Читать книгу "Посмотри, на кого ты похожа - Елена Колина"

Мы забрали мою машину от университета и на двух машинах поехали к моему дому. На Невском развернулись параллельно, как будто мы все ещё в любви, а затем я его немножко обогнала!

Долго целовались в машине во дворе напротив нашего дома, чтобы Мурка случайно не увидела, а на прощание Роман опять немножко жаловался на жену. А кому же ещё ему рассказать, если я – самый близкий ему человек?!

Я, как проф. психолог, понимаю, что в несчастной семейной жизни не может быть виновата только его жена, а сам Роман – натуральный ангел, случайно слетевший на землю прямо в мои объятия. И что так положено – рассказывать любовнице про жену плохое. Он же не может говорить мне: «Ах, она у меня такая душечка!»? Но Роман рассказывает такое, что вряд ли придумал бы нарочно, даже если бы он очень хотел меня разжалобить.

Говорит, что его жена недобрая, разогнала всех его друзей и давно уже не хочет с ним спать. Все женатые любовники моих подруг утверждают, что они сами своих жён не хотят, а один настолько набрался наглости, что сказал, что спать с женой – всё равно что полоть грядку с укропом: работа кропотливая, скучная и неблагодарная.

Но вот как раз Роману я верю! Мужику очень трудно сказать, что жена не хочет с ним спать!

– Слушай, а откуда взялся ребёнок, если всё так запущено?

Роман пожал плечами и сказал, что точно не знает. Может быть, ему удалось подсыпать ей в чай снотворное? Говорит, что жена не разговаривала с ним почти всю беременность.

А ведь не разговаривать совсем не интересно! Я, к примеру, все девять месяцев вела постоянный репортаж о своём самочувствии для всех, кого удавалось заставить слушать! А врач в роддоме попросил меня помолчать хотя бы во время родов.

– Она только у входа в роддом заговорила. Повернулась ко мне от двери и сказала: «Зря мы с тобой это затеяли», – со свежей обидой произнёс Роман.

Странно! Ребёнку же надо с радостью рождаться, а она – «Зря»! Бедный Роман!

– И ещё… она дочку наказывает.

– Это она молодец! Наказание – необходимая часть воспитания, – заметила я. Это кто-то умный сказал, не помню кто. Макаренко, Песталоцци, В.И. Ленин? Я так давно мечтаю Муру наказать. Только до сих пор не могу остановиться на виде наказания, хотя мне и пришлась по вкусу идея бить её свёрнутой в трубочку газетой…

– Она с ней не разговаривает. Может три дня не разговаривать. Скажи мне как психолог…

Как психолог я бы её укусила! Зачем люди рожают ребёнка – чтобы любить и беречь или чтобы страстно наказывать?

Я быстренько приняла лекторский вид:

– Многие женщины, подсознательно склонные к жестокости, выбирают молчание как способ наказания мужей и детей. Сильнее способа пролонгировать конфликт не существует. Не разговаривать с девятилетним ребёнком!!! Более жуткого насилия просто нет! Ты ей скажи, что так с девочкой нельзя!

Оказывается, она и с Романа тоже очень строго спрашивает за каждую провинность. Тут другие ставки. За мелкую провинность – забыл купить хлеб или прошёл в комнату в ботинках – день молчания, за крупную – например, приехал на дачу в субботу вместо пятницы – до двух недель, по курсу. Рекорд молчания – месяц.

– Да? А зачем молчать? Мне всегда хотелось доскандалить… – рассеянно сказала я, и мы начали прощаться.

Было ужасно жалко расставаться, просто невозможно! А если бы (может же человек помечтать!), если бы… не я к себе, а он к себе… а мы вместе ко мне.

Хм, вот так, прямо сейчас – ко мне? У меня вообще-то не убрано… И ещё я устала от такого накала чувств и хочу просто поваляться на диване, может быть, даже не сняв ботинок. Но ведь если бы мы жили вместе, такого накала страстей не было, а был бы нормальный семейный вечер. Мне бы не было так одиноко. Вот, например, сейчас Муры нет дома, и мне вот-вот может стать очень одиноко, как только я немножко поваляюсь на диване в ботинках… А так у нас будет нормальный семейный вечер. Сначала Роман захочет ужинать. Кстати, сегодня у нас на ужин супервыбор: пельмени «Дарья», киевские котлеты «Дарья», блинчики с творогом «Дарья». Может ли быть, что он не такой страстный любитель «Дарьи»? Тогда придётся варить ему суп. (Мы с Муркой вообще не любим настоящую еду, мы любим сухарики с колбасой, паштетом и сыром. Особенно мы любим камамбер и копчёные сырные палочки. А многие мужчины хотят вечером получать полный обед – первое, второе и компот. Надо посмотреть, продаётся ли в нашем магазине замороженный суп «Дарья».)

После ужина-обеда Роман будет смотреть телевизор, а телевизор будет орать, громко. (У мужчин слух устроен не как у женщин, они любят, чтобы было громко, а я при звуке чуть громче шепота прямо на глазах превращаюсь в собаку Баскервилей.) А вдруг он скажет: «Ты болтаешь по телефону уже два часа»? Или: «Прекрати читать в постели»? Надо как-нибудь незаметно выяснить, мешает ли ему свет. Зато мы всегда будем рядом, и мне не будет так одиноко.

А мне и так не одиноко. Нормально мне! Я давно подозревала, что все истории про горькую жизнь заплаканных одиноких женщин сильно преувеличены. Это не важно, есть ли у тебя муж, важно, есть ли у тебя жизнь. Вот я – сейчас сварю пельмени, вечером подружусь с Мурой, потом немножко поговорю по телефону с мамой, Женькой, Иркой, Ольгой и Алёной. Затем буду читать новый детектив Акунина… то есть «Постижение истории». Моя жизнь на сегодня полностью устроена, и омрачает её только неотступное беспокойство – позвонит ли Роман пожелать мне спокойной ночи.

Октябрь

2 октября, понедельник

С понедельника всегда начинается новая жизнь, поэтому я очень твеёрдо решила прямо сегодня сказать Лысому, что не собираюсь платить за парковку сто долларов.

Кралась по двору к машине, оглядываясь по сторонам. Поймала неодобрительный взгляд Лысого – он заметил меня из окна и быстро-быстро выбежал во двор.

Но ему меня не победить – сейчас я пущу в ход весь свой профессиональный психологический арсенал. Самое важное для того, чтобы общение было продуктивным, – это правильно войти с человеком в контакт. А то многие люди уже заканчивают общение и даже уже успели поссориться, а в контакт так и не вошли. Совсем не то мы, психологи.

Неотрывно смотрела Лысому в глаза и улыбалась.

– Чего это вы на меня так уставились? – подозрительно спросил Лысый.

Вот дурень, не фига не понимает, что я вхожу с ним в контакт по всем правилам психологической науки. Для хорошего контакта необходимо принять в точности такую же позу, как собеседник, поэтому я широко расставила ноги, втянула голову в плечи, а руку заложила за спину, как будто у меня там пистолет.

– Ты чего, издеваешься? Передразниваешь меня? – заурчал Лысый.

Мы, психологи, как правило, легко можем поймать ощущение неясной угрозы, исходящей от собеседника, поэтому я отступила к подъезду, не переставая улыбаться и преувеличенно радостно помахивая рукой. Очень скоро решу проблему с Лысым раз и навсегда. …Хотя, если проблемы не решать, они как-то решаются сами: или передумают с этой платной парковкой, или вообще ишак сдохнет… Нет, Лысый-то пусть живёт, я в том смысле, что он про меня забудет.