Читать книгу "Яды: полная история: от мышьяка до «Новичка» - Кирилл Привалов"

В общем, беглого бизнесмена осудили на девять лет лишения свободы только в 2007 году, когда он вернулся в Россию, надеясь на прекращение дела против него в связи с истечением срока давности. Но не тут-то было! Трибунал проходил в закрытом режиме, поскольку в материалах дела упоминалась формула боевого отравляющего вещества, а также адрес лаборатории Государственного института технологии органического синтеза в Шиханах Саратовской области, где был изготовлен яд. Адвокатам Хуцишвили даже запретили снимать копии с материалов дела: оно содержало формулу изготовления отравы.

Заметки на полях

Из протокола разговоров Леонида Ринка, изготовителя яда, и судебных специалистов на допросе:

Ринк: «При передаче (ампулы) я, естественно, инструктировал человека о мерах безопасности при обращении с этим веществом… Говорил, что вещество действует при нанесении на кожу человека и при попадании вещества с пищей в организм… Говорил, что признаки смерти будут как при сердечном заболевании. Дозы вещества, находящегося в ампуле, достаточно для смертельного отравления человека».

Специалист-химик: «Для смерти человека весом примерно 80–90 килограммов при воздействии через кожные покровы необходимо в сто раз меньше вещества, чем было запаяно в ампуле».

Ринк: «Да, согласен».

Прокурор: «Когда вы передавали изготовленное вами вещество, вы понимали, что передаете его для использования против человека?»

Ринк: «Да, я понимал, что эти люди собираются применить вещество против людей».

Стоп-стоп! Шиханы – не тот ли это испытательный полигон с лабораторией, где в девяностые годы военным химикам месяцами не платили зарплату, и они любой ценой искали заработок на стороне? Тогда изготовителя ядов сбывали свою продукцию налево и направо, кому угодно – вплоть до чеченских террористов и криминальных группировок. Суд пришел к выводу, что яд попал к Хуцишвили, минуя череду посредников. Отрава в стеклянной ампуле сначала попала к рижскому омоновцу Артуру Таланову, имевшему знакомых в лаборатории в Шиханах. Тот якобы собирался «отравить свою взбесившуюся собаку», но так и не использовал яд. Вместо этого отдал его московским знакомым, а те продали его Хуцишвили, искавшему надежное средство для устранения надоевшего партнера.

Из-за того, что дело об убийстве Кивелиди было засекречено, имя персонажа, сбывшего яд Хуцишвили, так и не было обнародовано. Однако со временем выяснилось, что яд попал к нему от работающего в саратовской лаборатории Леонида Ринка (в первых протоколах полицейские по ошибке назвали его Игорем), который и синтезировал отраву. Ринк был осужден на один год условно, его судили за превышение полномочий – ведь он незаконно производил опасные вещества.

Сам же Хуцишвили свою вину так и не признал. А Ринк, занимавшийся в советское время разработкой химического оружия, рассказал в одном из своих интервью, как он тогда дошел до жизни такой: «Вещество, которое я собирался получить, науке известно. Оно неоднократно синтезировалось специалистами института и составляет государственную тайну. Это вещество отличается от боевого вещества по своей химической формуле, однако по токсичности оно сравнимо с VX[53]. Вещество известно узкому кругу специалистов… Вещества было примерно грамм, как мне кажется. Мы его разлили в ампулы, примерно по 0,25 грамма. Полученные ампулы я унес к себе домой и положил их у себя в гараже».

Полный сюрреализм! Сильнейший, убойный яд хранится в автомобильном гараже, рядом со старыми, лысыми покрышками и с «закатками» соленых огурцов и маринованных патиссонов… Всего приготовили 8–9 ампул, каждой из которых было достаточно, чтобы – по словам Ринка – угробить сто человек как минимум. В дальнейшем химик продавал свои ампулы со сроком действия до тридцати лет самым разным людям, связанным с криминалом. При этом объяснял покупателям, какие меры безопасности нужно соблюдать при использовании вещества: «Будьте в резиновых перчатках!» И предупреждал: «Признаки смерти – как при сердечном заболевании». Ампулы Ринк передавал в футляре от авторучки и за каждую брал от полутора до 1,8 тысяч долларов.

Как говорил Аль Капоне: «Ничего личного, это просто бизнес».

Учитывая, что творилось в посткоммунистической России в «лихие девяностые», в этой ядовитой истории не было бы ничего сногсшибательного, если бы не одно «но». Яд из дела об убийстве Кивелиди, как заявили следователи, относится к той же группе веществ, что и «Новичок». Да-да! Тот самый яд, вокруг которого англичане закатили галактический шум из-за отравления Скрипалей. То есть – секретное отравляющее вещество жуткой силы еще полтора десятка лет назад было продано, кому не лень, и с тех пор хаотично бродило по миру… Менялись только его названия и нумерация, на самом же деле это был, есть и будет все тот же «Новичок».

Традициям в мире ядов не изменяют.

Глава 45. Ртутный сфероконус, или За «ярлыком» на эшафот

Безжалостное XIII столетие разрубило кривой азиатской саблей историю Руси на две части – До и После степного нашествия. Столетие, принесшее в край восточных славян не только кочевую бытовую культуру (скажем, сапоги, валенки, кафтаны, зипуны) и новый язык (деньги от «тенге», таможня от «тамга», то есть «торговая пошлина», и вообще – вспомним о боевом кличе «Ура!»), но и традицию применения ядов в политических разборках. Не зря начали говорить с тех пор: «Поскреби русского – найдешь татарина».

Как огромная раковая опухоль, Великая Степь, чьи кочевые племена были объединены под монгольской десницей, разрослась от Японского моря до Балтийского, от Индийского океана почти до Северного ледовитого… Практически все русские земли, за исключением самых западных княжеств, белорусских, оказались данниками потомков Чингисхана: главную статью доходов степняков представлял «ясак» – поборы с русских княжеств.

Для того чтобы распоряжаться в своей вотчине, князья обязаны были теперь ездить за «ярлыком» – ханской верительной грамотой, дающей право на управление, – в Сарай Бату (Великий Сарай). Так называлась огромная, глинобитная, в основном, столица Золотой Орды (город был расположен в районе современной Астраханской области). К тому же великий хан нередко вызывал русских князей к себе в ставку для решения различных административных и хозяйственных вопросов. И каждая поездка русичей к Чингизидам была сопряжена со смертельной опасностью. Отправляясь в путь на восток, новгородцы и владимирцы, москвичи и суздальцы заказывали службу в церкви – словно прощались с жизнью.

И в самом деле, много русских князей не вернулось из поездки в ханскую ставку на берегах Волги или – еще дальше! – в столицу кочевой империи монголов Каракорум (в Европе его называли «Римом на повозках»). Кто-то из русских правителей погибал из-за того, что отказывался соблюдать степные, языческие, обряды и законы, кто-то – из-за интриг ханского окружения или даже собственных соплеменников… Убивали же монголы чаще всего ядом, этот обычай через уйгуров и тангутов пришел к ним из Китая. Особенно изощрялась на поприще отравлений Туракин-ханум, старшая жена сына Чингисхана Угедея, и мать Гуюка, хана Великой Орды, что на берегах Амура. Древнеримские профессиональные отравительницы Локуста и Ливия отдыхают рядом с ней.