Читать книгу "Секретный фронт. Воспоминания сотрудника политической разведки Третьего рейха. 1938 - 1945 - Вильгельм Хеттль"

Павелич рассматривал русских и англосаксонцев как единое целое, считая себя поборником некоей «третьей силы» и видя в Пероне и Франко своих партнеров и покровителей. Его мечтой было организовать в Европе разновидность фашистского интернационала. Подходящей базой для этого ему представлялась Италия, где после 1945 года нашли прибежище тысячи политических эмигрантов из различных стран Европы. К этому интернационалу он хотел подключить и арабские страны, в которых у него было много друзей. (В свое время он лояльно относился к мусульманскому меньшинству в своей стране.) К тому же он знал, что боснийские офицеры пользовались у арабов авторитетом как прекрасные солдаты.

Поначалу его планы развивались вполне успешно. 10 апреля 1951 года, в десятую годовщину образования независимого хорватского государства, Павелич объявил по радио Монтевидео о «реконструкции» хорватского правительства. Он по-прежнему считал свое правительство в изгнании единственным легальным правительством своей страны. Радио Монтевидео было выбрано потому, что Перон не хотел, чтобы общественность знала о его связи с Павеличем, и не разрешил ему воспользоваться какой-нибудь аргентинской радиостанцией.

Павелич, естественно, сохранял за собой пост «поглавника». Премьер-министром был назначен Куленович. Пеяцевич и генерал Бобан получили должности министра иностранных дел и военного министра соответственно. Куленович был одним из наиболее известных людей среди югославских мусульман. Он стал даже их лидером в белградском парламенте. Когда же было создано независимое хорватское государство, Павелич назначил его на пост заместителя премьер-министра, хотя Куленович и не имел ничего общего с радикальным режимом усташей.

Другие эмигранты стали формировать собственный секретный фронт при поддержке Перона в Аргентине. Среди них можно назвать Дуркански, бывшего министра иностранных дел Хорватии, который держался обособленно от Павелича. Он также бежал из Альт-Аусзее, где его миссия не была связана с политикой. Будучи выведенным из состава хорватского правительства по настоянию Риббентропа, Дуркански занялся бизнесом, купив небольшой химический завод. Готовясь к бегству от наступающих русских войск, он решил, что сможет обеспечить свое будущее, прихватив наиболее ценную продукцию, которая найдет сбыт во всем мире. Среди этой продукции находились двадцать ящиков сырого морфия, которые были сразу же конфискованы на австрийской границе, где Айгрубер установил собственную таможню. Дуркански обратился тогда к Кальтенбруннеру, чтобы ему вернули его багаж, но Айгрубер успел распределить эти ящики по госпиталям вермахта, не понимая, что в сыром состоянии морфий применяться не мог. Поступив, однако, таким образом, он вызвал ажиотаж, так как нашлись люди, знавшие, что сырой морфий составляет большую ценность на черном рынке. В ящиках было около двухсот пятидесяти килограммов сырца, и потоки его потекли в самых различных направлениях. Управление медикаментов и наркотиков австрийской полиции занималось потом целый год этой проблемой. Дуркански же сумел уехать в Южную Америку.

Сегодня я смотрю на мирные озеры и горы, и мне кажется странным, что всего восемь лет назад этот безмятежный альпийский край был местом, где скрывалась чуть ли не половина «важных» людей со всей Европы и были устроены хранилища для награбленных у европейских народов ценностей. Немецкая секретная служба была уничтожена и рассеяна как на Востоке, так и на Западе. Некоторые ее бывшие сотрудники находятся ныне на службе у американцев, другие – у русских. Часть спокойно ожидает, куда подует ветер. Есть и такие, кто играет с огнем по обе стороны «железного занавеса». Находятся и индивидуумы, которые вызывают смуту в Южной Америке и на Среднем Востоке, обретя общий язык с политическими авантюристами, процветавшими при Гитлере.

Некоторых из этих людей я хорошо узнал за семь лет своей работы в секретной службе. Мне не удалось найти припрятанные ими в Аусзее сокровища, о чем нет-нет да и появляются сенсационные сообщения в немецкой прессе. Все, что я нашел здесь, так это уединение и мирную обстановку, которые позволяют мне излагать суть того, что представлял собой секретный фронт в Европе.

Альт-Аусзее, май 1953 года