Читать книгу "Город убийц - Наталья Точильникова"

— Почти хорошо, — сказал я, садясь. — Даже голова не кружится.

— Вот! А вы говорите кофеин. Максимум чашечка кофе.

— Не откажусь, — сказал я.

— Вот и хорошо. За кофе и обсудим результаты нашей беседы.

— Я половину не помню, — признался я.

— Это нормально, — сказал Дауров. — Ничего, БП все записал.

— Георгий Петрович, можно нам с Анри еще обменяться парой слов наедине? — попросила Камилла.

— Нет, госпожа де Вилетт, — жестко сказал Дауров. — Вы уже поговорили.

Когда мы вышли в кабинет, кофе нас уже ждал. За окном было совсем темно, только сиял огнями деловой центр города.

Я понял, что не знаю, сколько времени: кольцо осталось у Леши. За два с лишним года относительной свободы, я отвык спрашивать «который час».

— Камилла, сколько сейчас времени? — тихо спросил я.

— Два часа десять минут, — сказала она.

— Леша, верните Анри кольцо, — вмешался Дауров.

Это был хороший признак, просто очень хороший.

Я надел кольцо и тут же сообразил, что, возможно, зря радуюсь, просто во время обсуждения «беседы» Дауров хочет наблюдать мои адреналиновые всплески.

— Анри, садитесь, — сказал он.

И сел рядом.

Глава 4

— В принципе, я доволен, — начал Дауров. — Неплохая исповедь. Я ожидал худшего.

— И никакого пособничества! — сказал Ройтман.

— Ну, пособничества, пожалуй, не получится, — нехотя согласился Дауров. — Но это не единственная подходящая нам статья.

— И укрывательства не получится, — заметила Камилла, — если вы это имеете в виду. Укрывательство бывает после преступления, а не до.

— Да, госпожа де Вилетт, — кивнул Дауров. — И укрывательство у нас никак не вытанцовывается.

— Тогда, с вашего позволения, Георгий Петрович, пока вы подбираете для меня статью, я займусь кофе, — сказал я.

— Пожалуйста, пожалуйста, мсье Вальдо, только не обожгитесь. Потому что есть статья, которая подходит к вашему случаю просто идеально.

И он выдержал паузу, видимо, наблюдая мой адреналиновый пик.

— Недонесение о готовящемся террористическом акте.

— Е-ноль, — сказал Ройтман.

— Статья легкая, — уточнила Камилла, — по ней даже арестовать нельзя.

— Господи! Как я низко пал! — улыбнулся я. — С F-пять до Е-ноль.

Дауров посмотрел на меня осуждающе.

— Это он так шутит, — угрюмо пояснил Ройтман.

— В общем случае арестовать нельзя, — продолжил Дауров. — А Анри Вальдо арестовать можно: рецидив.

Я вопросительно посмотрел на Камиллу.

— Теоретически, да, — кивнула она.

— И практически да, — сказал Дауров. — И для вас, Анри, это будет не Е-ноль, а Е-один, потому что в случае рецидива у нас никакого Открытого Центра быть не может. По закону. Только закрытый.

Я взглянул на Ройтмана.

— Правда, — вздохнул он.

— Георгий Петрович, недонесения тоже нет, — сказала Камилла. — Ни о каких террористических актах вообще речь не шла. Откуда он мог сделать вывод, что вообще что-то готовится?

— Анри Вальдо не знает, что такое «РАТ»? — поинтересовался Дауров.

— Георгий Петрович, если бы я знал, что в такой-то день в таком-то месте готовится то-то и то-то, я бы сказал, — вздохнул я. — но не было речи вообще. И я не был ни в чем уверен.

— Мне запись поднять, мсье Вальдо? — спросил Дауров. — Полчаса назад я у вас спрашивал: «Мсье Вальдо, вы были уверены, что имеете дело с террористической организацией?» «Да, — ответил мсье Вальдо, — как только я услышал об ампуле с ядом, я был уверен». «Мсье Вальдо, — спросил я, — вы считали, что у них серьезные намерения?» «Более чем», — ответил Анри Вальдо. «Вы считали, что они готовят теракт?» «И не один…» — ответил мсье Вальдо.

Я не помнил ничего подобного.

— Камилла, я это говорил? — спросил я.

Она кивнула.

— Да, Анри. Но это же только твое мнение! Реальных сведений нет.

— Мнения Анри Вальдо по этому поводу вполне достаточно, — сказал Дауров. — У него слишком высокий экспертный коэффициент по этому вопросу. И с этой записью мы пойдем к кому угодно — к любому судье. Хоть к Эриху Павловичу! И он даст нам санкцию на арест. Любой!

— Не факт… — сказала Камилла.

— Свои аргументы вы выскажете в суде, — остановил Дауров. — Конечно, процесс закроют, но тот факт, что за что-то судят Анри Вальдо, неизбежно просочится в Сеть. И по тому, что процесс закрытый, все поймут, в чем дело. Без конкретики, но поймут. А значит, если Леонид Аркадьевич решит смягчить вашу участь, Анри, этого не поймет Народное Собрание. Вы ведь хотите прощения, мсье Вальдо?

— Да.

— Отлично! Наконец-то ваш ответ совпал с тем, что вы говорили под БП!

— Я уже не надеюсь.

— Зря. Леонид Аркадьевич был очень хорошо настроен.

— Был. Ему же все равно упадет запись моего допроса.

— Конечно. Но если она упадет императору — это полбеды. Леонид Аркадьевич — человек великодушный, понимающий и, наконец, он тессианец. А вот если это упадет на портал Народного Собрания…

— Этого можно избежать? Вы ведь к этому клоните?

— Можно. У вас еще два варианта на выбор, мсье Вальдо. Во-первых, вы можете сейчас подписать признание вины и согласие на психокоррекцию и уехать с Евгением Львовичем на Е-один.

— Если Евгений Львович найдет, что корректировать, я ничего не имею против, — сказал я.

— Найду, — сказал Ройтман.

— Только вины я не признаю, — заметил я.

— Ну, вы меня просто поражаете! — пожал плечами Дауров. — Сорок минут назад я у вас спрашивал: «Мсье Вальдо, вы специально тянули время или это случайно так получилось?» «Да, тянул», — ответили вы. «Почему?» — спросил я. «Я хотел, чтобы он ушел», — ответили вы, — Дауров развел руками. — Ну, просто, как по учебнику: умысел плюс волевые усилия для реализации.

Эту часть беседы я даже смутно помнил. Было такое.

— Для согласия на психокоррекцию не нужно признания вины, — вмешалась Камилла.

— Все-таки от адвокатов есть определенный вред, — заметил Дауров. — Для согласия на психокоррекцию не нужно, а для досудебного соглашения — нужно. Вы можете подписать согласие и уехать к Евгению Львовичу, но суд все равно состоится. Для любого судьи тот факт, что подсудимый проходит курс психокоррекции, конечно, хороший аргумент в вашу пользу, но вы же, кажется, огласки не хотели?

— Какие еще варианты? — спросил я.