Читать книгу "Пятый всадник - Александр Харыбин"

В конце дня я, безмерно счастливый, устало откинулся в кресле. Сбылось, наконец, то, к чему шел последние два года. И самое главное, было кому доложить об успехе. Эх, была бы жива Машуня, первым делом набрал бы ей, чтобы похвастаться. Эта, вдруг промелькнувшая мысль, резко испортила настроение. Я уже не спешил звонить Профессору, а просто сидел, уставившись в бетонную стену своей лаборатории.

Из ступора вывел значок нового письма, зажегшийся в углу экрана. Письмо было от Профессора. Он спрашивал, как проходит эксперимент. Значит, переживает. А то я, честно говоря, боялся, что он вообще не верит во всю эту затею. И дал мне возможность поработать в этом направлении просто, чтобы отвязаться, не портя в моих глазах своего имиджа. Я тут же отписал, что все закончилось успешно.

Профессор прилетел на следующее утро, буквально подняв меня с кровати. Наскоро позавтракав, я поспешил в свою лабораторию. Сначала показал результаты. Там, конечно, все было очень красиво. Но Профессор потребовал продемонстрировать эксперимент «живьем». Я поставил сначала контроль, взяв для этого самую показательную точку, затем нормальный опыт. Конечно, слегка волновался – ведь от «визит-эффекта» никто не застрахован. Но все прошло как нельзя лучше. Кривая температуры, как и за день до этого, быстро поползла вверх, и, дойдя до максимума, оставалась там в течение десяти минут, после чего я прекратил подачу энергии в излучатель.

Пока шел эксперимент, я, скосив глаза, украдкой взглянул на сидящего рядом со мной у экрана монитора Профессора. Было заметно, что он рад успеху. Но, в то же время, какая-то непонятная задумчивость на его лице настораживала. Будто он пытался разрешить возникшую именно сейчас проблему. После остановки эксперимента он некоторое время молчал. Я уже решил было сам начать разговор, но он меня опередил.

– Олег, вы знаете, это все крайне интересно. Настолько интересно, что я, честно говоря, даже не знаю, как мне поступить. И хочу попросить у вас совета.

Я насторожился, опасаясь подвоха. Мозг начал лихорадочно прокручивать разные возможные варианты осложнений. Почему-то во всех в той или иной степени присутствовал Аспирант. Черт его знает, что он мог крутить за моей спиной. Сейчас Профессор сказал, что ему нужен мой совет. Жизненный опыт подсказывал, что обычно руководитель спрашивает совета, когда хочет дать своему подчиненному выбор между чем-то плохим и очень плохим.

– Когда вы только устраивались к нам, я увидел в вас большой потенциал, – тем временем объяснял Профессор, – и решил готовить из вас руководителя Базы. Вся ваша работа за последние полгода только убеждала в том, что я сделал правильный выбор. Но вот это, – он ткнул пальцем в экран, – сильно все меняет. Потому что этим надо будет заняться на полном серьезе, а я боюсь, что у вас не хватит сил и времени контролировать все направления и вести при этом три проекта. Один из которых, скорее всего, станет самым важным из того, что делается на Базе.

Теперь я понял, что стояло за этими его раздумьями. Все оказалось не так страшно, как я опасался. Роль начальника мне самому не слишком нравилась. Но тут вдруг промелькнула мысль, которая не на шутку напугала. А что, если Профессору придет в голову идея назначить руководителем Аспиранта? Я, конечно, надеялся, что он не захочет видеть на этом посту человека, способного вредить общему делу ради личных амбиций. Но, черт его знает. Чужая душа, как говорится, потемки. Да, и, вообще, в роли своего начальника не мог представить никого из действующих сотрудников Базы.

Совмещать обязанности мне будет довольно тяжело, в этом Профессор прав. Но ведь должно же быть решение этой проблемы, кроме того, чтобы назначать руководителем нечистого на руку и мстительного «гения» или просто первого попавшегося сотрудника.

– Сергей Александрович, – решился я высказать свое мнение по этому поводу, – мне, конечно, будет трудно. Но, если темы по лесохимии и композитам будет вести нормальный адекватный человек под моим чутким руководством, то я справлюсь.

Профессор оценивающе и, как показалось, слегка насмешливо взглянул на меня. Подумалось, что он прочел мои мысли. Да, хотя бы и так. Лишь бы не поставил надо мной какого-нибудь придурка.

– Не так-то просто будет найти такого адекватного человека. Это вопрос не одной недели.

– Ничего, я потерплю, – мой ответ уже граничил с нахальством, но здесь я сознательно шел на риск. Лишь бы Профессор принял правильное решение. Казалось, что он не обратил никакого внимания на явную хамоватость фразы.

– Похоже, другого выхода у нас сейчас и нет. Руководителем Базы может быть только человек, посвященный в конечные цели организации. И выбор здесь очень небольшой.

После этих слов у меня отлегло от сердца. Настроение сразу улучшилось.

Профессор же, как ни в чем не бывало, начал расспрашивать о ходе работ по всем проектам Базы, естественно, за исключением работы Аспиранта.

Это вообще стало традицией: несмотря на то, что я ему через день отправлял подробные отчеты по почте, он в каждый свой приезд предпочитал все выслушивать лично, а затем отправлялся осматривать лаборатории и общаться с сотрудниками. Я решил, что это у него такая тактика – передавать мне бразды правления постепенно. Вот и сейчас Профессор, как всегда, направился прогуляться по территории. Но на этот раз не один, а захватив меня с собой. Тоже, по-видимому, часть плана плавной передачи руля.

Когда мы вернулись после обхода, он спросил о дальнейших действиях по энергетическому эффекту. Я рассказал, что следующим этапом, который собираюсь начать прямо завтра, будет оптимизация условий для наибольшего выделения энергии. А затем, после подбора оптимальных режимов хочу включить реактор на длительное время. Посмотреть, как будет себя вести система на протяжении нескольких часов работы. А потом сравнить химический состав реакционной среды до и после эксперимента.

Как я понял, результатами сегодняшнего дня Профессор был вполне удовлетворен. Я уже достаточно успел изучить его, чтобы безошибочно определять, когда он находится в действительно хорошем настроении.

Через несколько дней я столкнулся со странным поведением моей системы. Выделение энергии, быстро выходившее на почти ровное плато, через час начинало медленно снижаться. Это плавное снижение длилось обычно несколько часов, а затем кривая выходила на уровень, соответствующий контрольным опытам. Попробовал увеличить концентрацию дейтерида. Максимальный уровень выделения энергии при этом поднялся незначительно, но промежуток времени до момента начала снижения увеличился. Как и сам период этого снижения до фона. Никакого разумного объяснения этому эффекту не находилось. Точнее, я мог придумать с десяток таких объяснений, но за правильность хотя бы одного из них ручаться не мог. Явно не хватало фактов. Получалось, что при работе в системе что-то расходуется. Но это никак не мог быть ни дейтерий, ни дейтерид. Если бы они расходовались в процессе, как я предполагал, реакции ядерного синтеза, то выделение энергии было бы в тысячи раз больше. То, что в реальности выделялось, соответствовало лишь ничтожной доли от начального их содержания. А уменьшение концентрации веществ на тысячные доли процента никак не могло повлиять на скорость реакции.