Читать книгу "«Улыбчивый с ножом». Дело о мерзком снеговике - Николас Блейк"

– Вы хотите сказать, что Боуджен – и впрямь Энджелмен, который некогда искалечил жизнь Бетти? – спросила Шарлотта.

– И разрушил жизнь самого Эндрю. Он ведь сам признался нам, что считал Боуджена торговцем марихуаной. Он с самого начала повел себя очень умно, не скрывал своих подозрений и неприязни к Боуджену, зная, что не сумеет их скрыть. Лично я убежден, что он узнал Боуджена, как только его увидел. Никогда не забываешь человека, с которым дрался, того, кто нанес тебе смертельную рану. Фокус со Скриблс и игру в шарады Эндрю устроил, желая выяснить, что за игру Боуджен затеял с Бетти, хотел выбить его из колеи. Потом, когда Бетти умерла, у Эндрю появилось основание отомстить Боуджену за зло, которое он причинил им обоим.

– Так это Эндрю обставил ее смерть как убийство? – спросил Уилл Дайкс.

– Да. Он подготовил сцену. Он снял ее тело и потом снова подвесил на веревке так, чтобы мы поверили, что убийца именно так и поступил. Он, возможно, что-то переставил в комнате. Вспомните, он ведь хотел, чтобы комната выглядела как место убийства. Самым ловким и жутковатым штрихом ко всей картине была попытка наложить на лице покойницы макияж.

– Боже милостивый! – воскликнул Хэйуорд.

– Да. Согласен, довольно мрачно. Я заметил, что помада на губах у нее чуть смазана. Тут даже у Эндрю сдали нервы, но в тот момент смазанный макияж ничего мне не подсказал. Он закрыл дверь снаружи при помощи карандаша и веревки – еще один ловкий намек на убийство – и ушел, унося с собой предсмертную записку. А после старался держаться на заднем плане, но не бездеятельно. Разумеется, это он подбросил в камин Боуджену сожженные бумаги. И все равно полиция не арестовала Боуджена. Тот, вероятно, догадался, что происходит и кто за этим стоит, и решил взять дело в свои руки. Боуджен подбросил в спальню Бетти тесемку от халата Дайкса. Ему надо было отвести от себя подозрения и посеять максимальную путаницу. Но он не осмеливался намекнуть нам, что Эндрю пытается его подставить, боялся, как бы его собственные делишки не вышли наружу. Тем временем Эндрю подбросил нам версию о любовной связи между Боудженом и Элизабет, которая была очень близка к правде. Тем самым он исподволь снабдил нас мотивом, почему Боуджен мог ее убить. А мы все никак того не арестовывали. Поэтому Эндрю подстроил довольно неуклюжую попытку отравления себя молоком. Он наделся, что мы истолкуем ее как намерение Боуджена заставить замолчать и его тоже. Но получилось не так, как он рассчитывал. На самом деле это привлекло внимание полиции к мистеру и миссис Рестэрик.

– А? Вы хотите сказать, они действительно…? – возмущенно вскинулся Хэйуорд.

– Конечно, они так подумали, дорогой, – вмешалась Шарлотта. – Продолжайте, Найджел.

– К тому времени Боуджен уже был настороже и Эндрю не мог застать его врасплох. На демарш с ядом доктор ответил, вылив немного отравленного молока в молочник. Поверьте мне, шла невидимая для всех напряженная дуэль: Боуджен пытался предугадать, каким будет следующий шаг Эндрю. А тот кружил вокруг Боуджена в поисках любого уязвимого места, и в то же время оба они уворачивались от полиции. Не сомневаюсь, Эндрю это развлекало. Но он допустил ошибку. Эндрю был слишком умен, не хотел переусердствовать в попытках возложить вину на Боуджена и в результате подбросил слишком мало подозрений. Очень скоро он начал сознавать, что не дал нам достаточно улик против Боуджена, но к тому времени придумывать и подбрасывать новые было уже слишком поздно. Проблема, разумеется, заключалась в том, что если Боуджен намеревался убить Бетти, то, будучи врачом, он мог бы придумать более надежный и безопасный для себя способ, нежели тот, на который пытался навести нас Эндрю.

– Минутку, – вмешался Уилл Дайкс. – У себя в квартире вы сказали нам с Эндрю, что полиция добралась до преступной деятельности Боуджена: шантаж, наркотики и так далее. Интересно, почему Эндрю на этом не успокоился? Боуджен, вероятно, получил бы большой срок, и вся его карьера и так оказалась бы разрушена, верно?

– Да. Но Эндрю этого было мало. Он хотел, чтобы негодяя казнили, а не просто посадили под замок. Отчасти дело было в его личной ненависти к Боуджену, а также в неподдельном и, вероятно, вполне оправданном страхе. Он опасался, если Боуджен останется в живых, он рано или поздно отомстит и выместит свою злость не только на самом Эндрю, но и на Джоне и Присцилле. Поэтому, когда стало очевидно, что Боуджена не арестуют за убийство, Эндрю решил взять правосудие в свои руки. Не сомневаюсь, что притворный арест Дайкса ускорил процесс. Но поскольку в газетах ничего про это не писали, Эндрю вскоре догадался, что слух ложный. Однако к тому времени он слишком свыкся с мыслью о личной мести, хотел убить Боуджена собственными руками, а потому не мог отступить. Как сказала мне Кларисса, Эндрю был человеком, преследуемым фуриями.

Воцарилась долгая тишина. Присутствующие молчали, с надеждой думая о том, что все наладится, и жизнь войдет в привычную колею. Они переживут этот шок, думал Найджел. Наверно, Уилл Дайкс скорее всего, поскольку в нем присутствует наиболее сильное творческое начало. В тишине было слышно, как с крыши сползает и скатывается снег, как он тает, распадаясь музыкальными ручейками. Повернувшись к французскому окну, Найджел смотрел на сельский пейзаж за террасой, на леса и поля, где некогда бродили двое неразлучных детей. Мир разлучил их, но смерть сблизила снова.

– Почему-то я рад, что это было не убийство, – словно подхватив его мысли, прошептал Уилл Дайкс. – Я рад, что Бетти не убили. Не знаю, почему. Нет, знаю. Покончить с собой – это добровольный поступок, даже если бедняжка была наполовину безумной, когда это делала. Но чтобы тебя убили, вытолкнули из жизни – нет, это не подходящий для нее конец. Это было бы совершенно неверно… как выгнать принцессу из ее дворца. Хотя я дворцы не жалую. Ну и ладно, теперь всему конец.

– Не для Эндрю, – четко и ясно произнесла Кларисса. – Что станется с Эндрю?

– Мы никогда не узнаем, – с неожиданной теплотой сказал Хэйуорд. – Он слишком для них умен. У старины Эндрю всегда были мозги.

– Да, рискну сказать, он сбежал. Эндрю обеспечил себе хорошую фору, пустив полицию по ложному следу – на поиск Боуджена. И учитывая, что он поскитался по свету, у него, верно, нашелся способ выбраться из страны даже в военное время. Но мы о нем услышим. Он не из тех, кто позволит, чтобы кого-то невинного судили за убийство Боуджена.

На самом деле так и вышло. Несколько дней спустя Блаунт получил письмо от Эндрю с испанской маркой и полным отчетом о самоубийстве Бетти и убийстве Боуджена. Найджел исключительно точно воспроизвел события, теперь это признавал даже старший инспектор.

– Ну и наломали мы дров в самом начале, – сказал он. – Ведь на теле не было признаков насилия или борьбы, если не считать отметин от веревки на шее. Нам не следовало так легко отказываться от версии самоубийства.

Подняв голову от последнего абзаца письма Эндрю, Найджел рассеянно кивнул. Потом перечитал его снова.

«Забавно, какая у мести тяга к мелодраме. Полагаю, это довольно дешево и очевидно, но не могу не испытывать живейшего удовлетворения, что этот дьявол с его холодным сердцем и его “снежком” закончил свою жизнь в снеговике, хотя и признаю, что идея поместить его туда была продиктована скорее целесообразностью, чем артистизмом… Прощайте все. Я не намерен “сдаваться в руки правосудия”, поскольку предпочитаю более эффективный конец прискорбно непродуктивной жизни. Когда вы будете читать это письмо, я буду в Германии – мне известно несколько способов туда проникнуть. Я собираюсь нанести урон этой стране, пока меня не поймают. У меня есть друзья, и они мне в этом помогут. Прощайте».