Читать книгу "Принц снов - Курт Бенджамин"

Справа от хана сидела средних лет женщина, одетая в такой же богатый, как и у хана, наряд, хотя и более скромной расцветки: ее костюм был выдержан в зеленых тонах. Огромный серебряный головной убор, украшенный коралловыми и черепаховыми вкраплениями, закрывал лоб драгоценными подвесками, доходившими до самых глаз. С первого взгляда улыбка женщины казалась приветливой, однако, взглянув пристальнее, Льешо едва не вздрогнул: глаза ее смотрели со змеиной холодностью и расчетливостью. Невольно вспомнилась госпожа Сьен Ма — но не в человеческом обличье, а в виде белой кобры, которую он видел во сне.

Кто же ты? — мысленно спросил он и, нервно вздрогнув, перевел взгляд. Слева от хана, чуть ниже королевской пары и в некотором отдалении, сидела столь же ярко одетая пожилая женщина. Она тоже внимательно разглядывала Льешо. Проницательный взгляд будто счищал с души слой за слоем и просвечивал каждый насквозь, пытаясь выяснить все тайны.

Принц подумал, что это, должно быть, и есть Борту — та самая, что пригласила его сюда. Судя по возрасту и месту, которое она занимала на возвышении, эта женщина приходилась хану матерью. Без ее расположения благосклонности хана добиться было бы невозможно, а потому Льешо раскрыл ей навстречу душу, позволив проникнуть в самые отдаленные закоулки. Если Борту сумеет правильно рассмотреть все, что там таится, она поймет, что гость несет мир и ей самой, и ее сыну.

Словно расслышав мысли юноши, старуха заговорила, но не с самим Льешо, а с Есугеем:

— Ты привел в улус моего сына чужестранцев. Кто эти люди и что ты думаешь о той опасности, которая их объединила?

Слова доказывали, что Борту знает и гостей, и цель их прихода. Но тем не менее она требовала официального представления.

Есугей опустился на колени у подножия ханского подиума и низко склонил голозу. Исполнив обряд поклонения, он поднял голову, однако с колен не встал. Выпрямив спину и глядя матери хана в глаза, он заговорил, отвечая на ее вопрос:

— Я привел целительницу Карину, подругу этого улуса. Вместе с ней путешествуют четыре принца Облачной страны со слугами и небольшой воинский отряд, необходимый в дальних странствиях.

Вождь осмотрительно переложил ответственность за самовольное нарушение границы, да еще с оружием, на плечи хорошо всем известной и желанной гостьи. Борту кивнула, одобряя тактику и разрешая Есугею нежеланных, но ожидаемых гостей.

— Принц Шокар… — Он подождал, пока Шокар низко поклонился, а потом перешел к следующему — по возрасту — из братьев. — Принц Льюка и его брат Балар, который со времени падения Кунгола жил у толкователей снов Акенбада.

Льюка слегка склонил голову, приветствием показывая, что превосходит рангом своих хозяев. По лицу Борту пробежала тень недовольства, однако хан не потребовал проявить большее уважение. Балар, похоже, не мог решить, с кого из братьев взять пример, однако Льешо незаметно ткнул его в бок, едва не испепелив взглядом. Этого оказалось вполне достаточно, и Балар поклонился еще ниже, чем Шокар. Хан в ответ широко и приветливо улыбнулся, хотя его глаза остались холодными.

— Принц Льешо, — завершил Есугей официальную церемонию знакомства.

Льешо поклонился также глубоко, как Балар, однако ни на сантиметр ниже. Он вовсе не хотел выглядеть смешным, а кланяясь ниже, вполне мог удариться головой.

Наконец все принцы и вождь выпрямились в ожидании ответного приветствия.

— Мальчик. — Хан обратился к Льешо с оттенком ледяного снисхождения в голосе, от которого подбородок юноши моментально устремился вверх — движение, которое не поддавалось никакому контролю.

Однако прежде чем Льешо успел заговорить, императору ответил Льюка:

— Оставьте его в покое.

Чимбай-хан удивленно, холодно и презрительно взглянул на Льюку:

— Кто же все-таки правитель Фибии?

Спрашивая это, он смотрел вовсе не на старшего из братьев. Все присутствующие, включая и Льешо, понимали, что хану нет никакого дела до рассерженного принца.

Льешо понял, что его в очередной раз испытывают. Ну хорошо, он ответит им всем так, как считает нужным.

— Каду, — произнес он и едва заметно показал в сторону брата.

Девушка сразу все поняла. Стремительно, словно тигр, прыгнув за спину Льюки, она резко и сильно ударила его по плечу возле шеи. Тот упал как подкошенный. Балар в ужасе переводил взгляд с одного брата на другого, но молчал. Шокар же смотрел вниз, на лежащего без сознания Льюку, и губы его сами собой сомкнулись в презрительной и слегка брезгливой усмешке. Он тоже не произнес ни слова, потом перевел оценивающий взгляд на младшего брата, словно только что увидел нечто озадачивающее, но не вызывающее неприязни.

Сам же Льешо бросил на поверженного принца быстрый взгляд — просто чтобы убедиться, что тот останется на мягком ковре до тех пор, пока он не завершит предстоящее дело. Легкий наклон головы — и Каду тут же вернулась на свое место.

— Я правитель Фибии, — громко произнес Льешо. — И я прошу хана помочь победить ту ужасную силу, которая захватила в плен принца-целителя, моего брата Адара.

Юноша решил, что этот холодный человек не поймет тревоги за жизнь простых охранников, а потому и не упомянул имен Хмиши и Льинг.

— Вижу, — ответил хан.

И правда, он увидел гораздо больше, чем следовало, а вместе с ним и все его придворные. Никто из телохранителей не взялся за оружие и не двинулся с места, однако приближенные зашевелились. Жест хана, и все поднялись со своих мест и парами, а то и группами, негромко переговариваясь, направились к выходу.

В толпе удаляющихся вождей послышались смешки. Совсем рядом с подиумом Болгай, торжествующе улыбаясь, шлепнул карлика по спине. Ну вот, а он считал, что музыкант остался в лагере. Впрочем, Есугей тоже ошибся — он ведь полагал, что развлечений не будет.

— День заканчивается, а новый день занимается в огне, — произнес шаман и из разложенных музыкантом инструментов выбрал серебряную флейту.

Собачьи Уши покачал головой:

— Но какой ценой?

Льешо понял: загадка означала, что он добьется успеха.

— Обычной, если он действительно тот, кем себя называет, — ответил на вопрос хан.

Музыкант вовсе не выглядел довольным, однако, как и хан, и госпожа Борту, он внимательно смотрел, как открывается полог шатра, и ждал, что же произойдет дальше.

Да, скучать не приходилось. В шатер ворвался тот самый молодой всадник, которого сбросил с лошади мастер Ден, и, словно хозяин, направился к подиуму. Младшая из сидевших на нем женщин изобразила на лице улыбку.

— Вижу, ты остался в живых, сын мой, — произнесла она. Молодой человек энергично поклонился в пояс.

— Остался, госпожа Чауджин.

— И ты не назовешь меня матерью, как я просила?

Улыбка дрогнула, а глаза предательски блеснули. Воин снова поклонился.