они тоже. — Джульетта вдруг рассмеялась. — Женщины Венеции славятся красотой и грациозностью.

Марк оторвался от флакона и перевел на нее внимательный взгляд зелено-голубых глаз:

— Особенно одна, я бы сказал. Прелестнее любой другой.

Марк произнес эти слова игриво, однако его губы не озарила даже тень улыбки. Кого он мог иметь в виду? Пока Джульетта раздумывала, почувствовала неожиданную резкую боль.

— Ах, синьор, вы нашли даму сердца, готовую принять знаки вашего внимания? Во время нашей первой встречи вы говорили, что ее еще нет.

— Пока нет, — ответил Марк и ловко, с кошачьей грацией прислонился к прилавку. Теперь она поняла, почему у него такое прозвище. Он действительно похож на льва — строен, красив и опасен. — Но надеюсь, что скоро найду.

— Если вы подыскиваете подарок для нее…

— Я бы стал подыскивать, если бы знал, как ей угодить. — Быстрым плавным движением он взял ее руку, проведя подушечкой большого пальца по простому серебряному кольцу, которое она носила. — Похоже, драгоценности ее не волнуют. — Его взгляд остановился на скромном черном плаще, висевшем на крючке у двери кладовой. — Как и дорогие меха.

Марк говорил о ней? Хотел произвести на нее впечатление? В то время, когда женщины города наперегонки бросали цветы ему под ноги и мечтали о том, чтобы забраться в его постель? Джульетта чуть не рассмеялась, не веря своим ушам, однако его взгляд оставался серьезным, он не сводил глаз с ее лица.

Что происходит? Джульетта не глупая девчонка, которая поверит, будто он желает ее, какие бы темные, тайные надежды ни таились в ее душе. Она помнила тот мрачный вихрь, который пронесся в ее душе, едва Марк коснулся ее руки. Между ними определенно что-то происходило, и ей отчаянно хотелось найти объяснение, понять.

Джульетта высвободила свою руку, но подалась ближе к нему и почувствовала, что от него исходит аромат моря.

— Карнавал — особое время. Некоторые утверждают, что это даже волшебное время, — прошептала она. — Карнавал делает людей свободными, позволяет разглядеть правду за масками, которые мы все носим. Тогда желание может стать явью. Безусловно, синьор, подобными ночами, пропитанными тайнами, вы найдете желаемое.

Они смотрели друг на друга в наэлектризованной тишине. Они не касались друг друга, однако стояли близко, совсем близко. Джульетта так и не поняла, как смогла произнести те слова, которые только что произнесла. Мать всегда говорила, что она слишком многое держит в себе, все время думает, строит планы. «Дочь моя, — говорила мать, — когда-нибудь ты должна поведать о том, что таится в твоем сердце».

Разумеется, легче сказать, чем сделать. Мать Джульетты откровения, идущие от сердца, не довели до добра. Однако сама Джульетта понимала, что мать говорила правду. Карнавал неподвластен времени, карнавал — событие, когда все секреты ее жизни — потайная комната, граф Эрмано, ее прошлое в Милане — на одну ночь могут исчезнуть. Под маской все возможно.

— Мадонна, вы точно говорите правду? — резко спросил Марк.

Джульетта кивнула. «Следуй тому, что подсказывает сердце», — твердил ей внутренний голос.

— В таком случае окажите мне честь посетить завтра вечером бал на площади Сан-Марко после обручения с морем[5]. — Он внимательно беспристрастным взглядом следил за Джульеттой.

Следуй велению сердца!

— Да, синьор. Я пойду с вами на бал.

Глава 6

На набережной Большого канала[6]собрались многолюдные толпы — живая, пульсирующая масса плоти, дыхания, бархата, белья, драгоценностей, масок. Ароматы духов и людей сливались со странной, тошнотворной сладостью, очевидно исходящей от каналов. Ароматы вились, сливались с взрывами смеха, гулом болтовни и звуками музыки, окутывая золотистой паутиной всю Венецию. Наступил праздник Вознесения, в этот день происходил ритуал обручения с морем. Никто не хотел пропустить его.

Даже Джульетта. Она пробивалась через строй людей и пользовалась своим необычным ростом, чтобы высмотреть хорошее место, откуда будет видна процессия еще до того, как войдет в лагуну и исчезнет из вида. Бьянка следовала за ней по пятам, держась за ее рукав, чтобы их не разъединили в давке. Наконец обе нашли несколько свободных пятачков у края канала, откуда можно было наблюдать за происходящим.

Джульетта обхватила полосатый шест, к каким обычно привязывали гондолы. Сегодня он поможет ей устоять на месте, удержать толпу, напирающую сзади и еще с двух сторон. Слева от нее в окружении толпы поклонников стояла куртизанка, с окрашенными хной волосами и в плотно облегающем алом, усеянном серебром платье. От нее исходил густой запах гардении и бергамота, который сливался с резким ароматом вина, выпитого в изрядном количестве. По другую сторону Джульетты стояла молодая пара с двумя маленькими детьми. Судя по скромной одежде и запаху простого мыла, они принадлежали к городским низам. В этот день перемешались самые разные люди — богачи, крестьяне, молодежь, монахини, куртизанки. Так будет до тех пор, пока карнавал, достигнув кульминации, не завершится, после чего все снова вернутся к своим делам.