Читать книгу "Профессионал - Ранульф Файнс"

За считаные секунды моя память против воли вернулась в далекое прошлое.

Это произошло двадцать один год назад, чуть ли не день в день.

Мы сидели посреди широкого вади Хабарут, на полпути между глиняными крепостями, как раз на необозначенной границе между Дхофаром и Южным Йеменом. Моим собеседником был предводитель повстанцев, он угрожал воздать мерой за меру некоему дхофарскому горцу. Я предложил двести сигарет «Ротменс» в обмен на прекращение вражды. Предводитель согласился на четыреста.

Меня вызвал радист: полковник Питер Туэйт требует немедленно прибыть в Тамрайт. Мы поехали на восток через раскаленную каменистую пустыню и к полудню прибыли на базу.

Там меня ждал Том Грининг из разведки Вооруженных сил султаната, с новым приказом. Мне предстояло этой же ночью направиться в горы и, проникнув на четырнадцать миль в глубь контролируемой повстанцами территории, у деревни Кум захватить в плен двух предводителей боевиков и доставить их назад живыми. Грининг представил мне горца из племени махра, скользкого на вид типа, предназначенного нам в проводники. Мои люди пришли в ужас. Этот горец – шпион повстанцев, нас заманят в ловушку, отрежут от своих и перебьют.

Я прекрасно понимал своих подчиненных. Всего один раненый – и операция обернется катастрофой. Мой взвод, двадцать шесть здоровых и боеспособных солдат, полагался в первую очередь на скорые и бесшумные ночные переходы. Мы устраивали засаду, наносили удар и без промедления отступали в спасительную пустыню. Больше всего мы боялись окружения в горах. У нас не было ни носилок, ни мулов, ни вертолетов поддержки, а в районе, указанном Гринингом, не было и наших войск, способных прийти на помощь.

Но приказ есть приказ, поэтому мы уже в сумерках подъехали к колодцу Обет и двинулись в гору. Через несколько миль пошли густые заросли. Позади нас взлетели сигнальные ракеты.

– Нас отрезали, – шепнул мне сержант. – Нужно немедленно возвращаться, но другой дорогой.

Однако мы продолжали двигаться вперед, нагруженные оружием, боеприпасами и водой. Никакой компас не провел бы нас по верблюжьим тропам, что петляли на высокогорном плато, спускаясь в глубокие ущелья и поднимаясь по склонам. До нас в войсках султаната не нашлось глупцов, рискнувших забраться в эти дикие места.

Узкая тропа, проходящая по дну вади, была зажата сплошными стенами терновника и колючего плюща, и пространства для маневра почти не оставалось. Комары набрасывались на нас воющими тучами, заросли источали липкий зной. Через десять часов мы дошли до поля, заросшего по колено травой, в которой были разбросаны валуны, похожие на человеческие черепа. Солдаты спотыкались и падали. Я уже опасался, что рассвет застанет нас задолго до того, как мы доберемся до Кума.

На склонах окрестных невысоких гор виднелись темные бесформенные силуэты: дикие финиковые пальмы и кусты терновника. Дважды мы улавливали едкий запах горящих кизяков. На юго-востоке по иссиня-черному небу расползалась серая полоска.

Проводник поднял руку, показывая, что деревушка лежит прямо под нами. Я быстро разместил людей, торопясь успеть до рассвета. Группы по четыре-пять человек, каждая с пулеметом, залегли в густых зарослях терновника, чтобы их не обнаружили из невидимых пока домов. Напоследок я сам с четырьмя людьми укрылся на каменистой проплешине меж кустов.

Выставив часового, мы поспали час. Пробудившись, я увидел колибри, они сновали по вощеному ситцу неба над нашей позицией. Сквозь заросли я посмотрел на юг, на разбросанные по зеленому плато домики. За горным хребтом вдалеке раскинулась долина Салала, обрамленная синевой Индийского океана.

Внизу от дома к дому переходили четверо в темно-коричневой форме. С помощью бинокля мы насчитали шестьдесят-семьдесят вооруженных людей в миле к югу от деревни. Они строили укрепления.

С тех пор как я проснулся, меня мучили боли в животе; ничего необычного, в пустыне такое случается часто. Должно быть, причиной тому вода или козье мясо. В нормальной обстановке я бы поспешил за ближайший куст или скалу и, спустив штаны, присел на корточки. Боль отступила бы, оставив меня измученным и вспотевшим. Но сейчас я не мог даже нос высунуть из кустарника, не поставив под удар свой взвод.

Целый час мы были вынуждены останавливать каждого проходившего мимо жителя деревушки и, угрожая оружием, загонять к себе в заросли. Вскоре крохотное укрытие оказалось переполнено. Я обложил задницу парапетом из камней и спустил штаны за миг до того, как мой бедный сфинктер капитулировал перед поносом. Тотчас над зарослями зароились мухи. Попользовавшись камнем вместо бумаги, я обрушил маленький амфитеатр на следы своего позора. И успел как раз вовремя.

Вытирая пот с глаз, я уловил движение за кустами. Осторожно подтянув к себе винтовку, сдвинул предохранитель.

От наших зарослей по крутому травянистому склону к вершине поднималась узкая козья тропа. По ней быстро приближались двое высоких мужчин. Я сразу обратил внимание на коричневый цвет одежды и матовый блеск оружия. На кепи второго мужчины сверкала красная кокарда. Это был не крошечный значок с изображением Мао Цзэдуна, какой носили многие повстанцы, а большая звезда комиссара.

Я понял: это те, кто нам нужен. Размышлять было некогда. Боевики находились в пятнадцати ярдах от зарослей; вот-вот заметят нас. Первый повстанец резко остановился, словно принюхиваясь. Его лицо было покрыто шрамами, голова обрита наголо. Я зачарованно смотрел на автомат Калашникова, на жуткий рожковый магазин, лежащий на согнутой в локте руке. Боевик повернулся, направляя автомат в нашу сторону. «Калашников» – очень неприятное оружие: одно прикосновение к спусковому крючку, и в тебя летит рой пуль калибра 7,62 мм с полым наконечником, которые вдребезги разбивают кости и в куски рвут внутренности.

Дюйм за дюймом я поднимал винтовку. Солнце было на востоке, за спиной боевиков, обрисовывая их темные силуэты. Вот тень первого повстанца, упав на кусты терновника, заслонила от ослепительных лучей мои глаза, слезящиеся от едкого пота. Теперь он смотрел прямо на меня. Помню, мелькнула мысль: «Увидел и решает, как быть».

Мой голос прозвучал словно по собственной воле:

– Бросайте оружие, иначе убьем!

Верзила двигался с молниеносной быстротой. Припав на колено, он плавным движением вскинул автомат. Я машинально нажал на спуск. Повстанец отлетел назад, словно получил в грудь удар кувалды. Раскидывая руки и ноги, как тряпичная кукла, он скатился по травянистому склону.

Второй боевик, шедший позади, опешил на миг. Я успел разглядеть под козырьком кепи его лицо.

Он показался мне печальным и немного удивленным. Винтовка калибра 0,303 уже нацелилась мне в грудь, когда загремели частые выстрелы. Двое солдат из моей группы открыли огонь практически одновременно.

Лицо боевика превратилось в кровавое месиво, нос и глаза впечатались в головной мозг. Пули разорвали грудную клетку, и куст цветущего терновника поймал отброшенное назад тело.

Из зарослей выполз наш связист. Умело обыскав труп, вернулся с винтовкой, патронами и большой котомкой, набитой документами.