Читать книгу "Призрак для Евы - Рут Ренделл"

Линда была одной из женщин, с которыми жил Джефф и которых использовал. Или «охотился», как она выражалась. Линда писала, что взяла закладную под свою квартиру на Масуэлл-Хилл, чтобы вместе с Джеффом открыть собственное дело. Он исчез вскоре после того, как получил деньги. Затем несчастья посыпались одно за другим: Линда Дэвис потеряла работу, с трудом выплачивала огромный залог и заработала синдром хронической усталости. О Фионе она прочла в газетах: о том, что Джефф жил с ней перед своей гибелью, что она богата и успешна. Линда просила всего тысячу фунтов, что позволит ей отдать долги и начать все сначала.

Прочтя письмо, Фиона совсем расстроилась. Вероломству Джеффа, казалось, не было предела. Скольких еще женщин он обманул? Знает ли об этом полиция? Возможно, одна из них виновна в убийстве. Пока шло расследование, Фиона серьезно не задумывалась о том, кто мог убить Джеффа. Назвала полиции имена нескольких возможных врагов, но без особой уверенности. Ей было все равно. Если она и представляла себе убийцу, то очень смутно, в виде какого-то гангстера. Теперь Фиона подумала, что это могла быть одна из обманутых женщин.

Но затем случилась вторая смерть — пожилую женщину убили точно таким же способом, — и Фиона изменила свое мнение. Преступник должен знать обеих жертв. А кто лучше подходит под данное определение, как не женщина из прошлого Джеффа? Подумав об этом, она сразу же позвонила мистеру Уголовный Розыск, чтобы он не заподозрил ее. Но не упомянула о Линде Дэвис.

К этому времени полиция перестала подозревать Кирана Гуделла и Диллона Беннета в убийстве Эйлин Дринг. Тем не менее дети оставались ценными свидетелями. Рассказы двух мальчиков о том, как они избавились от ножа, не соответствовали друг другу и менялись с каждым часом, но показания относительно времени, когда они пришли на место преступления, и того, что они там увидели, совпадали до мельчайших деталей. Мальчики появились у скамейки в ночь на воскресенье, в половине второго — это они знали точно, потому что на руке Диллона были новые часы. Часы тоже вызывали вопросы, которые пока отложили как второстепенные. Они были украдены, и сомневаться в этом не приходилось, хотя мачеха Диллона клялась, что месяц назад подарила их ему на день рождения. Впрочем, откуда бы ни взялись часы, стрелки на них показывали ровно половину второго. Оба мальчика заметили время. Насмотревшись видеофильмов, они знали, как важно зафиксировать время преступления — в том, что это преступление, они не сомневались, хотя и не были напуганы. Выяснился еще один интересный — и возмутительный — факт. Никто не видел ничего странного в том, что дети находились на улице посреди ночи. Они привыкли бродить по ночам. Потом полдня спали и, как правило, пропускали школу.

Киран и Диллон приподняли голову Эйлин Дринг, отметив, что тело теплое на ощупь и еще не успело окоченеть, вытащили сумку, высыпали содержимое на тротуар и забрали все себе. Деньги стали для них неожиданностью. Мальчики взяли все вещи Эйлин, за исключением кардигана, который был им без надобности, и отнесли добычу в заброшенный магазин, где еще раньше устроили себе убежище, назвав его «лагерем». Если они и видели кого-то на улице в этот поздний час, то либо не обратили внимания, либо не говорили. Получив всю возможную информацию, полиция утратила к ним интерес и передала их социальной службе.

Двое полицейских сидели в гостиной Фионы и слушали историю ее встреч с Эйлин Дринг, насчитывавшую уже не один год. Фиона слишком поздно поняла, что добровольно сообщила сведения, которые лучше бы держать при себе. Похоже, полицейские постепенно начали понимать, что перед ними главный подозреваемый — женщина, которая жила с одной жертвой, была знакома с другой и даже покровительствовала ей.

— Вы хотите сказать, что Эйлин иногда спала в вашем саду?

— Нет, но я предложила воспользоваться моим сараем. Однако потом мне стало стыдно. Я подумала, что должна была пригласить ее в дом, и сказала об этом. Эйлин ответила, что у нее есть собственная комната, если ей вдруг захочется спать в помещении. Но она любит свежий воздух и поэтому на сарай тоже не согласилась.

— Почему вы ей это предложили, мисс Харрингтон?

— Наверное, пожалела.

— Вы давали ей деньги?

— Она не просила милостыню.

— Возможно. А она никогда не пыталась вытянуть у вас деньги?

Неужели полицейские намекают, что Эйлин ее шантажировала? Фиона почувствовала, что сама вырыла себе яму. Она вспомнила многочисленные случаи собственного донкихотства — то мелочь, то пятифунтовая банкнота — и негодование Джеффа.

— Джефф говорил, что не нужно ничего ей давать, но иногда я не могла удержаться. Старалась делать это не здесь. Совала ей деньги, когда сталкивалась с ней где-то в другом месте — обычно у цветочного магазина. Она много мне рассказывала о себе. У нее дети погибли во время пожара. Ее успели спасти, а детей нет. Думаю, после этого она тронулась умом. Странная была.

По лицам полицейских Фиона поняла, что им все это уже известно. Ее спросили, что она делала в субботу ночью, но Фиона могла сообщить лишь, что спала в своей постели. После смерти Джеффа она никуда не ходит по вечерам и рано ложится. Полицейские попросили ее позвонить в банк, предупредить, что она не придет, а затем поехать в полицейский участок. Фиона была слишком напугана, чтобы спорить, и слишком растерянна, чтобы требовать объяснений. Там она несколько часов просидела на жестком стуле в комнате для допросов, вела бесконечную беседу с инспектором и одновременно размышляла, как можно доказать свое присутствие в доме в ночь с субботы на воскресенье.

Наконец ответ был найден. Она плохо спала. После смерти Джеффа ее мучила бессонница, и со временем Фиону стала беспокоить зависимость от снотворного. Ночь за ночью она пыталась заснуть без таблеток и почти всегда сдавалась. Так было и в ночь с субботы на воскресенье. Вскоре после полуночи, примерно через час, она встала и подошла к окну, потому что услышала, как в соседнем доме закрылась дверь. Хлопок двери, включение или выключение света — вот и все, что обычно известно о жизни соседей. Отодвинув занавеску, Фиона увидела, как погасло окно в окне спальни Мишель и Мэтью. Яркий прямоугольник на лужайке перед их домом внезапно исчез, сказала она мистеру Уголовный Розыск.

И сразу же поняла, что полицейские ей не верят.

— Мы попробуем найти подтверждение вашим словам у других соседей.

Должно быть, они думали, что заявление Фионы позволит снять с крючка ее саму и этих Джарви. Она стиснула руки почти в молитвенном жесте. Если бы ей удалось компенсировать вред, причиненный Мишель и Мэтью, она была бы так же счастлива, как если бы доказала свою невиновность.

Вернувшись домой, Фиона первым делом позвонила в дверь соседям, но тут же вновь почувствовала себя виноватой. Возможно, полиция следит за ней. Кто этот юноша на противоположной стороне улицы? На вид ему не больше восемнадцати, но, может быть, и все двадцать пять. Он сидел на ограде сада и, похоже, читал «Стандард». Фиона подумала, что это, наверное, полицейский, которому поручили проследить за ней. Она украдкой смотрела на него через плечо, когда дверь открыла Мишель. Парень решит, что они с Джарви сообщники.