Читать книгу "Воруют! Чиновничий беспредел, или Власть низшей расы - Максим Калашников"

Гитлер, открывая выставку, говорит о том, что нужно решать «проблему независимости моторного хозяйства от неустойчивого международного импорта». То есть о топливной независимости страны. Почти как Обама сегодня, а до него – Буш-сын. Интересный расчет: вторгнувшись в Абиссинию-Эфиопию, итальянцы в 1935 году сконцентрировали для операции 15 тысяч грузовиков. Они заменили собой около полутора миллионов лошадей, около миллиона повозок и возниц. Все это кажется пророческим: летом 1941 года наша армия, превосходя немцев по числу танков, во столько же раз уступит агрессорам по числу грузовиков в войсках. И это сыграет роковую роль: наши танковые армады окажутся скованными, пехота будет двигаться слишком медленно. Зато гитлеровцы, имея возможность все подвозить огромным парком автомобилей, окажутся быстрее и эффективнее. Их танковые дивизии и пехота превзойдут в мобильности наши части, и итогом станет гибель кадровой армии СССР…

И, в общем, понятно, что ждало в этом случае «Россию без 1917 года»: у нее-то автопром был в самом зачатке.

А вот материалы о грядущей воздушной войне против больших городов.

…9 июля. Париж только проснулся после горячей безветренной ночи. Объявлена воздушная тревога. Полицейские разгоняют скопления людей на улицах. Все – в подвалы и укрытия! А потом начинается ад. Ревут сирены. Гремят зенитные орудия. Леденя душу, свистят падающие бомбы. Земля дрожит. Люди в страхе набиваются в темные туннели метро. У Оперы бомба в тонну весом пробивает мостовую в полусотне метров от входа в станцию метро. Она прошивает свод туннеля и взрывается прямо на станции подземки, где стоят два только подошедших поезда. Страшный подземный взрыв только давлением воздуха уничтожает сотни несчастных.

Термитные бомбы вызывают сотни пожаров в жилых кварталах. Пожарные службы не справляются с огнем. Уничтожен водопровод: перебиты трубы.

Зияющие воронки от бомб наполняются водой. Бушует огненная буря. Над Парижем стелются облака отравляющих газов, уничтожающих все живое. Взрывы постепенно замолкают. Мертвая тишина распространяется над раскаленным городом…

Это журнал публикует отрывок из фантастического романа немца Гельдерса – «Воздушная война».

А вот и проект тогда страшно знаменитого архитектора Ле Корбюзье – перестройка Парижа для лучшего противостояния налетам авиационных армад. Центр города застраивается 220-метровыми домами-башнями, крестообразными при виде сверху. Между ними – обширные подземные сооружения и гаражи, покрытые сверху бетонными плитами. Каждый дом так отступает от края улицы, чтобы при обрушении не завалил ее своими обломками. Промышленность выносится за городскую черту. Жилые кварталы строятся из 12-этажных домов уступами-«зубьями», без внутренних дворов. Улицы широки – по требованиям ПВО. Именно так в советские годы будут строить жилые районы в Москве. Ну а более отдаленные от центра районы – это, по Корбюзье, двух– и трехэтажные виллы. В хорошо защищенном центре города – комплексный вокзал: под землей – метро, на земле – железная дорога, а на крыше – аэропорт. Две основных магистрали, пересекая город крест-накрест, обеспечивают быстрое движение. Улицы ведут к каждому дому-гиганту, в каждый квартал. Перекрестков – минимум…

Но особенно поразил меня отрывок из фантастического романа «Десант» некоего капитана Кида, опубликованный в мартовском номере «ТМ» за 1937 год. Сюжет таков: война Америки с Японией на Тихом океане. (Реальная их война начнется в декабре 1941 года, с Перл-Харбора.) Американцы собирают грандиозную армаду: авианосцы, дредноуты и крейсеры, десантные суда. Их замысел – высадиться в Корее, с 1894 года оккупированной Японией. Тем самым янки разрушают связность Японской империи, ибо захват Кореи (высадка в портах Расин и Сейсин) отрезает японцев от китайского сырья, от их сухопутной базы в Маньчжурии. Но для того, чтобы обмануть японцев, янки отвлекают сильнейшую часть их флота на эскадру-приманку, начиная сражение у… Вы не поверите: у острова Мидуэй! Там, где в 1942 году действительно произойдет роковая для Японии морская битва. Вот и подумаешь поневоле: а не умеют ли писатели видеть размытые тени будущего?

На страницах этого романа вы попадаете в горячий технотриллер. Грохочут орудия главного калибра. Вьются в карусели воздушных боев палубные самолеты. Против японцев применяются зенитные ракеты – аэроторпеды, летящие на звук авиамотора. Причем голоса американских двигателей изменены: чтобы ракеты не сбивали своих. В рубку адмирала – боевой центр управления – стекаются телевизионные картинки с самолетов-разведчиков, причем особая электронная система сводит все телеизображения в одну общую картину. К берегу прорываются быстроходные катера на двух человек: они везут пулеметчиков и постановщиков дымзавес. Их задача – зацепиться за берег. А следом идут тяжелые мотоботы с основным десантом. Японские береговые батареи подавляются огнем с моря, в тыл обороны самураев высаживаются тактические воздушные десанты. С самолетов американцы сбрасывают на берег шаровидные танки с гофрированной броней.

Ну, прямо «Буря в пустыне» образца тридцатых!

Над морем реют гиропланы-автожиры – предтечи вертолетов. Они охотятся за вражескими подлодками и корректируют огонь своих тяжелых кораблей. Работают радары. Правда, японцы покрывают самолеты радиопоглощающей краской, и потому эффективность радиолокации сильно падает. Блин, это же идея «стелс»! Воздушные крейсеры американцев атакуют японские корабли: двухтонные бронебойные бомбы прошивают стальные палубы врага и корежат нутро их кораблей. Японцы пускают в ход телеуправляемые торпеды: их лодки могут стрелять ими с большой глубины…

Да, читатель, мир уже бредил войной. Войной высокотехнологичной и беспощадной, идущей в бешеном ритме. Он чувствовал ее приближение. Подготовка СССР к войне требовала железной дисциплины. Здесь не было времени на дискуссии и оппозиции. Надо было успеть построить и промышленность, и вооруженные силы, которые еще в 1929-м были почти небоеспособны и могли выдержать столкновение с противником максимум масштаба Польши. Поэтому Сталин жестоко подавлял несогласных, требовал порядка и выполнения приказов. Иначе было просто не выжить.

Но это же порождало смертельное противоречие: само строительство нового общества – первыми в мире! – требовало свободы дискуссии, вольного интеллектуального поиска. Но жесткая армейская дисциплина все это подавляла. И здесь заключалась трагедия страны: либо допустить свободу дискуссий и оппозиции, но рухнуть под ударами сильного противника через считаные годы, либо выстоять в войне, но потерять свободу поиска.

СССР не смог решить этой проблемы. Хотя Сталин и пытался сделать это, в конце жизни начав дискуссию о будущем Союза, написав великолепную работу «Экономические проблемы социализма», где, собственно, и выдвинул идею страны-высокотехнологичной корпорации. Но было уже поздно: пришел страх. Страх перед доносами и лагерями за неблагонадежность. Железная дисциплина обеспечила победу в 1945-м, но придавила интеллект нации. Как я ни уважаю Иосифа Виссарионовича, но обязан признать горький факт. Ни при Хрущеве, ни при Брежневе таких дискуссий-поисков не велось – все заменил импорт западных теорий, враждебных СССР. Фрондеры становились антисоветчиками. А в идеологии и философии царила мертвая, казенно-скучная, застывшая сусловщина. А в итоге – низшая раса у власти. И пустышка-Горбачев.