Читать книгу "Моя прелестная роза - Мэри Джо Патни"

В часовне, сзывая всех к молитве, зазвонил колокол. Она на миг наклонила голову.

— Прощай, Стивен. Да пребудет с тобой милость Божья. — Она повернулась и пошла прочь, в своей длинной одежде бесшумно скользя по траве.

Монахини одна за другой входили в дверь часовни. Когда за Луизой затворилась дверь, Стивен остался один. Он осознал, что она была неотъемлемой частью той духовной общины, которая жила и молилась здесь в течение многих столетий. Набожная девственница, она представляла собой нечто цельное. Но в замужестве с ним она не могла обрести цельности, это порождало в ее сердце неизбывную печаль, которая, словно каменной стеной, разгораживала их.

Но теперь она вновь ощущает себя цельной. Закрыв глаза, он возблагодарил Бога от ее имени. Это была первая искренняя молитва в его жизни.

Если, конечно, он еще жив. И рядом с ним Розалинда.

На глазах у него монастырский двор превратился в тот самый сад, который он знал и любил.

Он стал беспокойно оглядываться. Его сердце подпрыгнуло, когда он увидел, что по одной из диагональных дорожек к нему приближается Розалинда под руку с каким-то мужчиной. Его жена и ее спутник были одеты и роскошные одежды, которые носили четверть века назад.

Но нет, эта женщина не Розалинда. Глаза у нее голубые, не карие, рост не такой высокий, выражение лица другое. Со сверхъестественным спокойствием он понял, что видит Софию Уэстли и ее мужа, Филипа Сан-Сира. Графа и графиню дю Лак.

Улыбнувшись, как старому знакомому, София протянула ему руку. Рука была твердая, упругая, вполне реальная. Он склонился над ней. А когда выпрямился, с удивлением заметил, что она моложе, чем Розалинда сейчас, и муж только чуть старше ее. И моложе, чем он, Стивен.

Она продолжала держать руку Стивена, и перед ним стали возникать живые образы. Пожилая женщина, держа за руку испуганную девочку, пробиралась по лесам. Она тщательно скрывалась от солдат. На горстку монет, которая у нее была, она покупала грубую крестьянскую еду, из этих же денег оплачивала проезд на крестьянских повозках. Наконец, вместе с девочкой достигнув морского порта — французского ли, бельгийского, он не знал, — женщина купила билет на корабль, отплывающий в Англию. Каким-то необъяснимым чувством Стивен все время угадывал, что София и Филип путешествовали вместе с няней и малышкой, охраняя их от всех опасностей.

Но они не могли спасти старую женщину, когда по прибытии в Лондон ее изношенное сердце вдруг отказало. Стивен увидел, как сторож в мундире протянул руки к Розалинде, как она в ужасе бросилась бежать, тут же запутавшись в зловонном лабиринте узких улочек и переулков.

София и Филип все время оставались с дочерью, пытаясь как-то защитить ее. София безуспешно пыталась найти кого-нибудь, кто мог бы позаботиться о Розалинде.

Но как могла она это сделать, будучи призраком?

А затем София нашла Томаса и Марию, которые, весело смеясь, выходили из лондонского Тауэра. Между Софией и Марией было некое родство душ, которым и смогла воспользоваться мать Розалинды. Она внушила Марии мысль прогуляться в районе церкви святой Екатерины.

Она привела Фицджералдов на набережную. Филип незримо толкнул свою маленькую дочурку в объятия Марии. И только после этого граф и графиня дю Лак смогли отправиться в свой светлый сад.

— Я все понял. — Стивен, нагнувшись, поцеловал гладкую щеку своей тещи. Филип крепко пожал его руку. Это был темноволосый красивый человек с излучающими тепло карими глазами. Глазами Розалинды. — Вы оба хорошо справились со своим делом.

— Не мы одни. — Филип сделал жест рукой, и, заглянув в огороженный сад, Стивен увидел пожилую женщину со спокойным лицом, которая наблюдала за несколькими детишками, скакавшими вокруг нее в солнечных лучах. — Это мадам Стэндиш, смелая няня Маргарет.

Подняв голову, женщина улыбнулась Стивену, затем перевела заботливый взгляд на детей. Он понял, что здесь, в этом месте, которое не принадлежало целиком ни земле, ни небесам, она ухаживает за рано умершими детьми.

Стивен снова взглянул на Софию и Филипа.

— Спасибо, — спокойно произнес он. — Я знаю, что вы берегли свою дочь не ради меня, но мне очень повезло, что вы смогли ее спасти. Она величайшая радость моей жизни.

Стивен услышал их ответ:

— Скажите Маргарет, что мы очень ее любим. И с нетерпением ждем дня, когда снова с ней свидимся.

Они повернулись, пошли по направлению к солнцу и вскоре растворились в потоках света.

Обуреваемый какими-то новыми, еще не осознанными чувствами, Стивен провожал их взглядом. Все его существо пронизывал свет. Это был свет любви.

Он опустился на скамью, где еще недавно сидела Луиза. Тем временем свет наполняв его, рушил все внутренние барьеры, давая полную свободу его чувствам.

Теперь он мог хорошо видеть, как еще в раннем детстве возвел стелу, чтобы защитить себя от той боли, которую приносит с собой любовь. Он помнил, как его, совсем еще малыша, наказывали за неумение сдерживать свои чувства. Как-то отец строго отругал его за то, что он оплакивал гибель своего любимого пса, а за то, что он играл с детьми простонародья, и того хуже — побил. Немало кирпичей в постройку стены вложило беспутство его матери. Страх, гнев, стыд, чувство, что его предали, — все это тоже отгораживало его от жизненных горестей. Разумеется, и от радостей. К тому времени, когда строительство стены было закончено, он уже представлял собой образец английского джентльмена. Стал холодным в обращении, отчужденным, трезвым в суждениях, всегда удерживающим страсть в рамках приличий. И, естественно, не познавшим ни взлетов, ни падений любви.

Раздираемый болезненными порывами чувств, он ощущал себя льдиной, с треском ломающейся в самой гуще ледохода. Но струившийся на него теплый свет, свет любви, врачевал его раненый дух. Он вдруг осознал, что в его жизни всегда была любовь, хотя он и не решался назвать ее этим именем. При всех свойственных его матери недостатках, он все же ее любил, как любил и сестру, которая отдавала больше, чем стремилась получить обратно. Точно так же он всегда любил и Майкла, хотя эта любовь и была отягощена соперничеством, безотчетным стремлением завоевать одобрение отца, а это стремление было чревато самоуничижением.

Но сильнее всего была его любовь к Розалинде. Ее теплое понимание с самого начала высвечивало темные уголки его души, а их разделенная страсть возносила его о блаженства, которое вполне могло бы соперничать с райским. То, что в конце концов, невзирая на все перипетии судьбы, он нашел ее, лучше всего свидетельствовало о том, что их жизнь направляется божественным Промыслом.

Он закрыл глаза, продолжая вбирать в себя благословенный свет. Розалинда, его жена, его возлюбленная. Он испытывал благоговейный трепет, благодарность. Как же ему повезло, что, осененный тенью смерти, он познал, что такое любовь.

Отныне он никогда не будет испытывать страха перед смертью.

Глава 33

Еще долго после того, как выплакалась, Розалинда лежала, простершись на кровати. Ее пробирал осенний холод, но не было сил даже пошевелиться. Состояние Стивена ухудшалось с такой ужасающей быстротой, что ее нервы не выдерживали.