Читать книгу "Суеверия викторианской Англии - Наталья Харса"

Дети плели венки и ходили с ними от дома к дому, приветствуя хозяев песнями вроде следующей:

Доброе утро, хозяйка, хозяин! Доброго, светлого дня вам желаем! Мы принесли показать вам гирлянду, В праздник весенний – первого мая. Гирлянда, гирлянда, прелестная гирлянда! Лучшая из всех, что плели для вас! Сгодится самой королеве Виктории Так что, пожалуйста, помните нас!

Королева мая

Чаще всего гирлянды делали собой цепочку из полевых цветов – примул, лютиков, тюльпанов и т. д. Единственный негодный цветок – сердечник луговой, или, как называли его англичане, «кукушкин цветок» (Cardamine pratensis). Он считался одним из любимых цветов фейри, а кому захочется, чтобы те увязались следом?

Еще более зрелищной выглядела конструкция из двух пересекающихся обручей, оплетенных цветами и закрепленных на конце шеста. В центре получившегося шара сажали майскую куклу. Вплоть до Первой мировой девочки наряжали своих кукол в лучшие платьица, закутывали в тряпицу и носили по деревне, предлагая прохожим полюбоваться на «майскую даму».

В обмен на мелкую монетку они сдергивали покрывало и торжественно демонстрировали кукол. Согласно различным толкованиям, майские куклы олицетворяли как языческую богиню Флору так и Деву Марию, которой был посвящен этот месяц.

Повсеместно проводили парады, участники которых дули в рожки или в жестяные дудочки, а в прибрежных районах – в раковины. Возглавлял парад Джек в зеленом, переодетый мужчина, который тащил на себе высокую плетеную клетку, убранную листвой и цветами. Рядом с ним отплясывали король и королева мая вместе со своей свитой. Королевой становилась самая миловидная девица в округе, она выбирала себе соправителя – майского короля – и фрейлин.

На острове Мэн вплоть до конца XVIII века королева мая и королева зимы устраивали импровизированную битву. Роль Зимы играл мужчина в женском платье. Если силам Зимы удавалось взять в плен весеннюю королеву, свите приходилось ее выкупать.

Похожие битвы проводились и в Уэльсе, но там в побоищах принимали участие только мужчины. Зима надевал отороченный мехом кафтан и меховую шапку, в руках нес посох из терновника и щит с приклеенными клочьями овечьей шерсти, изображавшей снег. Наряд его противника был иным: белая рубаха, увитая цветочными гирляндами, и широкополая шляпа. Посохом ему служила ветвь ивы. Обе армии маршировали на поле, где начиналось шуточное побоище. Войска Зимы кидались сухой соломой и хворостом, войска Лета отбивались березовыми прутьями и побегами папоротника. После неизменной победы тепла и света, летнего военачальника назначали королем, а уже потом он выбирал себе королеву.

Несмотря на то что майские гулянья ассоциируются преимущественно с сельской местностью, проводились они и в столице. С XVII и до начала XIX века лондонские молочницы плясали перед домами своих постоянных клиентов в надежде, что те расщедрятся на чаевые. Наряженные в лучшие платья женщины подпрыгивали под пиликанье скрипки, придерживая на головах подойники. Уже позже появился обычай украшать подойники начищенным столовым серебром, которое молочницы одалживали у своих клиентов или брали напрокат. Из-за обилия серебряных ложек и кружек ведра становились неподъемными, приходилось нанимать носильщиков, которые тащили на себе эту ношу вслед за плясуньями.

Пляски вокруг майского шеста

Приблизительно в первой половине XVIII века к ним присоединились трубочисты. В обычные дни трубочисты, по большей части дети, трудились от зари до зари, но первого мая им давали выходной. Отмыть сажу, глубоко въевшуюся в кожу, было нелегко, поэтому лица трубочистам выбеливали мукой, а головы покрывали белыми завитыми париками. Трубочисты скакали по улицам, отбивая такт щетками и лопатами, символами своего ремесла. В роли Джека в зеленом тоже традиционно выступал трубочист.

Городские легенды по-своему истолковывали разгул трубочистов, преподнося этот обычай в более сентиментальном свете. Чарльз Диккенс упоминает их в «Очерках Боза»:

«Рассказывали истории об одном мальчике, похищенном в детстве и обученном ремеслу трубочиста. Подвизаясь на этом поприще, он однажды случайно попал в спальню своей матери, куда его послали прочищать камин. Мальчик, потный и обессилевший, вылез из трубы и повалился на кровать, в которой так часто спал ребенком. Там его нашла и узнала мать; с тех пор до конца своей жизни она раз в год, ровно в половине второго, устраивала прием для всех лондонских трубочистов, угощала их ростбифом и плум-пудингом, а сверх того оделяла шестипенсовиками».

Той самой осчастливленной матерью называли миссис Элизабет Монтагью, писательницу и благотворительницу, проживавшую в роскошном особняке Монтагью-Хаус на углу площади Портман-сквер. В легендах есть доля истины, поскольку миссис Монтагью, неравнодушная к судьбам маленьких тружеников, действительно угощала их каждое первое мая. Однако родных детей она никогда не теряла.

Главным атрибутом первого мая является, безусловно, майский шест, или майское дерево. Не нужно напрягать воображение, чтобы разглядеть в нем символ мужской силы и плодородия. Поскольку пуритан не радовала перспектива созерцать нечто настолько фаллическое, в 1644 году майские шесты были запрещены. Запрет сняли после Реставрации.

Первые майские шесты делали из молодых деревьев. Им обрубали нижние ветви, после чего торжественно устанавливали на главной площади, а по окончании празднеств убирали. Критикуя ненавистный ему обычай, пуританин Питер Стаббз описывал, как в некоторых приходах майское дерево ввозили на упряжке из двадцати или даже сорока пар волов, «причем к рогам каждого был привязан благоухающий букетик цветов, и волы тащили этот майский шест (точнее, этого идола смердящего), который тоже был сплошь украшен цветами и травами». Когда ежегодная возня с деревьями всем изрядно надоела, на площадях появились постоянные шесты.

Лошадка хобби

Некоторые из них, например в городке Барвик-ин-Элмет возле Лидса, достигали 24 метров в высоту. Следующее описание майского шеста приводит Томас Гарди в романе «Возвращение на Родину»: «На самом верху были прикреплены крест-накрест два обруча, увитые мелкими цветочками; пониже шел пояс молочно-белого боярышника; еще ниже – пояс из пролесков, потом – из первоцветов, потом – из сирени, потом – из горицвета, потом – из желтых нарциссов и так далее до самого низа».

Сам шест обычно красили в белые и красные полоски, наверху сажали майскую куклу, утопавшую в зелени и разноцветных лентах. За ленты держались танцоры, когда отплясывали вокруг шеста. При должном умении из лент можно было сплести красивый узор.