Читать книгу "Нижний уровень - Андрей Круз"

– С человеческими жертвоприношениями для того, чтобы получить доступ в тень нашего мира, например. – О’Мэлли закрыл свою книгу и убрал ее в сумку, явно приготовившись к длительному разговору. – С тем, что кто-то ищет тех, кто способен спускаться в эту изнанку, и подталкивает их к новым преступлениям.

– А федеральное правительство?

– Кое-что об этом вы уже знаете. Скажите, каковы шансы правительства с этим бороться теми методами, которые прописаны в существующих законах?

Мне осталось только сказать правду:

– Незначительные.

– Верно. – Священник чуть повернулся ко мне в кресле. – Но главное даже не в этом. Те люди, которые вовлечены во всё это – они опасны для других. Представьте на минуту, что знания о том, что малолетние убийцы способны пробивать дыры в ткани нашего мира и спускаться туда, где их никто не достанет, да еще и долго хранить молодость, уходят в общую тюремную популяцию. Что тогда?

– Хм… – Вообще-то я уже об этом думал. И ни до чего хорошего не додумался. – Мне кажется, что много очень плохих людей начнет очень плохие эксперименты.

– Вот и мы так думаем. И всегда думали. И правительства с нами обычно согласны.

– «Всегда» – это как долго?

– Я попробую просветить вас по истории этой проблемы. – О’Мэлли открыл маленький холодильник рядом с креслом и выудил из него пластиковую бутылку минеральной воды. – Что-нибудь хотите? – спросил он меня.

– Нет, спасибо, здесь нормального туалета нет, так что я предпочту пить поменьше.

– Понимаю, – усмехнулся он. – Первые как-то задокументированные сведения о том, что подобное возможно, были добыты в Испании. Святой Инквизицией, разумеется. – Он снова усмехнулся и с треском свернул пробку на бутылке. – Добыты они были от испанских иудеев, которых обвинили в жертвоприношениях христианских младенцев, кровь которых требовалась для тайных каббалистических обрядов, после чего виновных сожгли на костре.

– Это… точные сведения? – на всякий случай уточнил я. – Нет, я понимаю, что инквизиция врать не будет, а если кого-то подвесить на дыбу, то он только правду и ничего, кроме правды…

– Это ложь, – ответил священник, отпив воды. – Протоколы допросов были переписаны так, как требовалось, а оригиналы были отосланы в Ватикан, где хранились в тайном архиве и хранятся до сих пор.

– Тогда… о чем мы вообще? – уже озадачился я.

– Ложью было не все. Отношение к иудеям в Испании на тот момент было очень сложным, даже враждебным. Во время войн с мусульманами они часто проявляли себя как союзники и шпионы последних, в те времена такой вражды между ними не существовало, палестинский конфликт еще не назрел. После победы христиан и изгнания мавров с европейского континента многие иудеи, для сохранения своих дел и торговли, демонстративно приняли святое крещение, продолжая втайне соблюдать свои законы. Что, кстати, вызвало к ним враждебное отношение не только со стороны христиан, но и со стороны верных своей вере иудеев, двуличие в таком великом в те времена вопросе не приветствовалось никем.

– Насколько я понимаю, протоколы были переписаны так, чтобы обратить гонения на марранов? – предположил я.

– Разумеется, – кивнул О’Мэлли. – Это было тогда политической проблемой, и мы о ней говорить не будем, потому что к нашей проблеме тогдашняя политика никакого отношения не имела.

– А что было на самом деле?

– Это черное знание, с проявлениями которого вы столкнулись, пришло в Испанию с иудеями, верно. По нашим предположениям – еще из Египта, как-то сохранившись в их среде. Но к иудаизму как религии и исповедующим ее оно не имело никакого отношения. Если сказать точнее, то это знание ни к какой религии не имеет отношения, просто в те времена подобный вывод не был возможен вообще, даже для проводников этого знания. Знание было тайным, но время от времени вырывалось наружу. Достаточно вспомнить средневековые процессы над иудеями, случавшиеся в разных частях Европы, все по одному и тому же обвинению – в жертвоприношениях христианских детей. Не знаю, какая часть из этих процессов имеет отношение к нашей проблеме, а какая была следствием гонений на евреев, но думаю, что часть имела точно.

– Половина? Треть? – решил я уточнить.

– Не знаю. Есть признаки, по которым некоторые процессы можно признать имеющими реальную причину, но недостатки следствия тех времен делают невозможными точные выводы. Тогда не только пытались добиваться истины на допросах, но и подводить ее под определенные выводы. Даже если пытали настоящего убийцу, то его наверняка заставляли признаться и в традиционных грехах, вроде добавления крови в мацу. И они, понятное дело, сознавались. Признания подводились к шаблону. Тогда это ценилось, для приговора требовались все признаки конкретного преступления, а в результате мы имеем однотипные спонтанные случаи тут и там – и ничего точно. Архивы почти не сохранились, а если в них что-то и есть, то обычно уже «документ о документе». Летописец сообщает, что вот там судили за это и приговорили к сожжению.

О’Мэлли снова отпил воды, кивнул каким-то своим мыслям, затем продолжил:

– Фактически всего один раз испанская инквизиция, видимо, что-то заподозрив, а может быть, получив конкретный донос, добивалась именно истины в том виде, какова она есть.

– И добилась.

– И добилась, похоже. Но истина была признана опасной, по той же самой причине, по которой американское правительство не расследует подобные дела официальным образом. Поэтому было решено протоколы допросов переписать.

– Тут подоспела политика и… – завершил я его мысль.

– Совершенно верно, – сказал он. – Одним камнем убили двух птиц. Но, как бы то ни было, примерно после этого в Испании произошли странные вещи, два похожих случая. В пещерах, а это каждый раз были пещеры, стал появляться посланник дьявола или даже демон высшего порядка. Он приходил из ниоткуда и уходил в никуда, во тьму, он служил черные мессы, он собирал рабски покорную паству, и что важно – описания его были на удивление похожи: высок, строен, бледен, красив, с длинными волосами и небольшой бородкой и даже, о чем только шептались, похож на канонические изображения Христа.

– Кто-то получил доступ к оригиналам протоколов? – предположил я.

– Верно. Одновременно с этим исчез один из монахов, помогавших трибуналу, как раз подходивший под описание.

– Хм… уже интересней.

– Что важно: монах был из богатой дворянской семьи и принял постриг в качестве покаяния за совершенное в детстве убийство. Подробности неизвестны, но с позиции нашего нынешнего знания можем предположить, что убил он с намерением. Связи ли его семьи сыграли свою роль, милосердие ли судей, но его принудили принять постриг в возрасте двенадцати лет.

Вот как, все интересней и интересней.

– То есть в протоколах про то, что вниз могут спускаться лишь те, кто убивал в детстве…