Читать книгу "Брачные союзы Дома Романовых - Александр Манько"

Предупрежденный император немедленно спустился к ней, и они провели вместе около часа. Внезапно боли утихли, и Екатерина Михайловна спокойно уснула на диване. В этой уединенной комнате, где со времен Николая I ничего не изменили, не было даже кровати.

Екатерина Михайловна осталась одна. В ее распоряжении находился только ветеран-гренадер, охранявший дверь этой комнаты. В три часа ночи он разбудил императора. Доверенный слуга побежал за врачом и повивальной бабкой. Екатерина металась в страшных мученьях Александр, бледный от волненья, держал ее за руки и старался ободрить нежными словами. Наконец прибыл доктор Красовский в сопровождении акушерки. Прежде чем он начал осматривать Екатерину Михайловну, царь сказал ему тоном, каким обычно отдавал приказание:

— Если это необходимо, пожертвуйте ребенком. Но ее спасите какой бы то ни было ценой.

Только в половине десятого утра Екатерина Михайловна родила сына. Был воскресный день. Весь двор ожидал императора к обедне, и он был вынужден на время покинуть свою возлюбленную.

Ребенок, красивый и здоровый, получил при крещении имя Георгий. В тот же день его перевезли в скромный дом в Мошковом переулке, где жил генерал Рылеев, начальник личной охраны царя. Это место было мало посещаемо. Кроме того, у генерала Рылеева постоянно несли караул жандармы, которые не разрешали никому здесь задерживаться.

Новорожденный был доверен заботам русской кормилицы и гувернантки-француженки.

Несмотря на всю таинственность обстановки родов, известие о них распространились. Германский посол, князь де Реус, содержащий вокруг царя штат осведомителей, первый узнал об этом событии. Он же сообщил об этом невестке Екатерины Михайловны, для которой этой весь явилась полной неожиданностью.

Императорская семья и особенно приближенные цесаревича были потрясены. К их негодованию примешивался страх перед возможностью введения в царскую семью этого незаконнорожденного ребенка. Императрица Мария, которая, конечно, узнала об этом событии, ничем не проявила своего отношения к нему. Молчаливая, холодная и замкнутая, она ни с кем не делилась своими переживаниями. Но с этого времени ее скрытая болезнь начала быстро прогрессировать.

В обществе строго осуждали поведение императора. Если раньше на эту романтическую связь смотрели сквозь пальцы, то теперь невозможность продолжать ее игнорировать приводила в негодование. Всех возмущала и большая разница в возрасте возлюбленных, и неспособность государя быть господином своих страстей. Слабое здоровье императрицы вызывало беспокойные мысли: сегодняшняя любовница могла вскоре стать законной супругой императора, и, кто знает, не будет ли она претендовать на более высокую роль?

Общее недовольство усилилось к концу 1873 года, когда фаворитка государя родила второго ребенка, девочку, которую назвали Ольгой.

На этот раз начальник Тайной канцелярии Петр Шувалов передал государю все сплетни, ходившие об этом событии в обществе. Император выслушал его холодно и надменно и, казалось, нисколько не был смущен тем, что говорят и думают об его личной жизни.

Но некоторое время спустя начальник Тайной канцелярии совершил серьезную оплошность. Он упустил из виду, что система доносов, которую он так успешно насадил во всех слоях общества, применялась также и к нему.

Однажды вечером, беседуя в кругу своих друзей, Шувалов резко высказался в адрес Екатерины Михайловны. Он говорил, что император находится всецело под ее влиянием, смотрит на все ее глазами и способен на безумства, чтобы доказать ей свою любовь. На другой же день весь этот разговор был передан генералу Рылееву, который поспешил сообщить о нем императору.

Александр ничем не высказал Шувалову своего недовольства, но твердо решил удалить его от своей особы и, следовательно, лишить его поста начальника Тайной канцелярии.

Немного времени спустя, в начале июня 1874 года, когда император находился на Эмских водах, граф Шувалов явился к нему с обычным докладом. Александр принял его очень сердечно.

— Поздравляю тебя, Петр Андреевич, — сказал он.

— Могу ли я узнать, чем вызвано поздравление Вашего Величества?

— Ты назначаешься моим послом в Лондон.

Несколько дрогнувшим голосом Шувалов рассыпался в благодарностях.

Александр II был чрезвычайно озабочен судьбой своих незаконных детей. Чтобы скрыть их происхождение, он приказал окрестить их тайно, собственноручно уничтожил акт о крещении. Но, поразмыслив, он представил себе неудобства и унизительное положение этих несчастных детей, которые были ему так дороги. Основные законы империи предоставляли Александру необходимые способы создания детям Екатерины Михайловны законного положения: «Император всероссийский есть самодержавный монарх, обладающий неограниченной властью. Сам Господь приказывает подчиняться его верховной власти не за страх, а за совесть». В отдельных случаях личные распоряжения государя могли даже находиться в прямом противоречии с действующими законами. Таким образом, каждое решение, подписанное царем, независимо от его содержание приобретало характер и силу закона.

Императорские указы обычно объявлялись через правительствующий Сенат, но государь имел право решать, чтобы тот или иной из его указов не был объявлен никому.

Некоторое время он раздумывал над тем, какую фамилию дать своим детям. Через предков со стороны отца, в частности, через Владимира Мономаха, Екатерина Михайловна примыкала к потомкам Рюрика. Один из наиболее знаменитых ее предков, князь Юрий Долгорукий, в 1147 году основал Москву. Вдохновленный этим славным воспоминанием, Александр II пожаловал детям своей любовницы имя «Юрьевских», прибавив к этому титул «светлейших князей».

Император собственноручно подписал тайный указ и поручил хранить его своему верному генерал-лейтенанту Рылееву.

«Указ правительствующему Сенату.

Малолетним Георгию Александровичу и Ольге Александровне Юрьевским даруем мы права, присущие дворянству, и возводим в княжеское достоинство с титулом „светлейший“.

(Подпись) Александр Царское Село, 11 июля 1874 года».

Этим указом Александр II дал своим детям не только имя, которое косвенно прикрепляло их к материнской линии, но и право именоваться Александровичами, таким образом, официально признавая себя их отцом.

Испытания Балканской войны сильно изнурили Александра физически и не менее тяжело потрясли его морально. Постоянное присутствие Екатерины Михайловны стало так необходимо Александру, что он решился поселить ее в Зимнем дворце, под одной крышей с императрицей.

Во втором этаже дворца княгине Долгорукой отвели три большие комнаты, расположенные над личными апартаментами императора и непосредственно соединенные с ними внутренней лестницей.

Императрица Мария Александровна, занимавшая покои, находившиеся рядом с комнатами Александра, вскоре узнала об этом соседстве, но без единой жалобы подчинилась новому испытанию. Терзаемая горем, внутренним недугом, чувствуя приближение смерти, императрица все же находила в себе силы казаться все более надменной и недоступной.