Читать книгу "Молчание костей - Джун Хёр"

«Иди дальше».

Когда я все-таки выбралась на берег, губы у меня уже посинели, а зубы стучали. Я снова углубилась в лес. Ветки и камни впивались в босые ступни, а сырость пробирала до самых костей. Нужно было развести костер. Я видела, как другие слуги высекают искры для костра из камней, однако сама так и не научилась. И все это время я не могла перестать думать о тигре. В бродящем меж деревьев ветре мне чудилось его дыхание, в хрусте земли под ногами – скрежет когтей, а русло реки громыхало его рычанием.

Вся гора была тигром – и голодным.

Я шла дальше, даже не зная толком, куда иду. Прошла целая вечность, прежде чем я увидела свет впереди. Мерцание факелов. Я остановилась и пригнулась, наблюдая за движущимися сквозь деревья фигурами. Следом за ними вол тянул груженную ящиками повозку. Мужчин с факелами было пятеро, и все они были быстрыми, высокими, худощавыми, одетыми в неопрятные хлопковые одежды. Между ними на коне ехал господин в шелковых одеждах и высокой черной шляпе с бусами. Такая шляпа свидетельствовала о высоком положении.

У каждого мужчины было по дубинке и мечу. «Стражники, – подумала я… – Или же разбойники».

Я медленно поднялась, чтобы убежать, но в этот момент под моей ногой хрустнула ветка. Затаив дыхание, я увидела, как один из мужчин повернулся на звук, а потом быстро указал рукой в моем направлении. От группы внезапно отделилась тень человека, которого я до этого не замечала; он бросился ко мне, грубо схватил за руку, впился пальцами так, что чуть не сломал кость. Он подтащил меня к остальным. Ноги не слушались, и, когда меня отпустили, я тут же распласталась на земле перед всадником.

– Пощадите, господин!

Мужчина спрыгнул с коня. Я не смела поднять голову, так что видела лишь кожаные сапоги возле моей руки.

– Поднимись.

Что-то в этом голосе заставило меня поднять взгляд. Под светом звезд я увидела вытянутое лицо, волевой подбородок и высокие скулы. Лицо женщины.

– А теперь скажи, – произнесла она, – что ты здесь делаешь совсем одна?

Я потеряла дар речи. А что здесь делает она, одетая в мужскую одежду?

– На этой горе не стоит гулять в одиночку. Пойдем, мы проводим тебя до дороги.

Я последовала за ними. Среди людей я чувствовала себя в куда большей безопасности, чем одна, а тем более рядом с женщиной. Женщиной!

– Ты так удивленно на меня смотришь. – Должно быть, она заметила, как я пялюсь на ее маскировку. – Когда мне предстоит долгая дорога, я предпочитаю притворяться мужчиной. Так гораздо безопаснее, да и непрошеного внимания меньше.

Мои губы округлились в безмолвном «о».

Мы доехали до дороги. Впереди в темноте меня ждала столица.

– Куда ты направляешься? – женщина остановилась в ожидании моего ответа, пока ее слуги уводили вола в сторону от Ханяна.

Долго думать не пришлось: я тотчас представила, где хочу оказаться. Дома. В причудливой хижинке, где я жила после побега от первого хозяина и его охваченного чумой дома. В хижинке, где мы с сестрой и ее мужем впоследствии провели почти десять лет в качестве напкон ноби – крепостных, живших вдали от хозяев. Мы обладали относительной свободой, не считая того, что наш второй хозяин требовал с нас ежегодной выплаты дани, и большую часть дней я действительно была свободна. С какой любовью я вспоминаю эти яркие дни: голубое небо, чистый стрекот цикад… Я могла спокойно спать в тени старшей сестры, не боясь, что меня грубо разбудят. Иногда, когда зимой выпадал снег, сестра незаметно подтыкала мне соломенную циновку. А в Ханяне я чувствовала себя рабом, причем легко заменимым. Никому я была не нужна. Они просто бросили меня умирать на горе с тиграми.

– Ты в бегах, да?

Меня пробрал мороз.

– Нет, госпожа, я бы не посмела!

– Чуть ранее на горе мы проезжали мимо группы полицейских. Сейчас они наверняка уже уехали. Они сказали, что одна из их тамо пропала. Судя по твоей форме и отметке на лице, ты как раз она и есть.

Я дотронулась до шрама на щеке, и меня обожгло воспоминание о красном металле и шипении кожи.

– Иди. Беги отсюда, – продолжила женщина. – Не возвращайся против своей воли.

Я опешила.

– Почему вы меня отпускаете, госпожа?

– Потому что я не верю в крепостное рабство. Низшие классы были придуманы теми, кто хочет угнетать других.

Я чуть не споткнулась о собственную ногу. Я уже слышала что-то подобное. Но прежде чем я вспомнила где, вол громко закряхтел и повозка внезапно накренилась. Ящики посыпались на землю. Один из них открылся: наружу выпали рулоны шелка, а из них в темноту вывалились какие-то квадратные свертки. Книги?

Я бросилась было помочь их собрать, но женщина резко меня остановила:

– Стой, где стоишь.

Я замерла на месте. Слуги все собрали и сложили обратно в телегу.

– Просто выбоина, госпожа, – успокоил один из них. – Ничего не пострадало.

Однако я чувствовала, что взгляды мужчин прикованы ко мне, видела, как у них сжались кулаки и побелели костяшки, когда они двинулись в мою сторону. Женщина подняла ладонь, и слуги тут же попятились. Словно тигры от огня.

– Что ты видела? – спросила меня госпожа.

Несколько мгновений я колебалась в смятении. Я увидела обычные книги, которые лично мне ни о чем не говорили. Но я чувствовала, что в ее вопросе таится подвох.

– Я ничего не видела, – ответила я.

Женщина мягко кивнула в знак одобрения.

– Можешь отправляться своей дорогой.

Это какая-то ловушка? Я никак не могла понять, с чего бы аристократке проявлять такую доброту. Я тщательно продумала ответ:

– Я не могу бежать. Некуда.

– Но у тебя есть дом.

– Когда рабы сбегают, их родной дом проверяют в первую очередь. – А еще дом слишком далеко от могилы брата. Я должна была сдержать свое обещание. – Так что теперь у меня нет дома. Я не могу стать кем-то иным, не тем, кем меня породили.

– И кем же тебя породили?

– Служанкой. Я принадлежу полиции и должна вернуться обратно. Как и положено послушной слуге, – заверила я ее.

– Служанкой, значит… Посмотри-ка на свои запястья. Что-то я не вижу на них цепей.

– Но я заклеймена.

– Старые шрамы можно выжечь.

Сердце в моей груди забилось тяжелее и медленнее. Ее слова были опасны, мятежны – и в то же время так сладки.

– Выжечь?

– Наши судьбы не высечены на камне, дитя.

Она немного прошла со мной вдоль дороги, окруженной полями колышущейся на ветру травы. Совсем скоро она вернется обратно к своим слугам, а мне придется идти дальше одной.