Читать книгу "Морально безнравственные - Вероника Ланцет"

одну другой.

— Но они же близнецы! — добавляю я, почти возмущенный. Я знал, что детство Аллегры не было счастливым, но то, что ее подвергли всеобщему презрению, — это непростая пилюля, которую трудно проглотить. У меня были сестры, и, несмотря на разницу в возрасте, мы все были близки.

— Для них это не имело значения, — продолжает Лия, делая глубокий вдох.

— По мере того, как благосклонность росла, росли и интриги. В конце концов, они поняли, что им повезло, что у них есть близнецы - одна девочка, которую можно оставить себе, а другую продать.

— Франце, — она кивает. — Он был идеальной мишенью, с его богатством и связями по всей Европе. Они заранее решили, что Франце будет идеальным зятем, поэтому придумали, как сделать из Аллегры идеальную невесту. В основном, как вы хорошо знаете, они морили ее голодом и держали в узде. Пока моя мисс мучилась от голода, ее сестра путешествовала в роскоши по всему миру. Она была счастлива и любима своими родителями, и они никогда ни в чем ей не отказывали. — По ее щекам текут слезы, и мама предлагает ей салфетку.

По ее щекам текут слезы, и мама предлагает ей салфетку.

— Я всегда знала, что мисс Киара ненавидела мисс Аллегру, в основном потому, что при всех ее злобных махинациях всегда быть лучшей, она знала, что никогда не сможет сравниться со своей сестрой. Она всегда пыталась задирать мою мисс, но вы же знаете Аллегру, — она ласково улыбается, — она не отступает без боя.

Я киваю, стараясь держать себя в руках и не поддаваться своему горю.

Но Лия права. Именно в этом и заключается красота Аллегры. Сколько бы раз ее ни сбивали с ног, она всегда становится сильнее.

Моя маленькая тигрица…

— Вы можете представить мое удивление, когда я увидел ее в больнице. Зная, как они ненавидят друг друга, я не думала, что мисс Киара будет заботиться о родах мисс Аллегры. Поэтому я ждала, опасаясь ее визита.

Мои мышцы напряглись, пока я ждала продолжения.

— Она пробыла там слишком долго. И в какой-то момент пришел другой мужчина. Но только когда он ушел, я поняла, что что-то случилось, — фыркает она. — Он нес одну из этих переносных больничных кроватей, и даже издалека я видела, что на ней лежит тело, только простыня прикрывает его, — она делает паузу, и у меня замирает сердце. Потому что я могу представить, что за этим последует. Я автоматически прижимаю руки к ушам Луки, надеясь, что он не услышит ужасных подробностей убийства его матери.

— Я последовала за ним в больничный морг, где он бросил тело. Когда он ушел, я вошла внутрь. Моя... — ее голос прервался, — моя мисс лежала там, окровавленная и неподвижная... Половина ее лица была раздроблена на куски, и я едва могла ее узнать.

Я отворачиваюсь, эта деталь грозит нарушить жесткий контроль над моим гневом.

— Я не знала, что делать. Я начала плакать и причитать над ее телом. Но потом я кое-что заметила. Она все еще дышала — еле-еле, но дышала.

Я мотаю головой быстрее снаряда, мои руки падают с ушей Луки.

— Ты хочешь сказать... она жива? — я едва доверяю себе, чтобы говорить, чувствуя, как во мне открывается целый ящик Пандоры эмоций.

Лия кивает.

— Где? Где она? — я встаю, готовый идти туда, где находится моя маленькая тигрица.

— Она не... в порядке.

— Что ты имеешь в виду?

— Мне удалось вытащить ее оттуда и оказать ей медицинскую помощь, сказав, что она моя дочь, но... Маркези искали меня. Они послали кого-то туда, где я остановилась, и я уверена, что они не успокоятся, пока я не умру.

— Не беспокойся об этом. С тобой ничего не случится, — заверяю я ее, немного нетерпеливо.

— Аллегра. Где Аллегра?

— Она в коме, синьор. Я перевезла ее в дом престарелых, там ее подключили к аппаратам, но... они не знают, как долго еще…

— Нет, — шепчу я. — Она не может умереть. — Не тогда, когда я верну ее. —Давай пойдем туда, где она, и мы сможем обсудить план позже.

Лия выглядит неуверенной, глядя между мной и мамой.

— Именно поэтому я не приходила до сих пор, синьор. Я не знаю, могу ли я вам доверять. Я знаю, что моей госпоже нужен лучший уход, и необходимо, чтобы ее перевезли в лучшее учреждение, но... вы спасете ее или убьете?

Она смотрит мне прямо в глаза, и я делаю единственное, о чем могу думать. Я падаю перед ней на колени.

— Пожалуйста, — начинаю я, мой голос дрожит, — я люблю ее больше всего на свете. Пожалуйста... позвольте мне спасти ее.

Я умоляю ее, используя все свои эмоции, чтобы наполнить свои слова и надеясь, что этого будет достаточно.

— Я была права в своей первоначальной оценке вас, Энцо Агости, — она наконец говорит, поднимаясь.

— Пойдемте за вашей женой.

Мы поменяли две машины, прежде чем добраться до места, цель - не дать никому за нами проследить.

Когда мы, наконец, заходим внутрь, Лия хватает меня за руку, чтобы предупредить.

— Она не похожа на ту Аллегру, которую вы знали.

Я не придаю большого значения ее словам, поскольку меня никогда не волновало, как выглядит Аллегра. Я любил бы ее в любом виде, форме или виде. Потому что она просто моя Аллегра.

Если она когда-нибудь перевоплотится в кошку, собаку или птицу, она все равно будет моей любовью. Мы были бы как Тесла и его белый голубь, и наша любовь не знала бы границ. И, возможно, за пределами наших плотских оков мы могли бы слиться в одно целое, стать первобытным андрогином: две части одного целого, собранные вместе, высший союз душ.

Потому что она для меня, в этой жизни или в любой другой, которая может последовать.

Оставив Луку с мамой снаружи, я медленно вхожу в помещение.

Аллегра подключена ко всем видам пищащих аппаратов, вся ее голова забинтована, половина лица изуродована. Я проглатываю болезненный стон, глядя на ее разбитые щеку и лоб, и не могу удержаться от слез.

Присев у ее кровати, я беру ее руку в свою, наслаждаясь теплом, свидетельствующим о том, что она еще жива.

— Боже, Боже мой, — шепчу я, не сводя