Читать книгу "Неизбежная могила - Джоан Роулинг"

в конце концов был вынужден дать название. Любовь пришла неузнанной, и, несомненно, именно поэтому он слишком поздно осознал опасность и не смог ее избежать.

И впервые с тех пор, как он встретил Робин, Страйк не искал сексуальных отношений на стороне в качестве отвлечения и сублимации любых неудобных чувств, которые он мог испытывать к своей напарнице. В последний раз, когда он искал утешения у другой женщины, как бы красива она ни была, все закончилось тем, что его ногу прокололи каблуком-шпилькой и к нему пришло чувство мрачной безнадежности. Он все еще не знал, будет ли он, если отношения Робин с Мёрфи прекратятся (на что он искренне надеялся), настаивать на разговоре, которого избегал изо всех сил, с целью выяснить истинные чувства самой Робин. Аргументы против романа с ней оставались. Но этот придурок Мёрфи, увидев Робин с ребенком на руках, крикнул: «Тебе идет!» И Страйк опасался, что деловое партнерство в любом случае может распасться, потому что Робин решит, что брак и дети привлекательнее карьеры детектива. Итак, Корморан Страйк, похудевший, подтянутый, с чистыми легкими, стоял один на своем чердаке, сердито ковыряя брокколи деревянной ложкой и думая о том, что не стоит думать о Робин Эллакотт.

Страйк даже обрадовался, когда зазвонил телефон, который отвлек его от этих мыслей. Сняв с плиты лосось, рис и овощи, он нажал «Ответить».

— Все в порядке, Бунзен? — произнес знакомый голос.

— Штырь, — сказал Страйк. — Как дела?

Говоривший по телефону был его старым другом, хотя Страйку уже было трудно вспомнить его настоящее имя. Штыря, оставшегося сиротой, шестнадцатилетнего неисправимого хулигана, ударили ножом, и Леда, мать Страйка, подобрала его с улицы и привела домой, в их сквот. Впоследствии Штырь стал для Страйка чем-то вроде сводного брата и, вероятно, единственным человеком, который никогда не видел никаких недостатков в неизлечимо взбалмошной, находящейся в вечной погоне за новизной Леде.

— Нужна помощь, — ответил Штырь.

— Продолжай, — сказал Страйк.

— Нужно найти одного чувака.

— Зачем? — спросил Страйк.

— Нет, это не то, что ты думаешь, — уточнил Штырь. — Я не собираюсь устраивать с ним разборки.

— Хорошо, — сказал Страйк, затягиваясь электронной сигаретой, которая теперь утоляла его никотиновый голод. — Кто он?

— Отец Энджел.

— Чей отец?

— Энджел, — сказал Штырь, — моей падчерицы.

— О, — удивился Страйк. — Ты женился?

— Да нет, — нетерпеливо ответил Штырь, — но я же живу с ее мамой, верно?

— И что от него нужно, алименты на ребенка?

— Да нет, — сказал Штырь. — Мы только что узнали, что у Энджел лейкемия.

— Черт, — выругался пораженный Страйк. — Сочувствую.

— И она хочет увидеть своего настоящего папашу, а мы понятия не имеем, где он. Он подонок, — объяснил Штырь, — но не моего круга.

Теперь Страйк понял, почему Штырь обращается с этой просьбой к нему, ведь, имея обширные связи в криминальном мире Лондона, профессионального мошенника, он с легкостью мог бы найти и сам.

— Хорошо, назови мне имя и дату рождения, — Страйк потянулся за ручкой и блокнотом.

Продиктовав данные, Штырь спросил:

— Сколько будет стоить?

— Нисколько, потом расплатишься, — сказал Страйк.

— Серьезно? — удивленно переспросил Штырь. — Тогда ладно. Бывай, Бунзен.

Всегда нетерпимый к ненужным долгим телефонным разговорам, Штырь повесил трубку, и Страйк вернулся к своим брокколи с лососем, сочувствуя больному ребенку, который хотел повидаться со своим отцом, но, тем не менее, размышляя о том, что было бы полезно оказать услугу Штырю. Получаемые Страйком от старого друга небольшие наводки и крупицы информации были очень полезны во время переговоров Страйка с полицией, но резко дорожали по мере того, как агентство Страйка становилось все более успешным.

Приготовив ужин, Страйк отнес свою тарелку на маленький кухонный стол, но прежде чем он успел устроиться поудобнее, его мобильный зазвонил во второй раз. Звонок был переадресован со стационарного телефона офиса. Корморан не спешил отвечать, потому что подозревал, что знает, кого сейчас услышит.

— Страйк.

— Привет, Блюи, — произнес слегка заплетающийся голос. На фоне было шумно, слышны какие-то голоса и музыка.

Шарлотта звонила ему уже второй раз за неделю. Поскольку у нее больше не было номера его мобильного, связаться с ним ей удавалось только по телефону агентства.

— Я занят, Шарлотта, — сказал он холодно.

— Знала, что ты так скажешь... я в ужасном клубе. Тебе бы здесь не понравилось...

— Я занят, — повторил он и повесил трубку. Он ожидал, что она перезвонит, и она перезвонила. Снимая пиджак, он перевел звонок на голосовую почту. В этот момент он услышал, как что-то шуршит в его кармане, и вытащил оттуда листок бумаги, которого там не должно было быть. Развернув его, он увидел номер мобильного телефона и имя «Бижу Уоткинс». Должно быть, она довольно ловкая, подумал он, раз сунула это ему в карман так, что он не почувствовал. Он разорвал листок бумаги пополам, выбросил его в мусорное ведро и сел есть.

 

 

 

4

 

Сильная черта на третьем месте. Когда среди домашних суровые окрики, то будет раскаяние в строгости…

«И цзин, или Книга перемен»

Перевод Ю. К. Щуцкого

В последний вторник февраля в одиннадцать часов утра Страйк и Робин отправились вместе на такси из своего офиса в «Реформ-клуб», расположенный в большом сером здании XIX века на улице Пэлл-Мэлл.

— Сэр Колин в кофейной комнате, — сказал облаченный во фрак служитель, который еще у двери выяснил их имена, и провел через обширный холл. Ранее Робин казалось, что она выглядит достаточно элегантно в своих черных брюках и свитере, которые вполне подойдут для запланированной позже слежки, но теперь она чувствовала себя одетой чересчур скромно. Вокруг, словно на страже, на квадратных постаментах стояли бюсты из белого мрамора, а написанные маслом большие портреты выдающихся вигов9 благосклонно взирали на посетителей из своих золотых рам, в то время как колонны из рифленого камня поднимались от выложенного гранитом пола к балкону следующего этажа, а затем уходили вверх к сводчатому стеклянному потолку.

Ожидалось, что кофейная комната будет небольшим и уютным пространством, но она оказалась не менее величественной столовой с зелеными, красными и золотыми стенами, высокими окнами и позолоченными люстрами, украшенными сферами из матового стекла. Занят был только один столик, и Робин сразу узнала их потенциального клиента, потому что почитала о нем накануне вечером.

Сэр Колин Эденсор, родившийся в семье рабочего из Манчестера, сделал выдающуюся карьеру на государственной службе,