Читать книгу "Марш Турецкого, или 50 шагов следователя по особо важным делам Генеральной прокуратуры РФ - Фридрих Незнанский"

Без четверти двенадцать Турецкий, Маркашин и Гоголев стояли у четвертого вагона "Красной стрелы" и томительно мусолили сигареты. Самое поганое время ни то ни се, и уйти вроде неудобно, и говорить больше не о чем. Турецкий попытался было уже их спровадить, но петербургская вежливость удерживала провожающих. Соблюдалось что-то напоминающее протокол. Бесцельное, но упрямое стояние у вагона продолжалось, пока наконец не тронулся поезд. Причина, по которой маялся Маркашин, была понятна. А вот зачем было мучиться Гоголеву, Турецкий понял, войдя в свое купе, узенькое, двухместное. Когда в первый раз заходил, на нижней полке сидел какой-то старикан. Сейчас его не было. А вошедшая десяток минут спустя проводница объяснила его отсутствие просьбой товарища Гоголева не сажать сюда посторонних. Деду, кстати, еще и повезло: у него было верхнее место, а ему нашли в соседнем вагоне нижнее. Так что, товарищ Турецкий, прочитала она фамилию на билете, может ехать спокойно до самой Москвы. Что Александр Борисович и сделал с превеликим удовольствием, завалившись на верхнюю полку и вытянув ноги в багажный отсек в торце купе.

Так закончился для него этот шумный день…

Турецкий чихнул и вышел из крохотного супермаркета в Сокольниках (кто догадался его так обозвать?) с огромным пакетом в руках и в сто первый раз пожалел, что отпустил сегодня служебную машину. Его собственная "пятерка" давно и прочно стояла на приколе. Об этой груде металла не хотелось даже вспоминать. А напрягать Грязнова по всякой ерунде стало уже неприлично. Слава, конечно, деликатно молчал, но можно было не сомневаться, что этот вечер он планировал провести вовсе не личным извозчиком, пусть и у своего ближайшего приятеля. Впрочем, подумал Турецкий, надо же Славке когда-то и новую тачку обкатывать. Так почему же не коротая время с упомянутым ближайшим приятелем?

Грязнов, не надевая куртку, дабы продемонстрировать окружающим отличный новехонький твидовый пиджак, вышел из машины и помогал какой-то молодой женщине в синем клетчатом пальто втолкнуть на крыльцо шестиэтажного кирпичного дома коляску. Турецкий удивленно заметил, что почему-то даже вдвоем они это делали с немалым напряжением. А может быть, у них завязался задушевный диалог? Турецкий подошел к Славе…

Дзынь. Звук выстрела был искажен городским шумом и замысловатой акустикой переулка. Женщина в клетчатом пальто рухнула наземь. Грязнов бросился к ней на помощь и тоже упал, получив следующую пулю в правую руку. Дзынь. Дзынь.

Турецкий отшвырнул свой объемистый пакет, впихнул обоих в подъезд. Слава левой рукой швырнул ему пистолет и ею же попытался втянуть за собой коляску…

Дзынь. Дзынь. Дзынь. Коляска перевернулась, и на землю посыпались банки консервов.

"Какого черта он отдал мне оружие, что он делает?!"

Стрелять могли только из окна или с крыши этого же дома. Турецкий снова выскочил на улицу и прыжком упал за ближайшее дерево.

Дзынь. Дзынь. Кора была испорчена в нескольких местах. Но зато теперь он понял, что противник находится на крыше: из одного-двух окон никогда не получить такой амплитуды стрельбы.

В переулке завопили какие-то тетки.

- Никому не выходить на середину улицы! орал из подъезда Грязнов.

"Дельный совет", подумал Турецкий, выглянув из-за дерева.

Дзынь. Эта пуля ушла в грязный снег прямо перед ним. "Качание маятника! Качать маятник!" толчками билось в голове Турецкого, но сделать этот маневр он не решался.

- Саня! орал "регулировщик" Грязнов. Он на правом углу крыши!

Турецкий выглянул с другой стороны, чтобы сузить угол обстрела, и едва не лишился головы. Дзынь! Он рефлекторно бросился в сторону, не вставая с земли и продолжая использовать этот прием, отпрыгнул под самую стену дома.

- То есть слева, Саня! надрывался Грязнов. Это с его стороны справа, с твоей слева!!!

Турецкий выпрямился в полный рост и осторожно двинулся по-над самой стенкой. До сих пор он не смог сделать ни единого выстрела.

Выстрелов и с крыши больше не было. Турецкий рывком бросился вперед, пересек детскую площадку и, перемахнув через парапет, влетел и ближайший подъезд. Шесть этажей! Шесть этажей. Шесть этажей… Второй… Третий… Краем уха он слышал, как квартиры запирают изнутри на многочисленные резервные замки… Четвертый… Снять наконец оружие с предохранителя… Шесть этажей… На пятом он здорово поскользнулся. Шесть этажей… Шестой… Лестница на чердак… Придерживая дыхание, Турецкий выбрался на крышу.

Тут было тихо. И скользко. И гораздо светлее, чем внизу. Казалось, вечер еще не наступил… Турецкий, пригибаясь, перебежал до крошечной деревянной подсобки. А если снайпер ждет его с той, противоположной стороны… Что же делать?

Он подобрал кусок битого стекла и швырнул за угол, а сам ринулся в обход. Пусто. Турецкий рванул на себя дверь подсобки, та не поддалась. Снайпер внутри? Сам усадил себя в эту мышеловку? Маловероятно. Боковое зрение заставило отвлечься от двери. Турецкий увидел у края крыши страшное оружие в руках профессионала снайперскую винтовку с оптическим прицелом и стреляные гильзы. Целую кучу гильз.

Турецкий глянул вниз. И вовремя. Стремительно удаляющаяся фигура пересекла детскую площадку и исчезла из его поля зрения.

Турецкий выскочил из подъезда и бросился в ближайший сквер, в конце которого маячил длинный темный плащ. Черт! Слишком далеко.

- С дороги! Турецкий выстрелил в воздух, но все, кто мог, уже давно убрались подобру-поздорову.

Набирая воздух в легкие, он рванулся вперед, боясь совсем уже потерять плащ из виду.

Турецкий бросил взгляд вправо и наверх и увидел над головой узкую эстакаду. Это же… открытый участок метро?! Нет, городской маршрут электрички. Был слышен шум приближающегося поезда. А впереди открытая платформа.

Через двадцать секунд Турецкий достиг ее уровня. Пусто…

Скрываясь под козырьком от непрекращающегося снега, ждали посадки человек пятнадцать. Электричка подошла, двери с визгом распахнулись. Из них выходили пассажиры. Одна секунда… Две… Пять… Двери зашипели, и только тут Турецкий обнаружил, что у предпоследнего вагона они не открывались вовсе. Поезд тронулся, и Турецкий увидел в окне, что темный плащ как раз переходил из этого вагона в следующий.

Турецкий бросился к окошку кассы:

- Какая следующая остановка?!

- Платформа Останкино, лениво ответствовала кассирша. Минут через восемь там будет.

Турецкий побежал назад. Через минуту он уже был у подъезда, где вокруг окровавленного Грязнова хлопотали тетки, промокая его какими-то тряпками. Только сейчас Турецкий понял, что Слава получил пулю еще и в ногу.

- Ключи от машины! коротко бросил он. "Скорую" вызвали?

- Да-да-да! запричитали тетки.

- Ч-черт, прохрипел Слава, у меня в машине аптечка. Ключи возьми в правом кармане.

Турецкий выхватил у него ключи и уже буквально через несколько секунд подъехал к подъезду и открыл заднюю дверь: