Читать книгу "Катарсис. Темные тропы - Виталий Храмов"

Беда в том, что «как», а не человек. И понимание этого пришло на закате. Вместе с возбуждением мертвяка. То был тихий, послушный и мертвецки спокойный. А как светило склонилось к горизонту, так турборежим включили. Носится, как наскипидаренный, места себе найти не может. Хорошо хоть не кидается, слушается мысленных приказов. Забил невинную зверушку с клыками длиной с мой палец. И как кот домашний к огню приволок. За каким, спрашивается? Или думает я эту гадость есть буду? Или он так отчитался о проделанной работе?

Но не думал я об этом. Потому как возбуждение мертвяка перекинулось и на меня. Все нормальные люди – сонные, усталые после перенесённого. А я как током стукнутый. На месте мне не сидится, всё подмывает куда-то идти, что-то искать. Как у лунатика настоящего. И темнота мне не даёт покоя. Оказалось, не темно мне ночью. Всё видно. Только цвета поблекли. Вот и ходим с мертвяком кругами вокруг спящего лагеря. Он – по внешнему, большому радиусу, я – по ближнему, малому.

Да и как тут на месте сидеть, когда чешется всё – сил нет! Права была девочка, не надо было в реку лезть. Чесотку подхватил. Особенно сильно раны чешутся. И не почешешь. Ещё это неконтролируемое слюноотделение! Бесит! Вся тряпка, которой я лицо замотал, чтобы скрыть своё уродство, обслюнявлена, хоть выжимай!

Посреди ночи мой мертвяк схлестнулся с какими-то дикими мертвяками. С разгона влетел в схватку, топором снёс череп одному, второго мертвяк приголубил, а вот третьего – я взял под контроль. Ну а как назвать то, что когда я хотел остановить моего мертвяка, мысленно крикнул: «Стоять!» – то встали как вкопанные – оба…

Хожу, любуюсь. Хороший образец для изучения анатомии. Чистые кости. Как эта нелепость передвигается? Непонятно. А ну, подними… лапы! Ха! Ха-ха! Вот что, на тебе топор, вот этот… Стой ты, мерзость! Этот платок – на голову. Ха! Ха-ха! Алёнушка! Так и ходи! Пусть все знают, ты – жена Мертвяка. Мертвяк, познакомься, это – Мерзость, Мерзость, это – Мертвяк! Объявляю вас парой! У вас теперь парное фигурное катание. Понятно? Ну, кивайте! Вот! Что не понятно? Вперёд! Мои вечно бдительные дозорные!

Смотрю им вслед, любуюсь. Кости павших бродяг убираю штыком. Прям от души отлегло. И чё я распсиховался? Живой – не живой… Какая, на хер, разница?! Я мыслю, значит – существую! И параллельно – кто я! Я – это Я! И меня – до х…! Вот!

И вот в таком настроении возвращаюсь в лагерь и как нормальный человек ложусь на подстилку, закрываю глаза. Пусть я спать не хочу. Я тут вдруг понял, что умею делать с собой – нечто необычное. Какой-то «транс». Ну, я ж теперь неполноценный мужик, чем не «транс»? Всё одно – не нравится. Пусть числится медитацией. Или йогой? Или йодом? Решено – медитация. А я – медиум. Не хард, не изи, а медиум. Что-то среднее. Не мужик, не баба, ни жив, ни мёртв. Что-то среднее.

Тут чувствую – что-то не то. Присутствие. Фух! Это Пламя – пришла ко мне, легла рядом, вжалась в меня, накрыв нас обоих своим одеялом.

– Я боюсь, – прошептала она, – а с тобой – нет.

И тут же уснула. Охренеть – не встать! Чую – щиплет глаза. Щупаю – мокро. Чувствую что-то глубоко знакомое, что-то тёплое в душе. В ДУШЕ! Так я человек? Или?..

Начинаю тихо мычать какую-то колыбельную без слов. Слов я не знаю. Как дочери своей – ведь именно такие чувства этим своим действием вызвала во мне девочка. Отцовские чувства. Или как к внучке. Скорее, как к внучке.

Так и сам уснул, осторожно обнимая-прикрывая девочку. Прикинь? Уснул!

А вместе со светом дня в нашу компанию как будто вернулась жизнь. Ну, началось всё с шока конечно же. Когда увидели кучку тел разных тварей, что натаскали наши неутомимые караульные. И с поисков девочки. Ведь в мою сторону не смотрели ни Лилия, ни Пад. И со звонкого смеха девочки, что чмокнула меня в щёку, сказав, что я тёплый, как печка.

Пока мы с Падом разбирались с телами падали, женщины сготовили горячего. У Пламени стало много лучше получаться. Огонь без дров был ровный. Не угасая, но и не прижигая варево. Молодец, внучка! Вот, блин! Дедом стал, нежданно-негаданно! Внучка появилась!

Пад, оказалось, немного шарит в диких мутантах. Некоторых просто пустили в распыл, некоторых – разделывали.

Позавтракали. Глаза Пада стали увереннее. Ушли из них растерянность и панический ужас. И глаза Лилии посветлели. Она даже волосы уложила в нечто, подобное причёске. И даже пару раз её глаза наливались теплом и добротой – её малыш крутил глазками, чуть дёргал головкой. Исправно сосал грудь. Ничё, я ещё «посплю» в йоде медитации, полностью разберусь с собственными мозгами и с головой этого малыша. Обидна, понимаешь ли! За что дитя страдает?

Потому дорога была ещё легче и короче. И даже путники нам встретились. И убили Мерзость, что тылы наши стерегла. Хорошо, я Мертвяка успел отослать подальше. Мерзость, как учуял их, живых, так сразу сорвался с поводка – полетел на них, как мотылёк на свет огня, ослеплённый их Силой.

Вылетели пятеро. Сильные. Трое – маги, как Пламя, только много-много сильнее. И двое – сильные бойцы, источающие силу и уверенность в себе. Осмотрели нас, расспросили кто, куда, зачем? Не видели ли чего необычного?

Лилия и ответила, что видела. Шайку разбойников, что перебила всех её людей. Эти пятеро заволновались, достали карту, показали на неё.

– Тут?

– Да, тут, – удивлённо ответила Лилия. И я удивился. Что женщина карту разумеет.

– А Повелителя Нежити не видели? – спрашивают.

И тут мы начали ржать. Истерично. Взахлёб. Оказалось, это пятёрка бойцов какой-то Красной Звезды. А организация эта, оказывается, испытывает просто патологический, патологоанатомический интерес к Повелителям Мертвых. Вот они и погнались по следу слухов. И следы их и привели – к нам.

– Очень жаль, что ваше время было потрачено напрасно, уважаемые, – чуть склонила голову Лилия Медногорская, – но вы погнались за призраками ужаса тех мерзавцев, что напали на мой отряд.

Бойцы переглянулись. Спешились, поклонились. Представились. Односоставными именами, как у Пада. Но их сила говорила, что это – лишь позывные. Представилась и Лилия. Бойцы склонили головы, один из краснозвёздных даже преклонил колено, сказав, что преклоняется перед ней и памятью её мужа. Во как! Оказалось, грудастая знаменита! Ещё острее встал вопрос, какого хрена?!.. А-а! Ладно!

– А никакого повелителя не было, – говорит польщённая вниманием Лилия. – Вот этого уважаемого воина, нашего спасителя, это отребье и приняло за повелителя.

Взгляды – разные. От удивлённых до прокурорских. У меня даже лёд потёк к ногам, но я расклад секу, потому – морда кирпичом. Да, за прослюнявленной тряпкой. А Лилия продолжает:

– Сего достойного мужа банда захватила и пытала. И почти убила. Но, как видите, сей воин выжил. Только вот не помнит о себе совсем ничего. А когда он очнулся и пошёл мстить, то вид у него был такой, что его и приняли за бродягу. А так как воин сей велик силой своей и яр мужеством, то посеял он страх в шваль придорожную. Вот они и посчитали его Повелителем Нежити.