Читать книгу "Девочка-лиса - Мария Грюнд"

Она рыскает по ней взглядом. Осматривает миллиметр за миллиметром окровавленные руки и ноги детей. Крик детской мольбы из прошлого. Все ближе и ближе. Наконец ее взгляд доходит до мальчика без маски, стоящего рядом с Мией. Бенджамин. Она напрягается, рыщет взглядом, задерживается на руке, которую он прячет за спиной. Она исходила из того, что в ней он держит маску. Что-то заставляет ее опустить глаза ему под ноги. Она щурится. Почти незаметный предмет за его лодыжкой. Она щурится еще сильнее и вдруг понимает: это дуло ружья.

Она не хочет признать этого. У ног мальчика лежит ружье. Оно выпало у него из рук. Бенджамин никогда не изображал волка. Он был одним из детей с заряженными вхолостую ружьями, он был одним из палачей в сцене расстрела.

Трясущимися руками она снимает фотографию с доски и кладет ее на стол. Найденный в кармане обрезок она кладет рядом и аккуратно приставляет к снимку. Края совпадают. Кто-то отрезал кусок от фотографии. Там, где обрезана правая рука Мии, самой последней в ряду детей, там он и стоял, мальчик-волк. Ниже ростом, худее, младше всех остальных. Голубые глаза сияют в прорезях маски.

На нее уставились глаза Джека.

Прошлое и настоящее сходятся воедино. Скрип карандаша по бумаге. Нарисованный им волк. Светлые глаза в окружении резких черных линий. Это он. Все это время это был он. Она может обернуться и посмотреть на рисунок, но это уже не нужно. Все встало на свои места.

Теперь он стоит в одном ряду с остальными детьми. Он держится рукой за Мию. Костяшки на кулаках стерты – он дрался за нее. Они стоят бок о бок. Навечно заклейменные. Прошедшие крещение кровью.

Санна зажмуривается и вспоминает, как Мия выходит из леса, ведя велосипед. Как натягивает на себя маску, выпускает из себя жизнь до последней капли.

Ее смерть заставила этого мальчика пожелать перевернуть мир и заставить замолчать всех, кто навредил ей.

Она вспоминает последние мгновения, проведенные с Джеком. Его руки шарят по ее пальто, обнимают ее. Те секунды, когда он, вероятно, залез ей в карман. Забрал адрес Мортена Унгера. Заменил его обрезком фотографии, которая указывает на его место в этой мрачной, разыгранной по ролям сказке.

Мысль о поверженном Мортене Унгере. Джек, одолевший демонов, свернувший гору. Ей хочется плакать.

Кто-то входит в комнату у нее за спиной. Она знает, что это Эйр. Она выкрикивает ругательство, увидев фотографию, потом слышен грохот стула, который она пнула со всей силы. Эйр набирает номер на своем телефоне и просит соединить ее с клиникой, которая должна принять Джека. Она уточняет у кого-то, приехал ли уже Джек, но Санна различает лишь обрывки фраз.

–Его встретили в аэропорту сегодня утром три часа назад.– Эйр кладет руку ей на плечо.– Автобус всегда запирают на время пути. Он едет прямо без остановок.

Санна оборачивается к ней, Эйр кусает губы.

–Слушай, это же невозможно…– беззвучно произносит она.

В ушах у Санны разливается мягкое гудение. Она массирует себе мочки ушей.

–Я буду на связи с клиникой,– продолжает Эйр.– Они все проверят. Но ведь это нереально. Ты меня слышишь?

Санна берет в руки фото. Джек словно бы стоит в комнате перед ней.

–Ты слышишь, что я говорю?– эхом отдается голос Эйр.

Синяк на кисти руки, она осторожно накрывает его другой рукой.

–Я тебя слышу,– успокаивает она напарницу, но на самом деле она не слышит ничего.

У приемной стойки маленькой клиники молодая медсестра приложила к уху телефонную трубку. Пухлое личико, веки щедро накрашены темно-фиолетовыми тенями. Она отпивает глоток витаминизированной воды, утирает губы и равнодушно смотрит на экран телевизора на стене с включенным на нем сериалом.

–Они подъезжают,– зевая, говорит она в трубку.– Я вижу, что автобус уже паркуется.

Широкоплечий санитар проходит мимо нее, вводит длинную комбинацию цифр кодового замка и выходит наружу сквозь тяжелые входные двери. Он дожидается, пока микроавтобус припаркуется, и радостно машет водителю.

Когда медсестра выходит составить ему компанию, он улыбается ей и кивком указывает на мобильный в ее руке.

–Чего звонят?– тихонько интересуется он.

Она знаком показывает ему не шуметь, прикладывает руку к микрофону на телефоне и пожимает плечами.

–Да баба какая-то из полиции хочет проверить, что мальчишка приехал,– тихо поясняет она ему.

–Из полиции? В его истории болезни ни о чем криминальном не сказано.

–А мне откуда знать,– реагирует она на это.– Во всяком случае, я ей четко сказала, что мы его забрали в аэропорту в Свартуне этим утром и что автобус едет прямиком сюда без всяких остановок.

–Его же запирают на время пути?

Она кивает в ответ.

–Я ей сказала, но она не сдается.

–Вот черти дотошные,– вздыхает он.

Мотор микроавтобуса затихает. Водитель выходит наружу, обходит его и открывает боковую дверь в задней части автобуса. Санитар просовывает голову в салон и что-то бормочет. Потом с удивленным видом оборачивается к водителю, который тоже заглядывает внутрь.

–Подождите-ка,– говорит медсестра в трубку.

Она тоже подходит к автобусу и смотрит внутрь салона, на пустые сиденья.

На спинке одного из кресел висит светло-голубой плед. На соседнее кресло брошены электронные наручные часы.

И все, в остальном автобус совершенно пуст.

Подняв взгляд вверх, медсестра видит взломанный люк.

–Где мальчик?– произносит она.– Где он?

Он поднимается на ноги, тело парит, подобно кресту. Взгляд блуждает по окружающему его суровому пейзажу. Небо почти голубое. Свет, который исходит от облаков, притягивает взгляд, ищущий солнце.

Где-то далеко рыскают с лаем собаки, потом раздается отдаленное тарахтение вертолета.

Он делает шаг вперед. Чистый воздух вздымает его, помогает забыть о холоде и жгущем ощущении в затылке. Он чувствует себя отяжелевшим, силы покидают его, но он понимает, что скоро будет свободен.

Он бежит быстрее по зарослям вереска и вороники, пока мышцы не начинают неметь. Дыхание переходит в глухое сипение, оно становится все громче, пока наконец не взрывается всплеском боли, бьющей в голову и усиливающей звучащие сзади голоса. Вдали перед ним открывается новый мир. Все становится кристально понятным. Он все быстрее продвигается вперед. Он спешит, он почти летит над землей.