Читать книгу "Robbie Williams. Откровение - Крис Хит"

Глава 6

Ноябрь 2012 года

Учитывая, что Роб редко читает книги и постоянно шутит над тем, как плохо учился в школе, иногда его познания о мире — сюрприз. Причем речь не о какой-то эзотерике — а он проводит много времени, копаясь во всяких странных уголках интернета, так что ничего удивительного, что ему известно много всяких заморочек. И поскольку у него очень избирательная память (частенько не такая хорошая, когда, например, дело доходит до категории «Тексты хитов певца Уильямса, Робби»), то, когда он находит что-то интересное для себя, то потом поражаешься тому, в каких точных деталях он все запомнил. Но вот я, например, не ожидал от него знакомства с теорией десяти тысяч часов. Ее популяризовал журналист Малкольм Гладуэлл книгой «Гении и аутсайдеры», а идея в том, что все те, кто достиг исключительных результатов — два излюбленных примера автора это The Beatles и Билл Гейтс — выказали свой особый талант только после того, как потратили примерно 10 000 часов на занятия ремеслом.

Но вот сегодня, пока когда Роб на диванчике глядит матч «Норвич» — «Манчестер Юнайтед», мне предстоит обнаружить, что да, знаком он с этой теорией. А сегодня Роб в Альберт-Холле репетировал выступление на концерте в честь королевы.

«Ну вот знаешь, когда ты себя представляешь футболистом? — начинает он. — Сегодня на репетиции у меня был такой момент». Он рассказывает, что стоя на сцене вдруг вспомнил, как ребенком представлял, что в один прекрасный день выйдет на сцену самого Альберт-Холла, и даже придумывал в деталях сценарий своего выступления. И вот сегодня, когда он репетировал песню, у Роба возникло чувство, что он — обе эти личности, сегодняшний Робби Уильямс и тот мальчик, который представлял себе, как будет выступать на этой сцене. Странное это было чувство. «Такое, как будто: я бы так делал, если бы делал это, — говорит он. — Хотя я на самом деле это и делал. Был бы я такой личностью, я бы… такая и есть эта самая личность. Вот так это ощущалось».

Ты это и ребенком думал?

«Да постоянно. Ты знаешь эту фишку про десять тысяч часов? Ну вот я, наверное, отработал свои десять тысяч часов, выделываясь, как на сцене. И на людях, и в одиночку».

А в одиночку что именно?

«Да не знаю. Ну, наверное, стался быть притягательным. Или харизматичным. Ну типа ходить как в фильме».

Как ты думаешь, почему тебе этого хотелось?

«Я думаю, что тут несколько всяких зачем и почему. Мой отец — настоящий харизматик, очень притягательный. А тебе надо „быть кем-то“. Не знаю, что это значило, не уверен даже, произносил ли я эти слова».

А чувствовал ли ты, что ты как бы тренируешься для чего-то, что на самом деле произойдет?

«Да. Это ощущалось как занятия для чего-то, что на самом деле произойдет».

Не в смысле «у меня безумная мечта»?

«Не, не! На сто процентов что-то должно было произойти. Со мною тогда Мэри Картлидж поспорила на всю мелочь, что у меня в карманах или у нее в карманах — там набралось, мне кажется, 1 фунт 27 пенсов — что она прославится раньше меня. Мне не понравилось уже то, что она даже осмелилась подумать, что она может чего-то такого достичь. Я подумал: о, ну это легкие денежки».

Выигрыш забрал?

«Нет, может прислать мне по почте. Округлим до 1 фунта 20 пенсов».

Тебе сколько лет было?

«Пятнадцать. А может, четырнадцать».

Если ты до такой степени был уверен, что именно так все и будет, то насколько тяжело было бы, если б этого не случилось?

Секунду он раздумывает. «Я бы нашел такое направление работы, с которым получилось бы. В своей голове, полагаю. Я на самом деле не знаю, что именно я считал успехом. Думал, что вот близнецы из „Улицы коронации“ — они очень успешны. Еще, помню, в школе нашей парень был один, Мартин Симс звали, и не знаю уж, почему и как, но он ко мне подошел и говорит: Я пою лучше тебя. Я такой: да не, ты чо, чо гонишь-то. Я вообще подумал, что он шизофреник, хотя тогда слова такого не знал, „шизофреник“. А он все: да лучше пою, лучше. И я тут просто взял и издал какую-то трель в духе Стиви Уандера, и ему: ну давай, продолжай. А он: нет».

* * *

Давайте сделаем небольшое отступление, чтобы понять, о чем именно Роб тут рассуждает.

Умение, которое согласно теории Малкольма Гладуэлла приобрели The Beatles, отыграв 10 000 часов в Гамбурге и так далее, — игра на инструментах и исполнение песен. Вследствие этого они стали одними из самых знаменитых, успешных и новаторских музыкантов всех времен и народов. Умение, которое приобрел Билл Гейтс, просидев в компьютерном классе в сиэтлской школе 10 000 часов — это программирование. Вследствие этого он стал одним из самых знаменитых, успешных и новаторских компьютерных гениев всех времен и народов.

Роб у себя тоже нашел такой особый талант и в ненормально раннем возрасте начал развивать его, в нежном возрасте потратив те же 10 000 часов на занятия, что мало кто делает — талант выставляться.

* * *

Эта мысль все еще живет в его голове, когда на следующей неделе подходит время проводить пресс-конференцию по поводу стадионного тура в следующем году. Потом он дает несколько индивидуальных интервью, в одном из которых его спрашивают, что он умеет делать лучше всего.

«Нормально я умею делать практически все, но ни в чем не блистаю, — объясняет он. — Я ничего-себе-певец, нормальный танцор, в пул играю прилично. В футбол довольно хорошо играю. Я вообще все делаю довольно хорошо, науки только не даются. Не умею складывать и вычитать, пишу с ошибками и вообще дислексик конченный. Но если надо изображать что-то, выставляться — вот в искусстве повыставляться равных в мире мне нет».

* * *

Октябрь 2016 года

При всех своих страхах комплексах Роба он совершенно не стесняется своей наготы. Дома часто ходит вообще почти безо всякой одежды. Не думаю, что дело тут в тщеславии, скорее — в удобстве и лени. Также, если можно, то он будет спокойно ходить в одних и тех же серых спортивных штанах и футболке день за днем и много дней подряд, а когда совсем тепло и не нужно вообще никакой одежды, то он будет бродить по дому в, так сказать, новых спортивных штанах короля.

Появиться голым на людях, разумеется, совершенно другое дело — здесь на первый план выходят другие импульсы. На одной чаше весов его склонность к пофигическому эксгибиционизму (как он заявит в этом месяце на французской пресс-конференции: «люблю ходить голым — сейчас бы тоже тут сидел без одежды, кабы член у меня побольше был») и к тому, чтоб быть нескучным. (Многое в обнаженном виде становится гораздо более интересным.) Против этого — его склонность жестоко судить себя и предрасположенность к чувству стыда, к тому же он в свое время с энтузиазмом принял диагноз одного врача: телесная дисморфия, то есть когда ты смотришь в зеркало и видишь там одни сплошные недостатки, которых скорее всего и нет.