Читать книгу "Воруют! Чиновничий беспредел, или Власть низшей расы - Максим Калашников"

Что лично мне импонирует в красных? Их историческая храбрость. Они не боялись невероятного и невозможного. Этого еще никто в мире не делал? Ну, так мы сделаем. Придумаем, изобретем, но будем первыми. Мы все можем. Красные получили тем самым огромное интеллектуальное и организационное преимущество над своими оппонентами. Противники красных тушевались, сталкиваясь с необычным, начинали медлить, копаться в кодексах, искать что-то у юриста XVII века Гуго Гроция, мучиться сомнениями (а что скажет «прогрессивное человечество»?), тянуть вольшку. А красные – действовали.

«Куда ни кинь – на каждом шагу встречаешь задачи, которые человечество вполне в состоянии разрешить немедленно. Мешает капитализм. Он накопил груды богатства – и сделал людей рабами этого богатства», – сказал как-то Владимир Ильич Ленин, основатель Красного проекта. Как глубоко прав он оказался! И он начал разрешать те проблемы, что душили Россию. И такой подход резко контрастирует с импотенцией и нерешительностью нынешних «правителей».

Все предрекали скорый конец Красному проекту. С самого его начала. Генри Детердинг, основатель «Ройял Датч Шелл», которого красные вышвырнули из России, злобно сказал: «Кремль – это банда венгров, баварцев и прочих дикарей. Они в скором времени будут уничтожены. Впрочем, они технически неспособны производить нефть, поэтому будут вынуждены ее импортировать. В ожидании этого нужно, чтобы все люди добра объединились против злых большевиков. Тогда посмотрим, что произойдет». Но тогда Детердинг ошибся: красные с задачей вполне справились. И не только с нефтью. И в космос вышли, и ядерной мощью овладели.

Считаю, что красным нужно было не увлекаться чрезмерным интернационализмом, а строить передовое общество труда и творчества прежде всего для Русского народа (великороссов, малороссов и белорусов). Но в остальном мне импонирует их дерзкий, инновационный подход ко всему, который сохранялся вплоть до начала 1970-х годов. Этому можно и нужно у них учиться.

Трудно быть первопроходцами

Красный проект был грандиозной, героической и трагической попыткой построить справедливое общество, основанное на труде и творчестве.

Да, СССР потерпел неудачу. О причинах ее можно написать еще одну книгу. После Сталина коммунистическая номенклатура удивительно быстро инволюционировала в низшую, продажную расу. С поразительной точностью она скопировала привычки дворянских свиней старой России, стремительно выделившись в отдельный «антинарод». Истоки и движущие силы такой страшной для нас тенденции Максим Калашников и Сергей Кугушев исследовали в «Третьем проекте». Но вкратце мы обязаны об этом сказать.

Мы шли первыми. А первопроходцам всегда труднее всего. История усеяна костями пионеров. Мы шли, унаследовав от царской России убийственные, тяжелейшие проблемы, спасая страну, обреченную Западом на заклание в XX веке. Кто-то здорово сказал, что первопроходца легко узнать: по стрелам, торчащим из его спины. Это ведь про нас в XX веке сказано. Вся окружающая реальность была против Советского Союза, нас яро ненавидели. В сущности, история СССР – сплошной экстрим. Из огня и разрухи Гражданской войны, из голода и холода – на ударные стройки пятилеток, на подготовку к новой мировой войне. Потом – невероятно кровавая и тяжелая Великая Отечественная. Потом, харкая кровью, мы восстанавливали страну. Потом оказались лицом к лицу с богатым противником, грозившим стереть нас с лица земли атомным пламенем. Вся история Союза есть попытка обмануть судьбу, преодолеть силы энтропии и смерти. Как там пел Гребенщиков? «Мы выросли в поле такого напряга, где любое устройство сгорает на раз». И это тоже про нас. Ни один народ на Земле не знал истории такой напряженности и интенсивности. И при этом русские советские люди действительно свернули горы, ухитрившись из конченой страны построить супердержаву XX века. При этом мы и Запад заставили стать лучше, человечнее.

Однако в 1980-е годы мы имеем во главе СССР всю ту же низшую расу бюрократов, жаждущую пограбить собственную страну – даже ценой ее сдачи и развала. Почему? Почему СССР «перегорел»? Почему переродилась его верхушка?

На то есть несколько серьезных причин. Начнем с первой – с тяжелой первой половины истории Советского Союза, с необходимости готовиться к тяжелой мировой войне.

Непримиримое противоречие

В 1930-е годы мир бредил новой Мегавойной. Войной глобальной. Ее приближение чувствовали спинным мозгом. Большевики не строили никаких мирных иллюзий с самого начала: как ни относись к их идеологии, но их вывод о том, что за Первой мировой неизбежно последует Вторая, оказался верен. Ленин и Сталин рассматривали период после окончания Гражданской войны лишь как мирную передышку перед новой всесветной войной. К ней нужно было подготовиться, потому что война обещала быть тотальной, крайне жестокой. С захватом жизненного пространства, геноцидом, массовыми бомбардировками с воздуха и (как думали тогда) с массовым применением отравляющих веществ. Жизнь быстро подтвердила выводы красных. С 1931 года японцы начинают зверствовать в Китае.

Памятуя грустную участь царской России, красные понимали: поражения во Второй мировой страна не перенесет. К тому же создатели СССР не без оснований думали, что Вторая мировая станет последствием жесточайшего социально-экономического кризиса (как, впрочем, и случилось), и в ходе ее могут произойти новые социалистические революции. И потому с самого начала СССР создавался как страна – боевой лагерь. Страна-воин. Все, что происходило в стране, подчинялось главной цели: выдержать грядущую схватку и воспользоваться теми шансами, что даст новая мировая война.

А ее приближение все-таки чувствовалось.

…Щемящее, холодящее чувство охватывает тебя, когда листаешь страницы журнала «Техника – молодежи» за 1937 год. Ты попадаешь в мир, где еще не было ни Дюнкерка, ни катастрофы лета 1941 года, ни Сталинградской, ни Курской битв, ни Мидуэя, ни Хиросимы, ни Майданека с Освенцимом – все это еще впереди. Еще ходят по земле, смеются, любят, огорчаются и радуются десятки миллионов из тех, кому суждено лечь костьми на полях битв, погибнуть от голода или в петле немецких палачей, сгореть в печах крематориев или умереть от голода. Чем живет этот мир?

Вот появилась новая модель легкового «Форда». За 430 долларов. Вот во Франции изобретены стальные будки с газовой защитой – в них может прятаться персонал фабрик и заводов при налете вражеской авиации. В СССР строятся планы широкого освоения Арктики к 1950 году: с использованием танков-вездеходов, целых полей ветроэнергетических установок и подземной газификацией угольных месторождений. Страницы покрывают рисунки новых пассажирских самолетов, трансокеанских летающих лодок в разрезе. А вот фоторепортажи из Мадрида, который бомбит авиация франкистов, немцев и итальянцев.

Читаем репортаж с автомобильной выставки в Берлине февраля 1937-го. Кажется, здесь все нацелено на войну. Скоростные автобусы – это средства для быстрой переброски войск, грузовики – рабочие лошадки войны. Большинство из них у немцев – высокой проходимости. Трехосные-шестиколесные и многоосные. Н-да, не чета нашим полуторкам! С грузоподъемностью в 7–8 тонн, с запасом мощности двигателя. Даже легковые машины при мобилизации становятся штабными авто, а спортивные – машинами связи. Изолированные подножки некоторых моделей – это радиоантенны, сами же машины становятся мобильными радиостанциями. А вот ряд малолитражек – «беби-каров». Они очень экономичны. В ходе войны – чтобы сэкономить миллионы тонн топлива для фронта – они могут заменить собой гражданский автотранспорт в городах.