Читать книгу "Русалка - Шеннон Дрейк"

Святой отец со вздохом подул на чернила, давая им просохнуть. Документ свернули, завязали, и он перекочевал от священника к Уорику, изрыгавшему нетерпеливые проклятия. Не удостоив присутствующих ни единым словом, он повернулся и направился прочь от тайбернского дерева, подталкивая перед собой Ондайн. Она рванулась назад, слезы брызнули у нее из глаз при виде двух веревок, перекинутых через перекладину.

— Джозеф! — закричала она. Он улыбнулся:

— Иди, девочка! Долгой тебе жизни и счастливого брака. Нашими молитвами Иисус сотворил чудо!

Щелкнул хлыст, лошади заржали и дернулись. Раздался тяжелый, страшный звук — это тела приговоренных повисли на веревках. Ондайн закричала.

— Не смотри туда! — скомандовал незнакомец. В его голосе прозвучало сочувствие. Не обращая внимания на исходивший от нее чудовищный запах, он дружески обнял Ондайн и повел прочь.

От слез она не видела дороги. Через некоторое время девушка высвободилась из объятий своего спасителя и заметила, что стоит перед каретой с изысканно отделанной ручкой на двери. Рядом маленький человечек в ожидании переминался с ноги на ногу.

— Все закончилось, милорд?

— Да, — отозвался Уорик Четхэм.

— Что же мы теперь будем с ней делать, сэр?

— Гм…

Уорик внимательно осмотрел ее, »и она почувствовала пронзающий тело огонь от его холодного оценивающего взгляда, который как будто осквернял ее. С едва заметной улыбкой он склонил голову в сторону кучера и приподнял красиво изогнутую бровь:

— Кажется, она несколько неопрятна, не правда ли, Джек? Гнев охватил ее. Что за бестактность! Неужели он думал, что люди, выпущенные из Ньюгейта, благоухают, как розы? Сам бы провел ночку в тюремной камере, хватило бы и пары часов в сырой кромешной тьме, чтобы остудить его гордость, и глотка вонючей воды, чтобы его холеная красота поблекла.

И все-таки радость переполняла ее. Кроме того, этот мужчина, спасший ей жизнь, даже не воротил от нее свой аристократический нос. Напротив, он смеялся, время от времени убеждаясь, что его пристальный взгляд вызывает в ней негодование и она показывает характер, несмотря ни на какие обстоятельства.

— Послушайте, милорд! — огрызнулась она. — Я не собираюсь до скончания века рассыпаться в благодарностях. Я не животное, чтобы обсуждать меня. И я еще в состоянии, слава Богу, понимать свой родной язык.

Его бровь так и осталась приподнятой, когда он обернулся к ней с легким наклоном головы, выказывая одновременно удивление и некоторое удовольствие.

— Нет, мадам, вы совсем не животное. Но ваш вид в самом деле несколько… неряшлив, так что нам придется что-то с этим сделать.

Ондайн опустила ресницы. Да, она более чем неряшлива — она отвратительна. Ее гнев погас так же быстро, как и вспыхнул. На секунду закрыв глаза, она увидела Джозефа, болтающегося в петле.

— Я виновата, — тихо сказала она. — Простите.

— Не нужно просить прощения. Глупо ожидать, что невеста из тюрьмы появится в полном великолепии. Да и грязь — это болезнь, поддающаяся быстрому излечению. Что скажешь, Джек?

Джек поскреб щеку:

— Скажу, что тогда лучше ехать домой через крепость Свалоу. Там мы что-нибудь найдем подходящее!

— Да, например, горячую воду и мыло! — рассмеялся Уорик Четхэм. — Отличная идея! Поехали!

Дверца распахнулась, и незнакомец подхватил Ондайн, приподнял и усадил в изысканную карету с бархатными сиденьями и шелковыми занавесками.

— Вам удобно? — спросил он, поставив одну ногу на ступеньку лесенки.

— Удобно? Да… вполне.

Что происходит? Она должна была висеть вместе с бедным Джозефом, но вместо этого вышла замуж. Замуж! За человека с внешностью рыцаря и жестоким выражением глаз, человека, которому по карману одеваться в прекрасную одежду и ездить в роскошной карете. Пугающее чудовище. Малышка Джек, помнится, усмехнулся, когда так назвал его. Девушка задрожала. Она сбежит. Решено. Но сейчас нужно немедленно избавиться от страха.

Хозяин кареты все еще смотрел на нее в ожидании. Чего он ждал? Ондайн прокашлялась и заговорила, на этот раз вежливо. Может ли быть, что он спас ее просто из милосердия?

— Сэр, приношу искренние извинения за мою вспышку и самую сердечную благодарность! Вам не нужно больше заботиться обо мне. Если вы отпустите меня, я найду в Лондоне своих друзей…

— Это исключено, — сказал он.

— Но вы, наверное…

— Мадам, даю честное слово дворянина, что минуту назад своими ушами слышал, как вы поклялись любить и уважать меня, а также подчиняться до тех пор, пока смерть не разлучит нас.

— Так все было на самом деле? — спросила Ондайн сдавленным шепотом.

— Ну разумеется.

— Но зачем? — удивилась она.

— Мне нужна жена, — резко ответил он, захлопнул дверцу кареты и крикнул Джеку: — К Свалоу!

Карета покатилась по дороге.

Глава 2

Ондайн довольно быстро поняла, почему они выбрали дорогу через крепость Свалоу. В этом маленьком местечке находилась таверна с постоялым двором, а ее хозяйка, прелестная, пышущая здоровьем и добродушием молодуха, просто обожала Уорика Четхэма. Она затрепетала, увидев Ондайн, и ручалась сохранить в тайне обстоятельства его нового брака.

Джек провел девушку в дом через черный ход. Ондайн, стараясь скрыть радостное возбуждение, украдкой осмотрела прилегающее к дому гумно и прикинула план побега, когда, улучив момент, она сможет вырваться на свободу. Голова у нее все еще шла кругом. Ондайн была преисполнена благодарности за спасенную жизнь, но побаивалась Четхэма. Чего он хочет от нее? Ее зубы начинали выбивать дробь при мысли об этом.

Новоявленный муж выглядел таким прекрасным и благородным. Он не просто красавец, размышляла она, но к тому же пэр! Джек называл ее графиней и сообщил, что Уорик Четхэм имеет владения в Северной Ламбрии. Это обстоятельство чрезвычайно ее напугало: а что, если ему знакома ее фамилия, которую он может прочесть на брачном контракте? Хотя скорее всего он ничего о ней не слышал, поскольку суровая, но прекрасная, по словам Джека, Северная Ламбрия лежала далеко в стороне от Лондона и, слава Богу, от замка самой Ондайн.

Дом Мэгги не ломился от роскоши, но везде было чисто. Обстановка комнаты, которую отвели Ондайн, состояла из кровати, умывальника и ширмы. В открытые ставни залетал летний ветерок, а постельное белье пахло чистотой и свежестью.

— Зайдите за ширму, моя госпожа, и сбросьте эти тряпки, — сказала Мэгги. — Лучше всего их сжечь. И не бойтесь чьего-либо вторжения, я сама позабочусь о ванне и воде для вас. Постойте здесь. Я позову вас попозже.

И, не дожидаясь согласия Ондайн, она скрылась за дверью.

Ондайн повиновалась, зашла за ширму и нервно сорвала с себя одежду. О, да она вся изодрана в клочья! Девушка с удовольствием избавилась от опротивевшего платья и юбок. Оставшись нагой, она вновь задрожала, мысленно вернувшись к человеку, который так неожиданно стал ее мужем. Он был образцом мужественности: высокий, широкоплечий и стройный, обладающий невероятной силой, которую она в полной мере ощутила, когда его пальцы сдавили ей ладонь, и позже, когда он напряг мускулы, подсаживая ее в карету.