Читать книгу "Надежда "Дерзкого" - Дэвид Файнток"

В дверь постучали. Не глядя на монитор, я открыл. На пороге появился Филип, встал по стойке «смирно» и по всей форме отдал честь.

– Гардемарин Таер по вашему приказанию прибыл, сэр, – доложил он сугубо официальным тоном. – Разрешите…

– Входите, – прервал я.

После нашей стычки прошло четыре дня. Филип не спеша отрабатывал в спортзале свои наряды; обращался ко мне строго официально, но без обиды. Это меня вполне устраивало, и я отвечал ему тем же.

– Не изволите ли присесть, мистер Таер? – подчеркнуто вежливо предложил я.

– Благодарю вас, сэр. – Он как деревянный сел в кресло перед экраном компьютера, точь-в-точь как новоиспеченный гардемарин во время своей первой вахты.

Поначалу я хотел как-то разрядить обстановку, но быстро отказался от этой мысли – такие попытки уже не раз приводили к непредсказуемым результатам. Хватит с Филипа моих заскоков, лучше сохранять дистанцию.

Через несколько минут снова раздался стук.

– Откройте, Филип, – попросил я.

– Есть, сэр! – Он вскочил как ужаленный.

Грегор Аттани встал по стойке «смирно» еще за порогом и отдал честь так красиво, словно долго тренировался перед зеркалом. Возможно, так оно и было.

– Разрешите войти на мостик, сэр! – почти продекламировал Грегор.

– Входите.

– Благодарю вас, сэр! – холодно процедил он сквозь зубы, почти не разжимая губ.

– Встаньте здесь, мистер Аттани, – попросил я. – Перед экраном.

– Есть, сэр! – ответил он тем же тоном.

С трудом подавив раздражение, я перешел к делу.

– Хочу, чтобы вы стали свидетелями отключения двигателей. С этого момента наш корабль будет лететь по инерции согласно расчетному курсу. Думаю, это вполне совпадает с вашим желанием присутствовать при столь важном событии. – Я взял микрофон. – Машинное отделение, приготовиться к отключению реактивных двигателей.

Касавополус ответил мгновенно:

– Есть, сэр. Машинное отделение готово. – Очевидно, инженер ждал с микрофоном в руках.

Моя рука нависла над кнопкой. И в следующий момент, набрав в легкие побольше воздуха, я нажал на нее. «Дерзкий» превратился в неуправляемый снаряд, несущийся в космическом вакууме со скоростью семьдесят пять тысяч километров в секунду. Если не произойдет непредвиденных столкновений, корабль достигнет Солнечной системы через семьдесят шесть лет. Оставалось лишь ждать, уповая на помощь. Если нас не найдут, при подлете к Земле я уже буду дряхлым старцем, если, конечно, доживу до этого счастливого дня.

– Да поможет нам Бог, – торжественно произнес я.

– Аминь, – взволнованно отозвался Филип.

– А теперь вернемся к своим повседневным обязанностям. Мистер Таер, вы проверили расписание дежурств в отделении регенерации?

– Так точно, сэр.

– Начали обучать навигации кадета?

– Да, сэр, вчера. Штудируем учебник «Начала астронавигации».

– Хорошо. – Вообще-то инструкции кадетам и гардемаринам обычно дает лейтенант, но таковых на корабле нет, а Филип отлично разбирается в навигации. И дело даже не в этом. Просто Грегора некому учить, кроме Филипа. От глубокомысленных замечаний по этому поводу я воздержался, вовремя сообразив, что они ни к чему. – Все. Можете идти.

– Спасибо за приглашение, сэр, – вежливо попрощался Филип, отдал честь, лихо повернулся на каблуках и вышел.

Грегор ничего не сказал, но отсалютовал по всей форме, как и Филип.

Итак, главные дела сделаны! Овощи посажены, новый экипаж укомплектован, бунт подавлен, корабль полным ходом возвращался домой. Потянулась нудная рутина.

Почти все, кто находился на борту, разносили воду по каютам для полива драгоценных овощей. Новые члены экипажа обучались – пока на тренажерах – стрельбе из лазерного оружия, а также выполняли более прозаическую и неинтересную работу: стояли вахты, стирали белье, готовили пищу.

В свободное от дежурств на мостике время я бродил по кораблю, заглядывая то в отделение регенерации, то на пост связи и даже в машинное отделение, где Касаво-полус встречал меня с неизменным презрением и холодной вежливостью. Однажды я столкнулся в коридоре с Уолтером Дакко.

– Разрешите подкинуть идею, сэр, – обратился он ко мне.

– Слушаю вас.

– Помидоры начинают краснеть. Скоро поспеют и бобы.

– Ну и что?

– А то, что каюты, как и отделение гидропоники, не заперты, и войти туда может кто угодно.

Как только эта простая мысль не пришла мне в голову? И все-таки я возразил:

– Но пока еще никто не воровал овощи.

– Пока нет, сэр. Но когда они поспеют, трудно будет удержаться от соблазна попробовать их тайком. Тем более что многие постоянно ощущают голод.

Да, здорово я обмишурился. Ведь всех не казнишь за воровство, тем более пассажиров.

– Мистер Дакко, вас надо повысить по службе за предусмотрительность. – Мои слова не произвели на него особого впечатления. Еще бы! Ведь он – аристократ, добровольно вызвавшийся защищать Рим от орд варваров! Сообразив это, я добавил: – Выношу вам свою благодарность. – Он слабо улыбнулся. – Назначаю вас ответственным за сохранность растений. Возьмите в машинном отделении все, что сочтете нужным.

– Есть, сэр.

Я сидел за столом, потягивая из чашечки дымящийся кофе. Эконом Бри суетился, готовясь к предстоящему ужину, и, хотя делал вид, будто не замечает меня, явно нервничал. Чтобы поднять моральный дух обитателей корабля, я распорядился покрывать столы скатертями. Пассажирам это было не в диковинку, но для старых членов экипажа, привыкших к спартанской обстановке матросской столовой, имело большое значение.

Накрывать столы Бри помогал Крис Дакко. Увидев меня, он сделал каменное лицо и отвернулся.

– Как ваши занятия, мистер Дакко? – спросил я его.

– Со ссыльными? – Видимо, я изменился в лице, и, заметив это, он добавил с плохо скрываемым вызовом: – Они сами себя так называют. Почему же мне нельзя?

– Потому что вы не принадлежите к их кругу.

– И слава Богу! – Он небрежно бросил на стол вилки и ножи и с притворной вежливостью добавил: – Сэр!

Я не стал беситься: к чему лишний раз выводить из себя и без того униженного мальчишку? Кроме того, нам предстоит провести на корабле много лет, и вряд ли стоит без особой нужды озлоблять подчиненных. Может, когда-нибудь мы с ним и поладим. Прихватив с собой кофе, я отправился на мостик.

На вахте меня сменил Филип, и я уединился в своей каюте, сел к столу и попытался расслабиться. Но голова раскалывалась от мыслей, они не давали покоя, мучили. Вдруг на меня волной накатил страх. Смерти я не боялся, нет! Но как провести в заточении семьдесят с лишним лет среди людей, которые ненавидят меня, хотя и демонстрируют вежливость?