Читать книгу "Краткая история военных сражений - Бернард Лоу Монтгомери"

Обе стороны в войне могли черпать огромные людские и материальные ресурсы. В 1910 г. население Германии составляло 65 миллионов человек, Франции – 39 миллионов, Великобритании – 45 миллионов. Великобритания к тому же намного шире других держав привлекала население своей заморской империи. Великобритания и Германия, помимо Соединенных Штатов, были двумя крупнейшими мировыми промышленными и торговыми державами. Германской экономикой во время войны блестяще управлял бизнесмен Вальтер Ратенау. Продовольствие немцы могли получать из сельскохозяйственных районов Центральной Европы, французы полагались на собственное сельское хозяйство, а англичане могли его импортировать. Мобилизация миллионов людей неизбежно сказывалась на состоянии общества вовлеченных в войну стран, превращая конфликт в «тотальную войну» и придавая «внутреннему фронту» значение, какого он никогда не имел. В Великобритании крупным военным лидером проявил себя Дэвид Ллойд Джордж, своим красноречием воодушевлявший народ. Он убедил и профсоюзных лидеров, и предпринимателей поддержать переориентацию экономики на военные нужды. Призывал женщин заменить на производстве и в учреждениях ушедших на войну мужчин. В этом деле война оставила заметный след внутри страны, как и другие, менее значительные нововведения, такие, как переход страны на летнее время и введение обязательного времени закрытия питейных заведений – в обоих случаях с одной целью: заставить людей работать дольше. Воздушные налеты особо не сказались на жизни страны. То будет потом, во время войны с Гитлером.

Таким образом, центральные державы и Антанта имели равенство в численности вооруженных сил и одинаково хорошо снабжались, моральное состояние на внутренних фронтах было в пределах допустимого, и в условиях 1916 г. война на истощение могла продолжаться еще какое-то время. В конце 1916 г. Людендорф объявил немцам, что о компромиссном мире не может быть и речи: войну нужно выиграть. Ллойд Джордж, ставший премьер-министром Великобритании в декабре того же года, заявил то же самое. Во Франции выдвинулась новая фигура – генерал Нивель, назначенный главнокомандующим вместо Жоффра. Нивель добился под Верденом, как считали, впечатляющего успеха, даже отвоевал часть территории, притом со сравнительно малыми потерями, и теперь заявлял, что ему известен «секрет успеха».

Ллойд Джордж был отличным лидером английского народа на внутреннем фронте, но его вмешательство в военные дела было менее удачным. Война на Западном фронте была ему не по душе, и он был невысокого мнения о Хейге. Его первый замысел касался большого наступления в 1917 г. на итальянском фронте, но союзники не проявили желания. Потом на него произвел впечатление Нивель, и он решил оказать ему поддержку, попытавшись путем интриг поставить Хейга под начало француза.

Нивель так и не раскрыл на словах своего «секрета», но его действия во главе армии показали, что у него за душой нет ничего нового. В который уже раз в 1917 г. союзники бросали против немцев массы людей и металла, даже еще больше, чем в предыдущем году. В обоих весенних наступлениях 1917 г. – в сражениях при Аррасе и Эне – французы понесли тяжелые потери. Затем в мае французская армия начала распадаться. Нивеля отстранили от командования и заменили Петеном, подлинным героем Вердена. Для союзников наступили мрачные времена: Россия переживала муки революции, а немецкие подводные лодки опустошали союзное судоходство.

В этот момент планирование союзных операций на Западном фронте взял на себя Хейг. Его план предусматривал мощное фронтальное наступление на немцев во Фландрии. Здесь англичание могли оттянуть на себя давление, которое испытывали французы, и, что, на его взгляд, было еще важнее, не связываться с ними. Кроме того, в случае победы был бы опрокинут немецкий фланг и появилась возможность помочь британским военно-морским силам помешать выходу немецких подлодок из портов на побережье Северного моря. В июне 1917 г. была захвачена Мессинская возвышенность. После короткой передышки 11 июля началось третье сражение у Ипра, продолжавшееся до 10 ноября. В августе выпало дождей вдвое больше нормы, а начиная с 3 октября дождь лил почти без передышки. Солдаты воевали и погибали в грязи, тонули в воронках от снарядов. Это наступление завершилось захватом возвышенностей Пашендейля и не более, причем англичане потеряли 240 тысяч человек и столько же немцы.

Юго-восточнее Петен в октябре начал наступление у Мальмезона, которое лишь выровняло некоторые неровности фронтовой линии. Стратегия союзников в 1917 г. показала себя полностью бесплодной. Однако при всей тщетности, при всех ужасах этой окопной войны боевой дух солдат не угасал.

Бои 1917 г. в «грязи и крови» едва не сломили французов, без конца бросавшихся в самоубийственные атаки на вражеские укрепления, и после Нивелевых наступлений начались мятежи. Однако Петен выкорчевал вредные элементы и навел порядок среди остальных, так что к осени 1917 г. французская армия значительно оздоровилась. Британцы все еще возлагали надежды и радовались прибытию подкреплений из доминионов и первых американцев. Поражала стойкость немецких солдат, ибо они несли бремя войны на Западном фронте на протяжении четырех лет безо всякой помощи извне.

В третьем сражении при Ипре слово «Пашендейль» стало кошмарным синонимом дождей, грязи и холода, несмотря на то что этот хребет был лишь частью более обширного поля боя. Именно здесь, как отмечает Джон Террейн, взгляды о возможности прорыва фронта противника одним лишь перевесом сил нашли свое высшее выражение. Человеком, который добился этого, был генерал Герберт Пламер, под началом которого я тогда служил. Пламер был одним из очень немногих воевавших военачальников, бывших высокими профессионалами и солдатскими командирами, пользовавшихся доверием и уважением подчиненных. Он два года планировал и готовил осуществленную в июне 1917 г. операцию по подкопу Мессинской возвышенности. В 100 футах под поверхностью было прорыто девятнадцать глубоких подземных ходов, куда был заложен миллион фунтов взрывчатки. На рассвете 7 июня вся она была одновременно взорвана, и, чтобы овладеть возвышенностью, солдатам было достаточно просто прийти туда. Когда с конца августа его 2-я армия оказалась на острие сражения, Пламер руководил операцией с той же тщательностью. Террейн пишет:

«Метод Пламера предусматривал тщательно подготовленное ограниченное, постепенное продвижение приблизительно на 1500 ярдов за раз, из них 1000 ярдов предшествовала плотная артподготовка. Он был твердым приверженцем артиллерии. На подготовку первого наступления он запросил три недели, а на его проведение – 1300 гаубиц и пушек. С их помощью, плюс 240 пулеметов, по всему фронту наступления прокатилось пять огневых поясов. Когда первое наступление Пламера набрало силу, оно было образцом предусмотрительности и четкости».

В сентябре позиции противника на возвышенности у дороги на Менин в 4 тысячи ярдов по фронту были взяты без больших боев. И еще дважды, тем же способом предварительной массированной сосредоточенной арподготовки солдаты Пламера овладевали небольшими участками фронта – в Полигон-Вуд и Брудзейнде: потери были меньше, чем на Сомме или, к слову, при Ватерлоо.

Продвинуться вперед было возможно. Но при скорости продвижения в 1500 ярдов за три недели, чтобы отбросить немцев на их территорию, потребовалось бы много времени. Но в это время наконец появилось средство, свидетельствовавшее, что войну можно снова привести в движение. 20 ноября 1917 г. британцы в наступлении у Камбре впервые применили танки. Безо всякой артподготовки в массированных боевых порядках вперед двинулись 300 танков. В тот день они проделали в линии Гинденбурга брешь шириной четыре мили. При потерях в 1500 человек было захвачено 10 тысяч пленных и 200 орудий. Танки проникли на глубину в пять миль – расстояние, на преодоление которого при Ипре потребовалось четыре месяца и которое стоило 300 тысяч жизней. Вот как описывает последствия этой внезапной атаки капитан Д.Дж. Брауни: «Три ряда проволочных заграждений были сметены как заросли крапивы, проделав 350 проходов для пехоты. Защитники передовых траншей выбирались из блиндажей и укрытий, чтобы встретить грохот и пламя артподготовки, увидели почти рядом первые танки – страшные фантастические чудовища».