Читать книгу "Повседневная жизнь паломников в Мекке - Слиман Зегидур"

В книге ислама есть необыкновенно много слов и сюжетов, относящихся к торговле, и это наводит на мысли о том, что слушатели этой книги — купцы. Но это только свидетельство того, что мусульманская доктрина спасения использует эти сюжеты в качестве метафор, как бы украшается ссылками и терминами, связанными с экономической деятельностью. Как в евангельских притчах часто упоминаются слуга, виноградарь, пастух, крестьянин, точно так же, читая Коран, мы слышим бряцанье браслетов и видим слитки золота. И когда Мухаммед запрещает язычникам входить в Харам, он спешит утешить мекканцев, теряющих потенциальных клиентов и барыши: «Если же вы боитесь бедности, то Аллах обеспечит вас богатством по щедрости своей» (Коран, 9:28). Он выговаривает спекулянтам, но поощряет честных купцов и не устает ругать неосторожных торговцев, которые, заключая договор, не закрепляют условия договора на бумаге (Коран, 2:282). Посланник Бога провозглашает мучеником (шахидам) того, кто умирает, защищая свое имущество, и, согласно весьма противоречивому хадису, угрожает должнику тем, что, если тот умрет, не отдав свои долги, то он (Мухаммед) не благословит погребальную процессию и ее участников. Жажда наживы наблюдалась даже у сподвижников пророка и достигала невероятных размеров. Случалось, что, когда молодая община собиралась в мечети Медины для молитвы, весть о приходе каравана вмиг делала мечеть безлюдной и пророк оставался в одиночестве… Он очень из-за этого страдал и лишь Бог утешал его: «Скажи: то, что у Аллаха, лучше забав и торговли» (Коран, 62:11).

В нравоучительных целях Коран противопоставляет опьяненным жаждой наживы торговцам людей, достойных всяческих похвал, которых ни базар, ни деньги не отрывают от памятования о Боге (24:37), и обещает указать им ту форму торговли, которая призвана спасти их от ада (61:10). Безбожникам, которые хвастались, что они необыкновенно сметливы (21:48/47), он отвечает, что в Судный день не будет дозволено ни продавать, ни обменивать, ни покупать (14:36; 31:32/33), в этот день ангелы, которые день за днем записывают действия каждого человека, предоставят свои записи. Для людей честных будет специально разрешено торговать во время хаджа (2:190/194). «Если ты извлекаешь прибыль дозволенным путем, то такое твое действие считается джихадом», — утверждает хадис.

Поэтому-то Мекка остается одним из самых больших рынков в мире. Здесь продается все или почти все. Конечно, запрещены к продаже такие вещи, как музыкальные инструменты, меха (животные могли не быть убиты по специальному, предписанному для этих целей, ритуалу), куклы и плюшевые игрушки, изображающие живых существ, презервативы и другие современные средства контрацепции и конечно же алкогольные напитки. Но золото, серебро, шелк и благовония, специи и традиционные лекарства, как и дешевые предметы религиозного культа с этикеткой «сделано в Китае», продаются в изобилии. Сколько девушек приходят сюда, чтобы запастись приданым! Сколько спекулянтов скупают здесь за гроши драгоценные украшения, чтобы потом где-то их продать втридорога! Все средства хороши, чтобы подзаработать денег. Иностранцы, оказавшиеся на базаре, подвергаются настоящему преследованию, наглому и весьма прибыльному для торговцев. Невозможно сделать и шага, чтобы какой-нибудь водитель не окликнул вас, предлагая подвезти, естественно за плату, или чтобы какой-нибудь зазывала не навязывал свои кулинарные шедевры, не предложил комнату или услуги гида. Соседи Дома Божия судимы лишь Богом, пророком и риалом. Их девиз: «Честные деньги у того, у кого их нет». Это прирожденные маклеры. Нет ничего удивительного в том, что самый известный в мире посредник в финансовых делах, миллиардер Аднан Касхогги по рождению мекканец. Нет ничего удивительного в том, что саудовцы покупают акции крупнейших монополий, вкладывают деньги в невероятные предприятия, занимаются разнообразными инвестициями. Мухаммед, у которого не было никаких иллюзий по поводу коммерческих наклонностей своих соотечественников, пообещал этим закоренелым торговцам (по словам Тирмизи), что Бог специально для них создаст еженедельный базар в раю, чтобы и там они смогли продолжить без устали продавать и покупать.

В Мекке базары и лавки не пустеют ни днем ни ночью. Но кроме этой торговли не существует никаких других контактов между эмигрантами и саудовцами. Социальная важность рынка, столь характерной черты исламского мира, стала ослабевать из-за американизации, приводящей к изменению в градостроительстве, а также к изменению образа жизни. Такие традиционные для мусульманских стран заведения, как турецкие бани и мавританские кафе, полностью исчезли. Редкие ресторанчики, которые еще остались, часто совсем крошечные и неприглядные. Чтобы утолить голод, приходится пользоваться бесчисленными ларьками, предлагающими бутерброды, сэндвичи, пирожки и кондитерские изделия, которые можно съесть не отходя от стойки.

Деловые отношения здесь сильнее дружбы. Кажется, что каждый опасается каждого. Во время паломничества местных жители практически нигде не видно, они на это время уезжают в свои загородные резиденции или за 188 километров в эт-Таифу и Джидду. Еще совсем недавно они вели мирную кочевую жизнь на безграничных просторах Аравии и вот теперь лишились ее, забыли о своих шатрах, потеряли вековую независимость. Они оказались заперты в квартирках с кондиционерами, затеряны в суматохе и сутолоке бездушных городов, наводненных азиатами, большинство из которых не говорит на их языке. Если коренной саудовец — чиновник, то его непременно будет сопровождать иностранный «советник»; если он преподаватель, он будет находиться в подчинении у инспекторов египтян или сирийцев; заболев, будет вынужден прибегнуть к помощи тунисских или ливанских врачей. Он где угодно, только не у себя на родине. Молчаливый, надменный и меланхоличный мекканец несловоохотлив, редко улыбается, открывает душу лишь в исключительных случаях и никогда не смеется громко. Правда, надо сказать, что ваххабиты считают смех происками дьявола — по их представлениям, человек смеется, когда его щекочет нечистый.

Эмигранты возвращаются в свои пустые жилища, где нет ни их жен, ни детей, паломники к себе на ночлег, в то время как местные жители бредут в свои дома, подальше от чужих глаз и ушей. Как они живут изо дня в день? Узнать это почти невозможно. Семейная жизнь ваххабитов остается и по сей день тайной за семью печатями. Если внимательно читать местную прессу, то обычно можно выявить те стержневые идеи, что работают в коллективной душе, увидеть то, что волнует людей, понять те традиции, что поддерживают их в жизни.

Но о каком «чтении» может идти речь в городе, где было дано высшее «чтение», ведь само слово «Коран» в буквальном переводе означает декламация, чтение вслух? В исламе перо, бумага, чернила овеяны религиозным почитанием из уважения к самой книге Божией — Корану. До такой степени, что употребляется один и тот же корень для слова «пресса» ([сахафа) и Коран (Масхаф), в то время как слово «пропаганда» (диая) можно спутать со словом «религиозная проповедь» (дава).

Первые печатные коранические издания были разрешены фатвой лишь в 1729 году. И лишь в 1877 году в Санаа в Йемене появилась первая на полуострове газета. В 1908 году в Мекке стала издаваться своя газета «Аль-Хиджаз». Затем при шерифате Хусейна появились «Аль-Кыбла», за ней «Умм аль-Кура», которая вплоть до наших дней продолжает быть официальной газетой саудовского королевства. Но наиболее фанатично настроенные саудовцы бурно реагировали на все эти нововведения ив 1953 году добились закрытия газеты «Ар-Риад» в Джидде.