Читать книгу "«Улыбчивый с ножом». Дело о мерзком снеговике - Николас Блейк"

Не мигая глядя на Блаунта, доктор Боуджен кивнул. Инспектор выдерживал паузу целую минуту, усердно затачивая карандаш. Но на сей раз его излюбленная тактика – молчанием выкурить противника из окопа – не сработала. Пальцы Боуджена рассеянно расчесывали бороду, его тело было расслаблено, и он явно не намеревался брать на себя инициативу в дознании.

– Вот так, – протянул, осматривая карандаш, Блаунт, – так лучше. Старые бритвы еще послужат, ими очень хорошо карандаши точить.

– Не сомневаюсь, – иронично отозвался Боуджен, склоняя голову. – Это одно из преимуществ бритья.

– Верно, верно. Теперь, возможно, вы будете так добры рассказать нам, как вышло, что в вашем распоряжении оказались сигареты, содержащие гашиш?

– Если быть точным, марихуану, – со слабой улыбкой ответил врач. – Полагаю, вы имеете в виду те, что заперты в моем дорожном сейфе. У вас, разумеется, есть ордер на обыск?

– Разумеется. Но так уж получилось, что информация о сигаретах исходит из другого источника. Кстати, хотелось бы знать, почему вы не обратились в полицию, обнаружив, что одна из них пропала?

– Это было решительно невозможно, – твердо ответил врач. – Это нарушило бы врачебную тайну.

Блаунт еще какое-то время помолчал – и снова никакого эффекта.

– Я спросил, как у вас оказались… – начал он наконец несколько раздраженно.

– Конечно, конечно. Умолчал я об этом отчасти потому, что заявить об этом означало бы открыто признать свою неудачу. В день приезда я обнаружил, что их курит моя пациентка. У меня и раньше были подозрения. Я конфисковал у нее сигареты. Я ничего про них не говорил, даже когда увидел, что кошка взбесилась, – ей же совершенно очевидно подмешали наркотик. Ведь это означало бы, что мое лечение не настолько успешно, как я полагал. Кроме того, требовалось не разглашать врачебную тайну.

– Вам известно, кто взял сигарету, которой отравили кошку?

– Нет. Поначалу я решил, это розыгрыш мисс Рестэрик и она отдала мне не весь свой запас. Потом, осмотрев дорожный сейф, я обнаружил, что две сигареты пропали.

– Вы спрашивали ее, брала ли она их?

– Да, сразу после происшествия с кошкой. Она это отрицала. Но, боюсь, наркоманам нельзя доверять. С другой стороны, не вижу причин, зачем бы ей нужны столь глупые фокусы.

– Сразу после? – переспросил Найджел. – Тогда в разговоре с ней вы употребили выражение «Мария-Хуана»?

Доктор Боуджен проницательно взглянул на него.

– Да. Так она называла сигареты с марихуаной. Это американский сленг, знаете ли.

– Курить марихуану она начала недавно?

– Насколько мне известно, да.

– Фамилия Энджелмен вам ничего говорит?

Глаза доктора Боуджена на мгновение расфокусировались, что придало его лицу почти идиотское выражение.

– Энджелмен? А что-то должно сказать? Я вас не понимаю. Не знаю никого с таким именем.

– Вы когда-нибудь бывали в…? – Блаунт назвал американский городок, где Элизабет и Эндрю посещали школу.

– Нет, никогда. Надо полагать, вы считаете, что раз мисс Рестэрик употребила американское словечко для обозначения сигареты с марихуаной, ее поставщик был американцем? Боюсь, тут вы меня совсем запутали. Сигареты ей поставлял этот Энджелмен?

– Вы сами не спрашивали у нее имя поставщика?

– Спрашивал. Но она отказывалась говорить. То же было и с кокаином. Естественно, я не мог допытываться. Если создается впечатление, что вы заодно занимаетесь полицейским дознанием, то вы теряете доверие наркоманов.

Сняв пенсне, Блаунт подышал на стекла и решительно потер их о рукав.

– Что ж, спасибо, доктор. Думаю, пока все. Слушание коронера, как вам известно, состоится завтра. Без сомнения, вердикт будет отложен до дальнейшего завершения следствия, и вы сможете вернуться к своим пациентам.

Уже у двери Боуджен искоса глянул на полицейских.

– А вы, как я понимаю, всех карт на стол не выкладываете, инспектор.

– О да, у нас тоже есть профессиональные секреты, – просиял Блаунт. – Гм, докучная, однако, личность, – добавил он, когда врач вышел. – И головы не теряет. Или, может, просто говорит правду. С такими типами никогда не знаешь наверняка. Боже ты мой, теперь придется копаться в делах давно минувших дней. Хотя, американской полиции будет чем заняться.

– Вы думаете, в той истории с Энджелменом что-то есть?

– Не знаю. Я с подозрением отношусь к свидетелю, который не проявляет здорового любопытства. Мне показалось, что он изо всех сил сдерживался, когда я спросил про Энджелмена и Америку. Для невиновного было бы естественно спросить, к чему я, черт побери, клоню, как по-вашему?

И инспектор отправился со своим сержантом и одним из местных полицейских заканчивать обыск дома. Задача ему предстояла незавидная, учитывая, каким большим и запутанным был Истерхэм-Мэнор. Но Блаунт собирался исполнить ее со всей тщательностью. Если его ждут какие-нибудь улики, он их отыщет. Найджел поморщился, зная поистине ужасающие терпение и дотошность Блаунта. Его можно было сравнить с пылесосом. А кстати, вспомнилось вдруг Найджелу, ведь утром накануне того дня, когда убили Элизабет, горничная прошлась по всей комнате с пылесосом. Значит, нельзя утверждать, что Уилл Дайкс потерял там тесемку в предыдущий свой визит. Либо он побывал в ее комнате в ночь убийства, либо тесемку туда подбросили.

Найджел решил пока повременить с выводами относительно писателя. Но если предположить, что он не убивал Элизабет и тесемку подбросили, то сожженные бумаги в камине Боуджена не сулили ничего доброго врачу. Маловероятно, что убийца, то есть какое-то третье лицо, попытался бросить тень сразу на двух человек.

Скоро Найджел уже возвращался с Джорджией в Дувр-Хаус. По пути она рассказывала, как ей удалось выполнить его поручение. Поначалу Присцилла и Джон скрытничали: очевидно, случившийся у тети приступ из-за безобидной шарады глубоко их встревожил. Однако наконец Джорджия выманила у них рассказ о том, что утром в день игры в шарады тетя Бетти заходила в детскую, где они были одни. Она заставила их пообещать ни у кого не брать сигарет, пока не станут много старше. Она «так из-за этого разошлась», по выражению Присциллы, что они, не задавая вопросов, пообещали.

– Я вспомнила, что марихуану иногда кладут в конфеты, – сказала Джорджия, – поэтому спросила заодно, не говорила ли Бетти что-нибудь про сладости. Они сказали, что тетя просила сообщать ей, если кто-то даст им конфет, от которых они почувствуют себя странно. Они, естественно, ответили: «Ну, конечно, обязательно». Джон даже возбужденно спросил у нее, не думает ли она, что кто-то попытается их отравить, как Белоснежку.

– И что, кто-то пытался?

– Нет. Ни шоколада, ни сигарет.

– Элизабет предостерегала их против кого-то конкретного?