Читать книгу "Первая Мировая. Война между Реальностями - Сергей Переслегин"

В конце августа Макензен участвовал в боях под Танненбергом против 6-го русского корпуса и сумел закрыть кольцо вокруг 2-й русской армии генерала Самсонова.

В сентябре на исходе Варшавско-Ивангородской операции под командованием Макензена была сформирована ударная группа под названием «Макензен».

2 ноября 1914 года был назначен командующим сформированной на Восточном фронте 9-й германской армией. 22 ноября награжден высшим военным орденом Pour le Mérite.

В конце ноября – декабре командовал армией в ходе Лодзинской операции, во время которой армия Макензена вышла в тыл русским войскам. Эти действия вынудили русское командование отказаться от наступательных действий и перейти к обороне.

Ряд боевых удач Макензена стяжали ему славу «пожарного», его стали направлять на самые ответственные и тяжелые участки фронта. С 16 апреля по 15 сентября 1915 года – командующий 11-й армией, совершившей Горлицкий прорыв. Руководимые им войска взяли крепость Брест-Литовск, но после этого наступление остановилось.

В октябре 1915 года Макензен, назначенный командующим группой армий (Heeresgruppe Mackensen), возглавил германские, австро-венгерские и болгарские войска, сосредоточенные против Сербии. Всего под его командованием было сосредоточено 14 германских и австро-венгерских (по Саве, Дунаю, Дрине) и 6 болгарских (по восточной границе Сербии) дивизий. 7 октября 1915 года Макензен начал форсирование Савы и Дуная на фронте Шабац – Рама. 9 октября войска Макензена взяли Белград. 10 ноября части 11-й армии взяли Ниш и соединились с 1-й болгарской армией. В результате проведенной операции к началу декабря вся территория Сербии была оккупирована.

В последней трети 1916 года под общим командованием Макензена были объединены германские, болгарские и турецкие войска, действовавшие против Румынии с южного направления.

К концу декабря объединенные армии вышли на нижнее течение Дуная и перешли к позиционной войне. В результате наступления Макензена румынская армия была разгромлена, а большая часть Румынии оккупирована. С начала 1917 года Макензен был назначен командующим оккупационными войсками в Румынии. С мая по декабрь 1918 года он был главнокомандующим армией там же. После перемирия в ноябре 1918 года был интернирован французами, у которых находился до декабря 1919 года.

В 1920 году в возрасте 71 года вышел в отставку.

В июне 1941 года принимал участие в похоронах бывшего кайзера Германии Вильгельма II, скончавшегося в оккупированных Германией Нидерландах.

Итоги Лодзинской операции трудно оценить объективно.[105] Хоффман указывает, что немецкие войска потерпели «чувствительную неудачу», ответственность за которую он возлагает на Фанкельгайна. В современных российских источниках Лодзь считается победой русского оружия, в прежних советских указывалось, что сражение завершилось вничью, но немцы достигли своей стратегической цели – сорвать наступательные планы русского командования. С этим, пожалуй, следует согласиться: русские армии остановились между Вислой и Одером, до зимы им не удалось ни нанести сокрушительное поражение немцам, ни добить австрийцев.

Зимовать пришлось на неудобной позиции.

Перемышль был осажден, но держался. Краков осажден не был.

В декабре, получив подкрепления в размере трех корпусов, Людендорф возобновил наступление и 6-го декабря взял Лодзь, оттеснив русские армии за реку Бзура. В свою очередь, русские в первых числах января начали наступление в Карпатах, ведя там невероятно тяжелую «резиновую войну», к весне им удалось овладеть некоторыми важными перевалами.

Но, конечно, это уже другая история.

Альтернатива: Реальность Хоффмана

К мемуарам Хоффмана, конечно, нужно относиться, как к «охотничьим рассказам», но все-таки он исполнял обязанности генерал-квартирмейстера штаба командующего Восточным фронтом (в звании подполковника), так что его взгляд на ситуации не лишен интереса.

«Крайне жалко, что верховное командование упустило тогда возможность развить нашу блестящую операцию до степени решительного успеха. Хотя операции 9-й армии и австрийских войск не достигли таких успехов, под влиянием которых царь, может быть, склонился бы к миру, все же «русская грозовая туча» была отогнана от Силезии и Познани. (…)

Совершенно иначе, конечно, обстояло бы дело, если бы наше верховное командование поняло бы, что судьбе угодно было предоставить нам возможность нанести русским такой сокрушительный удар, от которого они никогда не могли бы оправиться. Если бы верховное командование своевременно прекратило бойню под Ипром и направило бы все свободные силы на наш фронт для большой операции, то успех был бы верный. Если бы подкрепления с запада прибыли своевременно, то не последовало бы неудачи под Бржезинами, и, главное, русские силы в излучине Вислы были бы смяты. Успех был бы еще больше, если бы одновременно с Лодзинской операцией предпринято было бы движение двумя-тремя корпусами на Варшаву со стороны Млавы. В это время большинство русских сил с северного берега Вислы было взято на южный для отражения атаки нашей 9-й армии. Ведь удалось же тогда корпусу Застрова при поддержке только 2-й и 4-й кавалерийских дивизий достичь линии Цеханов – Прасныш. Таким образом наступление двух-трех боеспособных армейских корпусов легко могло привести к занятию Варшавы и примыкающих к ней железных дорог, обслуживающих весь русский фронт.

Последствия такой операции даже трудно себе представить. Во время пребывания в Познани полковника Таппена, начальника оперативного отдела Ставки, я чуть ли не коленопреклоненно умолял его дать командующему Восточным фронтом, сверх обещанных подкреплений, еще два корпуса для удара по линии Млава – Варшава, но получил категорический отказ».

Понятно, что отказ от наступления под Ипром был вполне возможен. В этом случае ничего страшного немцев на Западном фронте не ожидало, разве что начертание северного участка оказалось бы ближе к изохроне. Так что перебросить 4-ю армию на восток было вполне возможно. Наличие трех или четырех корпусов сыграло бы свою роль, сорвав контрудар под Ловичем или резко ухудшив положение 5-й армии. Но только при следующих условиях:

Корпуса прибывают вовремя.

Они используются централизованно. Понятно, что было большое искушение использовать их для усиления откровенно слабой 8-й армии или правого фланга 9-й армии. Людендорф бы так не поступил? Он мог получить прямой приказ Фанкельгайна…

Русское командование не вскроет переброску «новых корпусов» на Восточный фронт.

Последнее весьма маловероятно. А получив такие данные, Рузский не стал бы упорствовать в попытке организовать наступление и быстро оттянул бы войска назад. Возник бы кризис, русские потери были бы довольно тяжелыми, но вряд ли катастрофическими.