Читать книгу "Лубянка. Подвиги и трагедии - Николай Лузан"

К началу ноября Н. Кузнецов, благодаря отважным девушкам, был хорошо осведомлен об образе жизни Ильгена, маршрутах его движения и системе охраны особняка. Операция вступила в решающую фазу. Это была, пожалуй, одна из самых сложных боевых акций, которые приходилось выполнять Николаю Ивановичу и его соратникам. После предыдущих операций город находился на осадном положении и был наводнен гестаповцами и полицейскими. Слухи о неуловимом обер‑лейтенанте, который направо и налево валил высокопоставленных фашистских бонз, подняли на ноги все спецслужбы и военные комендатуры. Особняк Ильгена был дополнительно окружен двумя рядами колючей проволоки, а его охрана усилена.

12 ноября 1943 года Д. Медведев утвердил окончательный план операции по захвату гитлеровского генерала, который разработали Н. Кузнецов и Н. Струтинский. Как всегда, он был дерзким и не укладывался в общепринятые схемы. Эта боевая акция, получившая кодовое название «Дело «Кафра», как и многое другое, что делал Николай Иванович, представляла собой невероятное сочетание вдохновения разведчика с холодной логикой математика.

13 и 14 ноября четверо разведчиков во главе с Н. Кузнецовым, переодетые в гитлеровскую форму, напрасно прождали Ильгена. Условного сигнала — приподнятой занавески на одном из окон особняка — от Лик не поступило. На следующий день в 16 часов 15 минут такой сигнал ими был принят. Оставив машину неподалеку от подъезда, Николай Иванович с тремя разведчиками вошел в особняк. Используя жетон гестапо, они молниеносно разоружили растерявшуюся охрану и организовали засаду.

Потянулись минуты томительного ожидания, приближалось время смены караула, а Ильген все не появлялся. Разведчики занервничали, но Н. Кузнецов сохранял железную выдержку и решил ждать до конца. В холле часы неспешно отсчитывали секунды, стрелки приближались к 17 часам, когда к особняку подъехал Ильген. Отправив машину в гараж, он поднялся на крыльцо и, не обратив внимания на нового часового, прошел в спальню, чтобы переодеться. Неожиданное появление в комнате щеголеватого капитана вызвало у генерала недоумение, а затем и гнев. Но разбушеваться ему не дали: Н. Кузнецов и подоспевшие на помощь разведчики скрутили Ильгену руки, а рот заткнули кляпом. Кроме генерала разведчики прихватили с собой и его денщика. А чтобы отвести подозрения от Лик и Майи, заставили того написать записку: «Спасибо за кашу. Ухожу к партизанам и забираю с собой генерала. Смерть немецким оккупантам. Казак Мясников».

Окружив Ильгена плотным кольцом, они вышли на улицу. И здесь произошло непредвиденное: генерал ухитрился развязать руки и выдернуть изо рта кляп. Его истошный вопль «Партизанен! Партизанен!» взорвал тишину улицы. Кузнецов и разведчики тут же скрутили Ильгена и потащили к машине. Но было уже поздно, на крики из соседней улицы выбежала группа гитлеровцев. Они остановились, оторопело смотрели на происходящее и ничего не могли понять. В это же время из переулка вышла новая смена часовых. Казалось, еще одно мгновение — и вспыхнет перестрелка.

То, что произошло дальше, мог совершить только один Николай Иванович. Он стремительно пошел навстречу опасности. Разведчики, запихнув беснующегося фон Ильгена и притихшего денщика в машину, по команде Н. Кузнецова отъехали в конец улицы. Сам он, сунув под нос гитлеровцам жетон гестапо, объявил, что Ильген — не кто иной, как «переодетый бандит!». Это не подействовало. Один из них, личный водитель рейхскомиссара Украины Э. Коха Пауль Гронау, хорошо знавший в лицо генерала, стал утверждать обратное. Но Кузнецов и в этой ситуации не потерял присутствия духа и, как говорится, попер на него, заявив, что «гестапо разыскиваются сообщники бандита, переодетые в немецкую форму, и он может арестовать любого подозрительного». После таких слов трое гитлеровцев поспешили откреститься от «мерзавца бандита», пояснили, что «являются сотрудниками рейхскомиссариата, просто прибежали на крики», и попросили их отпустить. Гронау продолжал стоять на своем. Кузнецов не стал с ним церемониться, арестовал и присоединил к Ильгену.

Отделавшись от гитлеровцев, разведчики вместе с пленными проехали на конспиративную квартиру и там подвергли их допросу. Ильген сообщил ряд ценных сведений, которые затем были использованы при докладе в Москву. В дальнейшем его и Гронау пришлось ликвидировать, так как гитлеровцы блокировали все въезды и выезды из Ровно.

После этой операции Николай Иванович еще около года продолжал наводить ужас на фашистских бонз на территории Винницкой, Ровенской и Львовской областей. Гитлеровским спецслужбам так и не удалось выйти на след неуловимого обер‑лейтенанта, и только роковое стечение обстоятельств привело его в западню украинских националистов.

В ночь на 9 марта 1944 года, после выполнения очередного задания у села Баратин Львовской области, он с группой разведчиков напоролся на засаду, устроенную оуновцами. Николай Иванович отстреливался до последнего патрона и, когда они кончились, взорвал гранатой себя и окруживших его врагов. По ходатайству командира РДР «Победители» Д. Медведева, поддержанному П. Судоплатовым, 5 ноября 1944 года Указом Президиума Верховного Совета СССР Н. Кузнецову было присвоено звание Героя Советского Союза (посмертно).

Отдавая должное одному из наиболее выдающихся своих подчиненных, Павел Анатольевич уделил ему в своей книге «Спецоперации. Лубянка и Кремль. 1930–1950 годы» целый раздел и с теплотой писал:

«Я провел с Кузнецовым многие часы, готовя к будущим заданиям. Вспоминаю о нем как о человеке редкого таланта, способном оставаться спокойным при выполнении заданий, реалистичном и разумном в своих действиях».

Наряду с разведчиками‑боевиками Д. Медведева ряд дерзких актов возмездия подготовили и провели РДР К. Орловского, Н. Лопатина и С. Ваупшасова, действовавшие на территории Белоруссии. Главной их мишенью стал гауляйтер Белоруссии В. Кубе. Несмотря на беспрецедентные меры личной безопасности, справедливое возмездие и суровый приговор настигли палача белорусского народа на той земле, где он и его подручные совершали массовые злодеяния.

Задание на его ликвидацию получили как РДР 4‑го Управления, так и Разведуправления Генерального штаба Красной армии, действовавшие в районе Минска. Наиболее близко к цели подошли разведчики С. Ваупшасова, Н. Лопатина, К. Орловского и из отряда Разведуправления, возглавляемого Д. Кеймахом. Но никому из них долго не удавалось осуществить акт возмездия.

Кубе оказался матерым зверем, и охота на него велась около года. Первое покушение на него подготовили и осуществили разведчики РДР «Соколы» под руководством Героя Советского Союза К. Орловского. На первом этапе с помощью минских подпольщиков они детально изучили режим службы, охраны и перемещения В. Кубе. В результате наблюдения и исходя из анализа оперативной информации, полученной от агентуры, внедренной в его окружение, К. Орловский пришел к выводу о возможном провале операции в случае ее проведения в городе. Тем не менее от нее не отказался и решил воспользоваться одним важным обстоятельством.

Гауляйтер Белоруссии слыл страстным охотником и в перерывах между расправами над мирным населением и партизанами когда один, а чаще с компанией таких же, как сам, палачей выезжал поразвлечься в свою загородную резиденцию. Поэтому операцию по уничтожению было решено провести за городом. Орловский рассчитывал, что на лесной дороге многочисленная охрана не сможет быстро развернуться, и задачу удастся выполнить до подхода подкрепления из Минска. Для успешной реализации замысла операции не хватало сущей мелочи: разведчики не могли точно знать, когда гауляйтер в очередной раз соберется на охоту. Вскоре и эта задача была решена. Из числа обслуживающего персонала они завербовали агента, который сообщил о запланированной на 17 февраля 1943 года поездке В. Кубе с большой группой офицеров и оккупационных чиновников в Ляховический лес.