Читать книгу "Мое ледяное проклятье - Анна Одувалова"

– Не стоит… – начала я, но она покачала головой.

– Так будет спокойнее. В первую очередь мне. Расскажешь, что произошло?

– Постараюсь.

– Впрочем, – она отмахнулась, – я представляю. Можешь не говорить. Это проделки Раниона. Совсем свихнулся.

– Он меня ненавидит.

– Он сошел с ума. Я с ним поговорю.

– Не нужно, Женевьев. Это опасно. Как вы меня нашли? Как ты вообще поняла, что мне требуется помощь?

– Это он, – сестра указала на Пэрсика. – Убежал от Китти. Разбудил меня и не отставал, пока не пошла за ним.

– Я не могла выйти из комнаты. Так страшно… А до этого… – Я закрыла руками лицо и разрыдалась. А когда немного успокоилась, все же смогла рассказать Женевьев, что со мной произошло.

– Тебе нужно поспать, – сказала сестра. Переложила мне под бок кота и укрыла одеялом. – Хочешь, дам успокоительный отвар?

– Нет, – помотала головой. – Не нужно.

– Спи, Вал, я что-нибудь придумаю.

– Ты не обязана мне помогать, я виновата. Это сотворила я, и он в своем праве.

– Нет. Не вправе, – жестко заявила сестра. – Ты была глупой маленькой девочкой, на эмоции которой не обращали внимания. Мы ведь с Раном видели, что ты его боготворишь. Нас это веселило. Мы виноваты не меньше, чем ты. Спи.

Глава 4

Метель закончилась к утру, так как я успокоился. Точнее, ненависть из буйной стадии перешла в отстраненно-холодную, и это отразилось на погоде. Я перестал словно угорелый носиться над долиной и бороться с желанием разнести все к снежным демонам и вернулся в замок.

Успокоиться стоило великих усилий. Я словно заново прожил тот день восемь лет назад, когда вместо крови по венам потек лед. Тогда я еще не понимал, что со мной произошло. Все казалось какой-то дурацкой шуткой, которая со дня на день прекратится, и я продолжу жить, как и прежде. Я не испытывал ненависти к Рыжику, она все еще оставалась милой сестричкой девушки, на которой я планировал жениться. Ненависть пришла позже, вместе с осознанием, что как раньше не будет уже никогда. Она разъедала мою душу день за днем, пока не стала единственной целью никчемного существования. Я превратился в чудовище не только внешне, но и в душе. Тогда Валенси создала идеальное ледяное чудовище, которое не остановится ни перед чем в желании поквитаться.

Я мечтал, что наступит день, и я смогу отомстить. Рыжика прятали хорошо. Там, куда я не мог добраться. Но судьба расставляет все по своим местам, и теперь Валенси в моей власти. Я не звал ее, не пытался заманить, не шантажировал Жен (хотя мог бы), чтобы она выдала мне сестру. Рыжик сама приехала сюда, а значит, мои руки развязаны.

Демоны, как же сложно оказалось сегодня сдержаться и не убить ее сразу. Такая хрупкая, наивная, с огромными колдовскими глазами и кудряшками, которые мороз превратил в свисающие вокруг заплаканного личика сосульки. В этот миг из глубин души подняла голову жалость, отравив минуту торжества, и тогда я психанул. Оставил ее в этой ледяной коробке на верную смерть. Потом еще долго летал над городом и мучился угрызениями совести. Хотя к чему они? Валенси заслужила все эти страдания. Они лишь малая часть того, через что пришлось пройти мне. Так почему же я малодушно решил ее отпустить и даже развернулся обратно к окну? Но в комнате Рыжика уже не было. Ее кто-то выпустил. Наверное, Женевьев. Она хорошо меня знала и понимала, как я зол.

Сейчас на долину упал трескучий мороз. Такой сильный, что передохнет половина птиц в округе. Просто не долетят до теплых домов. Да и людям лучше не высовываться сегодня на улицу. Опасно. Этот мороз – отражение состояния моей души. После гнева и злости мне нужно было успокоиться, поэтому я выбрался в мастерскую, расположенную на заднем дворе. Физическая работа и творческий процесс – лучшие способы усмирить гнев. Для работы со снегом и льдом требовалась низкая температура. К тому же сейчас я мог либо психовать и заваливать долину снегом, либо культивировать ледяное спокойствие. Думаю, снега людям достаточно. Морозы они, правда, тоже не любили. Но иного я предложить не мог. И виновата в этом маленькая рыжая дрянь с оленьими глазами!

Я никогда не знал, что у меня получится на выходе. За исключением, пожалуй, сегодняшнего дня. Сегодня я вырезал из ледяной глыбы чуть вздернутый нос Валенси, ее полные чувственные губы и эти оленьи напуганные глазищи. Будто это не она восемь лет назад отправила меня в ад одним взмахом вот этих длинных ресниц. Будто не ее губы шепнули слова проклятья, и моей жизни пришел конец.

Она уехала в теплые страны, подальше от ледяного монстра, моя невеста вышла замуж за моего лучшего друга, а я? А я вынужден сидеть в своем ледяном замке на горе и не портить им жизнь? Если я смог убедить себя не трогать Дэвида и Женевьев – все же они не виноваты в случившемся (хотя лучший друг вполне мог выбрать себе любую другую девушку), то Валенси… Валенси была виновата по всем статьям.

Когда я заметил под холмом карету, которая по извилистой горной дороге подбиралась к моему убежищу, очень удивился. Во-первых, гости у меня бывают нечасто, во-вторых, с погодой я действительно перестарался. Город не успели толком очистить от снега после ночной бури, от мороза птицы примерзали к веткам, а кто-то решил нанести мне визит? Так странно. Впрочем, я подозревал, кто это мог быть.

Видеть никого не хотелось, и первой мыслью было устроить занос на подъезде к замку. Мне ничего не стоило сделать дорогу непроходимой. Наверное, я так и поступил бы, но был слишком увлечен, вырезая лицо Валенси. Такое живое, почти настоящее. Не получились только кудри, пришлось сделать прямые длинные волосы, которые трепал ветер.

Эта льдянка вышла почти безупречной. Осталось доработать пропорции фигуры, которая получилась лучше, чем была у тощего Рыжика. Полная, красивой формы грудь, узкая талия и длинные ноги. Идеальная ледяная спутница, которую хотелось уничтожить одним взмахом руки, потому что в ней, как и во мне, не было жизни. А я до зубовного скрежета желал согреться теплом маленькой рыжей Валенси. Только ее тепло не отогреет меня, лишь даст секунду облегчения. А вот мои прикосновения – это путь в ад. Впрочем, именно там я и приготовил ей место.

– Господин, к вам гости, – прошелестело над ухом.

Леван – один из первых созданных мною снежных помощников – умел приближаться неслышно даже для меня. Он не имел формы и состоял из вороха снежинок. Это уже позже я понял, что в качестве обслуживающего персонала мне нравятся фигуристые снежные девушки. Я назвал их льдянки.

Я кивнул, и вихрь снежинок прокатился по двору, скрывшись за воротами.

– Ран… – раздался за спиной голос, и я лениво развернулся. Даже не сомневался в том, что навестить меня решила моя бывшая.

– На улице холодно, Жен, зря ты вышла из дома. Не боишься замерзнуть?

– Я не могла не прийти, – заметила она, кутаясь в длинную, до пола, шубу. – Это ведь представление для меня? Вьюги, каких не было несколько лет, этот дикий холод… Снова пытаешься привлечь внимание?