Читать книгу "Оранжевый - хит сезона. Как я провела год в женской тюрьме - Пайпер Керман"

Я позвонила Керман домой, в Бруклин, и узнала, что повлияло на ее решение написать о своем заключении. Мы поговорили об эмоциональной пустоте, лежащей в основе почти каждого преступления, и обсудили, почему более 7 миллионов американцев могут найти в этой книге что-то знакомое.

УИТНИ ДЖОЙНЕР: Когда вы начали описывать свое заключение в тюрьме?

ПАЙПЕР КЕРМАН: Я никогда не вела ежедневных дневников, но в тюрьме время от времени делала заметки о своей жизни. И писала сотни писем. Затем, вскоре после возвращения домой, я написала некоторые отдельные рассказы. Я описала первый день и рассказала о своей соседке Ванессе, которая была мужчиной и стала женщиной. Все это в итоге оказалось в книге.

УД: Как вы перешли от написания этих историй к решению создать связный рассказ – целую книгу?

ПК: Когда я вернулась домой и не написала еще ни строчки, многие принялись расспрашивать меня о пережитом и требовали рассказать все в мельчайших подробностях. Людям явно хотелось больше узнать об этом скрытом от глаз мире, и это вдохновляло. По-моему, тюрьма интригует людей. Как и драматический акт преступления и наказания – он интересен и мужчинам, и женщинам.

Мой личный опыт во многом значительно отличался от укоренившегося представления о тюрьме: кто там сидит, почему и какая там жизнь. Когда я вернулась домой, меня спрашивали: «Тебя там били? Каждый день?» В общественном сознании тюрьма связана с насилием. Да, без насилия там не обходится, но по собственному опыту я знаю, что это в тюрьме не главное. Мне казалось, что нужно предоставить людям гораздо более полную и сложную картину тюремной жизни: кто там на самом деле сидит, почему и что там происходит.

УД: Ваш опыт значительно отличался от укоренившихся представлений о тюрьме, потому что вы отбывали срок в учреждении с минимальным уровнем безопасности или потому что вы белая женщина из среднего класса, чьи жизненные обстоятельства сложились гораздо лучше, чем у большинства заключенных?

ПК: Ни то, ни другое. Все это верно, но мне кажется, что в обществе бытует очень узкое представление о тюрьме, составленное на основании кино и сериалов. Оно призвано подчеркнуть сильные стороны тюремной системы и оправдать ее неконтролируемый рост. Если в исправительном заведении содержатся сплошь не поддающиеся контролю и жестокие преступники, то наличие огромной и ужасно затратной тюремной системы вполне логично. Вы же понимаете, общественная безопасность превыше всего.

Но если на самом деле в тюрьме содержатся не только жестокие преступники, если их жизнь тоже имеет смысл и ценность, то сразу возникает вопрос, правильно ли поступает наше правительство. Очень важно, чтобы бывшие заключенные получали возможность высказаться и более правдиво рассказать, как на самом деле живут в тюрьме. Иначе нашу историю расскажет кто-то другой.

УД: Раз вы не вели в Данбери дневник, как вы затем восстанавливали события?

ПК: Я писала и получала очень много писем. Многие мои друзья их сохранили и прислали мне копии. В моем кабинете лежат огромные папки. В одной хранятся основные источники: написанные письма, тюремные документы, полученные от других заключенных записки и поздравительные открытки. В другой собраны все полученные мной письма, помогающие проследить мою связь с внешним миром.

В первом черновике этой книги события излагались помесячно – на каждый месяц отводилась одна глава. Это было очень удобно для каталогизации моего опыта, но читать все это было нелегко. В одном из комментариев к тому черновику мой редактор написала: «По-моему, здесь ты пытаешься описать невероятную монотонность…» Тот абзац был незамедлительно удален.

УД: Вы работали в сфере коммуникаций и медиа, но раньше ничего не писали для публикации. Переживали ли вы из-за этого?

ПК: Закончив работу над первой версией, я подумала: «Ну что, я написала книгу! Не знаю уж, хорошая она или плохая, но это книга!» Затем ее пришлось не раз перерабатывать, чтобы она стала лучше. Бывало, в разгар редактуры я задумывалась: «А смогу ли я?» Но у меня была прекрасная поддержка и чудесный редактор.

Нужно просто засучить рукава и стараться. Нельзя погружаться в пучину сомнений. В моем случае редактор Джули Грау, с которой мне ужасно повезло работать над этой книгой, сразу бросила мне вызов, сказав: «Ты прекрасно ухватываешь детали и рисуешь живую картину, но тебе нужно наладить связь между описываемым и твоей собственной эмоциональной жизнью, стать участницей событий, а не сторонним наблюдателем». Это было очень сложно, мне пришлось немало над этим работать.

УД: Какие были «за» и «против» этого проекта?

ПК: Полагаю, главным «против» для меня была потеря приватности, ведь я довольно замкнутый человек. Я серьезно поговорила с родственниками, чтобы удостовериться, что они дают свое благословение на эту книгу. Это настоящее саморазоблачение. В мемуарах часто описываются жизненные трудности. В моем случае история начинается едва ли не с самого глупого и безнравственного поступка, который я когда-либо совершала и который повлек за собой ужасные последствия. Да, это саморазоблачение, но такова цена решения описать собственный опыт в формате нон-фикшн.

УД: Вы очень кратко описали, что случилось до предъявления обвинений и какие решения привели вас на скамью подсудимых. Как вы работали над этим материалом, чтобы объяснить свою преступную деятельность читателям?

ПК: Все люди совершают ошибки, которыми потом не гордятся. Эти ошибки могут быть как будничными, так и катастрофическими. К несчастью, правда в том, что, будучи людьми, мы все порой остаемся глухи к страданиям окружающих. Мне кажется, что в основе преступлений лежит именно это безразличие к страданиям других людей. Если вы крадете у кого-то, если причиняете кому-то физический вред, если продаете кому-то продукт, зная, что он может навредить, вы поступаете так исключительно из убеждения, что это не имеет к вам никакого отношения. Мы все делаем вещи, которыми не гордимся, даже если они могут привести к ужасным последствиям. Это не все понимают. Поэтому мне кажется очень важным – особенно в первых главах – помочь читателю понять, как человек принимает неверные решения, и взять на себя ответственность за свои действия. Надеюсь, из моей книги понятно, что я эту ответственность на себя взяла.

УД: Совершенно очевидно, что сидеть в федеральной тюрьме ужасно, особенно в контексте описываемых вами властных взаимоотношений между надзирателями и заключенными. Но в вашем изображении тюрьма, как ни удивительно, показалась мне вполне терпимой. Вы пишете о дружбе с другими узницами и ежедневных и еженедельных ритуалах, которые помогали вам выживать.

ПК: В тюрьме ужасно. Прежде всего, хочу еще раз подчеркнуть: у меня был очень короткий срок в сравнении со сроками многих женщин, которые тоже сидели в Данбери. И после почти шести лет ожидания я отправилась за решетку, думая: «Это всего лишь год. Год ты точно продержишься». Я вошла в тюремные двери, повторяя про себя эту мантру.