Читать книгу "Тотальная война. Выход из позиционного тупика - Эрих Людендорф"

Эрих Людендорф

Тотальная война

Выход из позиционного тупика

Мой образ мыслей и действий

I

Внезапное нападение на Льеж открыло ряд германских побед. Дело было смело задумано и дерзко выполнено.

Огромный результат осенней кампании на Восточном фронте 1914 и 1915 годов, а также летней 1916 года превзошли все подвиги в истории всех времен. Они поставили величайшие требования как к вождям, так и к войскам. Русские войска были намного сильнее, чем сражавшиеся против них германские и австро-венгерские армии.

Война, которую с 29 августа 1916 года, со дня нашего вступления в высшее командование, пришлось вести генерал-фельдмаршалу фон Гинденбургу и мне, принадлежит к самым трудным во всей мировой истории. Более ужасной и более потрясающей еще никогда не видел земной шар. Германия, со слабыми союзниками, должна была бороться против подавляющих сил всего мира. Надо было принимать невероятно тяжелые решения. Они вытекали с принудительной последовательностью из общей обстановки, из нашего понимания войны и из сущности этой войны.

Армии и флоты боролись друг с другом, как и раньше, но боевые силы и военные средства сильно увеличились. Народы же иначе относились к этой войне, чем к предыдущим; они стояли сомкнутой массой позади своих боевых сил и подпирали их. Только Франция уже представляла подобную картину в 1870–1871 годах.

В этой войне уже нельзя было отличить, где начиналась мощь армии и флота и где кончалась мощь народа. И вооруженные силы, и народ составляли одно целое. Мир увидал войну народов в буквальном смысле этого слова. С этой объединенной мощью стояли друг против друга самые могущественные государства нашей планеты. К борьбе против неприятельских вооруженных сил на огромных фронтах и далеких морях присоединилась борьба с психологией и жизненными силами вражеских народов с целью их развалить и обессилить.

Вести войну и давать бои, имея численное превосходство, легко и связано с малым риском. Но ни генерал-фельдмаршал, ни я ни разу не попадали в такое положение в течение первых трех лет войны. Таким образом, нам не оставалось другого выхода, как вести войну, как это нам диктовали долг и наша совесть, и брать на свою ответственность то, что мы считали необходимым для достижения победы. Успех в то время был на нашей стороне.

В марте 1918 года мы перешли в наступление при столь выгодном соотношении сил, как это ни разу еще не представлялось в эту войну для Германии. Но этих сил оказалось достаточно только для больших побед, а не для быстрого общего решения. Германия стала ослабевать, в то время как противник усиливался.

II

Эта мировая война, война народов, предъявляла к нам, немцам, невероятные требования и давила нас всей своей тяжестью. Чтобы выиграть войну, каждый из нас в отдельности должен был отдать последнее. Мы должны были в прямом смысле слова бороться до последней капли крови и пота и притом сохранять бодрость и стремление к победе. Это тяжелое требование было обязательно, несмотря на нужду, которую создавал нам противник, несмотря на ломящуюся к нам неприятельскую пропаганду, которая была столь сильна, хотя внешне и оставалась незаметной.

Как дуб растет, пустив корни в германскую почву, так армия и флот питаются и поддерживаются своим отечеством. Они живут своей родиной и черпают из нее свои силы. Они являются потребителями, но не производителями и должны вести борьбу теми духовными, материальными и психологическими силами, которые дает им родина. Эти силы были нужны армии и флоту, чтобы победить, чтобы верно выполнить свой долг, чтобы самоотверженно жертвовать собою в ежедневной борьбе и в испытаниях войны. Они одни могли обеспечить Германии окончательный успех. Этими силами отечество вело титаническую борьбу со всем миром при помощи союзников и используя в соответствии с международным правом средства занятых областей.

Следовательно, родина должна была постоянно давать армии и флоту новую духовную упругость, людей, военное снаряжение и беспрерывно их обновлять и возрождать.

Твердость духа и воля к войне должны были закрепляться на родине. Горе нам, если здесь произойдет ущерб. Чем дольше длилась война, тем грознее увеличивалась здесь опасность, и одновременно тем больше становилась потребность армии в духовной и нравственной поддержке.

Персональные и материальные силы отечества должны были быть до крайности напряжены и предоставлены для ведения войны.

Для родины это были весьма трудные задачи. Родина служила не только фундаментом, на котором покоились наши славные боевые силы и в котором нельзя было допустить ни малейшей трещины, но также источником, который должен был содержаться прозрачным и чистым и в то же время мощным, чтобы он мог укреплять нервы армии и флота и вновь возрождать их силы. Народ нуждался во внутренней устойчивости, она одна делала его способным продолжительное время отдавать свои силы армии и флоту. Народные и боевые силы так тесно внутренне переплелись между собой, что стали нераздельными. Боеспособность частей на фронте была в тесной зависимости от боеспособности народа внутри страны. На родине создались работа и жизнь для войны, едва ли имевшие когда-либо место в истории. Правительство и ответственный имперский канцлер должны были руководить этой жизнью и работой и содействовать их процветанию.

Рядом с этим вырастала вторая крупная задача ведения войны: борьба на внутреннем неприятельском фронте. Неужели Германия не должна была прибегнуть к этому могучему средству борьбы, действие которого она ежедневно испытывала на себе? Неужели не надо было подтачивать моральные устои неприятельских народов, как этого, к сожалению, так успешно достигал у нас противник? Эту борьбу надлежало вести, во-первых, из родины через нейтральные государства и, во-вторых, через линию фронта. Правда, германская пропаганда не располагала могущественным вспомогательным средством – продовольственной блокадой населения неприятельских государств.

Служа делу народа, правительству предстояло разрешить трудную задачу, чтобы счастливо окончить войну. Ни к одному германскому правительству не предъявлялось больших требований, чем те, которые появились, когда императору были предоставлены сплоченные силы германской нации для победы на полях сражения и для борьбы против духа и настроения неприятельских народов. Работа и действия правительства приобрели решающее для войны значение. Никогда еще так не требовалось, чтобы правительство, рейхстаг и народ всецело отдались идее войны. Силы для ведения войны исходили из родины