Читать книгу "Фурия Первого консула - Джим Батчер"

бровь:

– Хм?

– Аквитейн, – пояснила Верадис. – Возможно, он знает о построенных вашим братом укреплениях. И о том, что вы сегодня будете здесь.

– Почему вы так думаете?

– Я сегодня утром заметила, как в палатку сенатора Валериуса входил один из людей Териуса.

«Валериус… – подумала Исана. – Отвратительный тип. Право, я рада, что Бернард счел нужным сломать ему нос и проредить зубы».

– Неужели? – сказала она вслух. И, поразмыслив, пожала плечами. – Пусть себе знает. Что бы он ни говорил, что бы ни напялил на голову, он не настоящий Первый консул и никогда им не будет.

Верадис покачала головой:

– Я… моя госпожа… – Она развела руками. – Кто-то должен был встать во главе.

– И встанет, – ответила ей Исана. – Законный Первый консул Гай Октавиан.

Верадис потупилась и очень тихо сказала:

– Если он жив. – (Исана, сложив руки на коленях, стала смотреть в окно на быстро выраставшую Долину, на проявлявшиеся краски земли.) – Вы ведь не знаете точно?

Не отводя глаз от окна, Исана чуть нахмурила брови.

– Я… точно я не знаю, – наконец откликнулась она. – Но чувствую верно. Чувствую… как будто время к ужину и он вот-вот вернется от стада. – Она покачала головой. – Не буквально, конечно, но ощущение, эмоции точно такие. – (Верадис устремила на нее спокойный серьезный взгляд и ничего не сказала.) – Он возвращается, – тихо добавила Исана. – Октавиан возвращается домой.

Молчание. Исана уже видела стены Гарнизона – города-крепости, подчиненной ее брату. Они вырастали, проступали подробности, резкая складка земли превращалась в громаду бесшовного, сложенного фуриями камня. На ветру бился флаг Первого консула – алый орел на голубом поле, и рядом знамя брата – бурый медведь на зеленом.

Городок еще вырос за две недели, что Исана его не видела. Теснившиеся под стенами хибарки сменились основательными каменными строениями, и их окружила новая защитная стена. И она тоже обросла лачугами, так что техники Бернарда еще при Исане заложили третью стену – еще один полукруг, обхвативший растущий город.

Теперь те трущобы исчезли, на их месте стояли каменные здания – приземистые, грубоватые, почти не отличимые друг от друга, но наверняка вполне удобные и практичные.

А за третьей стеной, как мох на северной стороне валуна, уже вырастал новый временный городок.

Верадис смотрела на все это круглыми глазами.

– Ну и ну! Немаленький городок для графских владений.

– Теперь много бездомных, – сказала Исана. – Возможно, мой брат, если вы спросите, с безупречной логикой объяснит их присутствие. А на самом деле он просто никогда никого не прогонял от своего порога. Уж если люди добрались в такую даль… – Она покачала головой. – Он делает для них все, что в его силах. И дает всем поровну, даже если для этого придется снять с себя последний плащ. Брат никогда не останавливается на полдороге.

Верадис задумчиво кивнула:

– Это ведь он растил Октавиана?

– Да, – сказала Исана. – Особенно в последние несколько лет. Они были очень близки.

– Вот почему вам кажется, что Октавиан вернется. Потому что он не останавливается на полдороге.

– Да, – сказала Исана. – Он возвращается домой.

Верадис еще помолчала, пока носилки пролетали над наружными стенами Гарнизона. Потом склонила голову:

– Как скажете, моя госпожа.

Исана отбросила назойливую тревогу, теребившую ее мысли со времени отплытия сына с канимской армадой.

Тави вернется.

Сын уже возвращается домой.

* * *

Гай Октавиан, сын Гая Септимуса, сына Гая Секстуса и некоронованный Первый консул Алеры, лежал навзничь, разглядывая звезды.

Учитывая, что лежал он на полу пещеры, эти звезды не сулили добра.

Он пошарил в разваливающейся памяти в поисках объяснения: с чего бы он этим занимался и отчего звезды такие яркие и так быстро над ним кружатся, но, как видно, объяснение где-то затерялось. Может быть, его заслонила вздувшаяся на голове шишка. Он взял на заметку спросить Китаи, если окажется, что и она тоже лежит на полу поблизости.

– Довольно поучительная попытка, дитя, – пробормотал над ним женский голос. – Ты убедился, как важно не только поддерживать под собой воздушный поток, но и заслоняться ветряным щитом.

Ах да. Уроки. Он берет уроки. Объяснений полным-полно – при такой-то наставнице. Он попробовал вспомнить тему урока. Судя по тому, как он усердствует, скоро выпускной экзамен, а на этих безумных и беспощадных испытаниях студентов не милуют.

– У нас история? – пробормотал он. – Или математика?

– Понимаю, интуиция подсказывает, что удерживать ветер одновременно под собой и впереди невозможно, – невозмутимо продолжала наставница. – Однако твое тело не приспособлено к высокой скорости полета. Без установленной защиты, в особенности для глаз, даже сравнительно небольшое присутствие в воздухе мелких частиц способно тебя ослепить или иным способом… привести твой полет к решительному и поучительному завершению. Опытные летуны отрабатывают этот навык настолько, что удерживают щит без сознательного усилия.

Звезды понемногу гасли. Видно, туча заслоняет? Близкий дождь озаботил бы его – не будь он сейчас в пещере. Что снова поднимало проклятый вопрос, откуда в ней взялись звезды.

– Ой, – протянул Тави. Звезды гасли, зато в голове забилась боль, и он сразу вспомнил, где он и чем занят. – Ой…

– Думаю, ты не умрешь, дитя, – хладнокровно заметила Алера. – Давай повторим упражнение.

Голова гудела. Тави сел, и бьющаяся в затылке боль немного унялась. Он пристроил голову на кончик свисающей сосульки – у основания она была с добрый ствол толщиной и притом жестче камня. Пещера освещалась тусклым сиянием из круглого прудика посредине – вода в нем стояла почти вровень с полом. Тени и блики плясали, бежали рябью по ледяным стенам, цветные переливы воды отражались на них полосами.

Кругом стонал и потрескивал лед. Пол равномерно кренился и раскачивался, хотя на таком огромном ледяном судне качка ощущалась много слабее, чем на любом другом.

– Возможно, нам не стоит называть это пещерой, – задумчиво проговорил он. – Скорее, это грузовой трюм.

– Насколько я понимаю, – сказала Алера, – людям обычно известно о существовании на их судне грузового трюма. А это пространство известно только мне, тебе и Китаи.

Тави помотал головой в попытке изгнать звон из ушей и поднял глаза на наставницу. Алера выглядела рослой молодой женщиной. Она и в холоде пещеры обходилась легким платьем, сшитым на первый взгляд из серого шелка. При ближайшем рассмотрении ткань оказывалась темным, как грозовое облако, туманом. Цвет глаз ее постоянно менялся, принимая все мыслимые оттенки. И еще волосы цвета спелой пшеницы, босые ноги, нечеловеческая красота…

Как и следует быть, отметил Тави, ведь Алера вовсе не человек. Она воплощение фурии, может быть величайшей на лице Карны. Тави понятия не имел о ее возрасте, но о полулегендарном основателе державы Гае