Читать книгу "Возвышение Хоруса - Дэн Абнетт"

Едва не теряя сознание от ужасного удара, он все же смог удержаться.

Прямо перед ним на полу возникло зеленоватое мерцающее свечение. Луч телепортации быстро разгорелся, стал непереносимо ярким, а затем плавно погас, оставив после себя божество.

Бог был настоящим гигантом, он так же возвышался над любым из Астартес, как сами они возвышались над обычными людьми. Его доспехи сияли белым золотом, словно солнечный луч на рассвете дня, и были изготовлены руками лучших ремесленников. Множество разнообразных символов покрывало поверхность брони, но главным из них было изображение открытого глаза, расположенное в центре нагрудной пластины. За спиной величественной и устрашающей фигуры развевался белый плащ.

Над доспехами виднелось ничем не защищенное лицо, совершенное в своей красоте, безупречное в каждой малейшей черточке. Прекрасное лицо. Невыносимо прекрасное.

Одно мгновение бог стоял непоколебимо, окруженный сиянием своего могущества, но не двигался и не поднимал головы. Затем в его правой руке вздрогнул штурмовой болтер и снаряд устремился к источнику убийственного излучения.

Один выстрел.

По башне прокатилось эхо разрыва. Сдавленный крик в беспорядочном шуме был едва слышен, а затем внезапно шум резко стих.

Стена смертоносной энергии улеглась. Ураган затих. Осталось только редкое позвякивание стекол, падавших теперь на пол.

Экаддон, не испытывавший уже давления, всем телом прильнул к раме выбитого окна. Не выпуская стальной опоры, он забрался внутрь и встал на ноги.

– Мой господин! – воскликнул он, шагнув на платформу, и тотчас опустился на одно колено, склонив голову.

Едва исчезло давление, Локен понял, что больше не сможет удержаться на краю платформы. Руки стали скользить по гладкому ониксу пола, не находя никакой зацепки. Он почти сорвался. Но мощная рука схватила его за запястье и подняла на площадку. Локен, не в силах сдержать дрожь напряжения, перекатился на бок и взглянул на противоположную сторону, где стоял золотой трон. Теперь на его месте дымились развалины. Посреди искореженных золотых пластин и обугленных деталей, выпрямив спину, сидел дымящийся труп, скаля зубы почерневшего черепа. Наполовину сгоревшие руки все еще сжимали витые подлокотники трона.

– Вот так я поступаю с тиранами и обманщиками, – пророкотал низкий голос.

Локен поднял взгляд на возвышающегося над ним бога.

– Луперкаль… – только и смог он пробормотать.

Божество улыбнулось.

– Можно опустить формальности, капитан, – прошептал Хорус.

– Могу я задать тебе вопрос? – заговорила Мерсади Олитон.

Локен снял с крючка одежду и стал натягивать на себя.

– Конечно.

– Разве мы не могли оставить их в покое?

– Нет. Спроси о чем-нибудь другом.

– Хорошо. Какой он?

– Какой – кто? – переспросил Локен.

– Хорус.

– Если ты спрашиваешь, значит, ты с ним не встречалась, – заметил он.

– Нет, я не встречалась с ним, капитан. Я ожидала аудиенции. Но все же, что ты думаешь о Хорусе…

– Я думаю, что он – Воитель, – твердо сказал Локен. – Я думаю, что он повелитель Лунных Волков и избранный представитель Императора, да славится его имя, во всех его начинаниях. Он первый и достойнейший из всех примархов. И еще я думаю, что простым смертным не подобает произносить его имя без надлежащего уважения и титула.

– Ох! – воскликнула она. – Прошу прощения, капитан, я не хотела…

– Уверен, что не хотела, но он – Воитель Хорус. А ты – летописец. Не забывай об этом.

3

ИСК

СРЕДИ ЛЕТОПИСЦЕВ

ПРИБЛИЖЕНИЕ К ЧЕТВЕРКЕ

Спустя три месяца после битвы за Верхний Город к экспедиции присоединился первый из летописцев, прибывший на грузовом корабле непосредственно с Терры. С самого начала Великого Похода, на протяжении двухсот звездных лет, имперские силы, конечно, сопровождали различные хроникеры и протоколисты. Но это были в большей степени любители и добровольцы, случайные свидетели, собравшиеся на кораблях флотилии, словно дорожная пыль на колесах. Их записи были отрывочными и нерегулярными, события освещались от случая к случаю (с точки зрения самих участников, а также отдельных примархов и командующих, которые им покровительствовали и надеялись обессмертить свои деяния в стихах или прозе, на картине или в скульптуре).

Император, вернувшись на Терру после победы на Улланоре, решил, что настала пора составить более авторитетное и официальное свидетельство воссоединения человечества. С его мнением, очевидно, согласился недавно избранный Совет Терры, поскольку закон об основании и поддержке ордена летописцев был писан лично самим Малкадором Символистом, Первым Лордом Совета. Набранные из различных слоев общества Терры – и из населения других ключевых миров Империума – только согласно их творческим способностям, летописцы в скором времени были аккредитованы, наделены соответствующими полномочиями и разосланы в составы флотов основных экспедиций, действующих по заданиям расширяющегося государства.

На тот момент в главных экспедициях Похода были задействованы четыре тысячи двести восемьдесят семь больших флотилий, еще шестьдесят тысяч различных второстепенных групп поддержания порядка и наблюдения и триста семьдесят две базовые флотилии, находящиеся в состоянии перегруппировки и перевооружения или просто ожидающие новых приказов и заданий. Почти четыре с половиной миллиона летописцев было разослано за пределы Империума только в первые месяцы после подписания закона. Поговаривали, что примарху Руссу принадлежало следующее заявление: «Вооружите этих мошенников, и в перерывах между сочинением стишков они смогут завоевать для нас еще несколько миров».

Это приписываемое Руссу высказывание в полной мере отражало отношение к летописцам большей части представителей военных кругов. Все, начиная с примархов и заканчивая последним солдатом, испытывали некоторое беспокойство по поводу намерения Императора покинуть действующую армию и удалиться в замкнутом пространстве дворца на Терре. Никто не ставил под сомнение способность примарха Хоруса занять пост Воителя. Они просто не верили в необходимость назначения наместника.

Еще более печальным известием стала новость об учреждении Совета Терры. С самого начала Великого Похода управление любой деятельностью находилось в руках Военного Совета, состоящего из самого Императора и примархов. Теперь его заменила и взяла в свои руки бразды правления новая организация, состоящая в основном из гражданских лиц, а не военных. Военный Совет, по-прежнему под управлением Хоруса, утратил часть своих полномочий, и в сфере его деятельности остались только вопросы проведения кампании.

Все летописцы испытывали горячее желание приступить к работе, и не по своей вине, где бы они ни появлялись, оказывались в фокусе всеобщего недовольства. Их встречали без особого гостеприимства, и исполнение ими прямых обязанностей было, по меньшей мере, затруднительным. Только намного позже, когда по кораблям флотилий стали разъезжать администраторы трибунала Экзекто, недовольство военных обратилось на иную, более значительную цель.