Читать книгу "Солдат до последнего дня. Воспоминания фельдмаршала Третьего рейха. 1933-1947 - Альбрехт Кессельринг"

РАЗВИТИЕ ПАРТИЗАНСКОЙ ВОЙНЫ

Первые признаки создания ячеек сопротивления действиям германских вооруженных сил стали очевидными при правительстве Бадольо (оно находилось у власти с 25 июля по 8 сентября 1943 года). Вдохновителем этой деятельности следует считать полковника Монтесемоло, имевшего титул графа. Поскольку граф был помощником Бадольо, можно предположить, что партизанское движение возникло с согласия итальянского правительства в то самое время, когда Италия заявляла о своем намерении продолжать сражаться на стороне Германии.

После отступничества Италии в наших тылах возникла целая сеть шпионов и саботажников. Эти люди, помимо всего прочего, активно участвовали в организации побегов попавших в плен солдат и офицеров противника, которые, присоединившись к ушедшим в горы итальянским военнослужащим, в свою очередь, помогали создавать первые партизанские группы. В эти группы нередко попадали мошенники и негодяи, ставшие настоящим бичом для честных итальянцев. Осенью и зимой 1943 года отдельные и не слишком опасные отряды партизан, состоявшие в основном из беглых военнопленных, появились в тылах 10-й армии. Как правило, они пытались пробиться через линию фронта. Партизанские отряды начали причинять нам беспокойство в Апеннинах и по обе стороны от них с апреля 1944 года. Они проявляли наибольшую активность в районе Флоренции, где, в связи с тем что их деятельность мешала снабжению наших войск, потребовались военные контрмеры.

После того как в июне 1944 года пал Рим, они стали более агрессивными и фактически начали проявлять настойчивость, которой я от них не ожидал, так что это время можно считать временем начала полномасштабной партизанской войны. Активизация партизан была особенно заметной между фронтом и Апеннинами. Думаю, в этот период их численность выросла с нескольких тысяч до сотни тысяч или около того. Этот всплеск их активности был вызван подстрекательскими заявлениями Бадольо и Александера по радио и ожиданием того, что германские армии в Италии вот-вот будут уничтожены. С этого момента партизанская война стала реальной помехой для наших военных операций, и было жизненно необходимо эту помеху устранить.

После ряда спорадических стычек и перестрелок, которые дорого обошлись им самим, партизаны зимой 1944/45 года на некоторое время затаились. Это объяснялось целым рядом факторов, в том числе соглашениями о перемирии, затишьем на фронте, амнистиями и плохими погодными условиями. В это время их численность, скорее всего, упала до нескольких десятков тысяч.

Однако их временная пассивность не вызвала у германского командования никаких иллюзий. И действительно, когда в горах установилась более теплая погода, они проявили себя снова, причем их стало больше, чем когда бы то ни было раньше, – в марте-апреле 1945 года численность партизанских отрядов составляла порядка 200 000–300 000 человек.

Наиболее опасными, а также наиболее жестокими и безжалостными в своих методах были отряды, действовавшие в Истрии и на северо-востоке Ломбардии. Крупный очаг сопротивления существовал в Гориции и в горных районах к северу от нее. Помимо совершения беспокоящих вылазок против наших войск, главной целью партизан было внести дезорганизацию в деятельность наших тыловых коммуникаций и нарушить снабжение на маршруте, ведущем через Виллач в Италию, а также сообщение с Югославией, налаженное через западные и северные районы страны. В горах к востоку от линии Фиуме – Триест – Гориция большинство населения сочувствовало партизанам.

Отряды действовали в основном каждый в своем районе, однако по мере того, как менялся характер битвы за Италию, в их акциях стали все более явственно просматриваться элементы организованного сопротивления.

ОРГАНИЗАЦИЯ ПАРТИЗАНСКОГО ДВИЖЕНИЯ

В первые месяцы главной характерной чертой партизанского движения было отсутствие у него какого-либо официального руководства, вписывающегося в статью 1 Гаагской конвенции о наземных боевых действиях. Впрочем, позже, когда стали известны имена некоторых новых лидеров, положение в этом смысле несколько улучшилось.

С течением времени для германского командования становились все более очевидными следующие факты.

Высшие официальные руководители партизанского движения находились в штабах войск альянса; исходя из этого мы предположили, что существует некий совместный руководящий центр, в который входят как представители войск противника, так и итальянцы, причем главной приводной пружиной действий повстанцев являются офицеры разведки войск альянса, хотя за деятельностью последних все плотнее присматривали оперативные отделы штабов. Разведывательные и диверсионные группы партизан, зачастую состоявшие из криминальных элементов, контактировали с главным штабом войск альянса с помощью офицеров связи противника, которые также действовали отнюдь не автономно.

Наличие так называемых бригад было отмечено уже в апреле 1944 года, но это были скорее номинальные, чем реальные организации. Поводы говорить о наличии в зонах действия партизан более или менее дисциплинированных отрядов, имевших свое руководство, появились после осени 1944 года – например, в районе Алессандрии. Те отряды, костяк которых составляли бывшие военнослужащие, были организованы на военный манер. Однако их численность и эффективность действий были невелики. Поначалу они обеспечивали себя всем необходимым за счет местного населения, причем не на добровольной основе, а личный состав пополняли за счет парашютистов, а также десантников, высаживавшихся с подводных лодок.

В основном партизанское движение было организовано следующим образом:

Группа 1 – «разведывательные подразделения» – профессионально хорошо подготовленные, они действовали очень небольшими группами. Их участники были связаны друг с другом клятвой и являлись храбрецами, которые рисковали жизнью. К ним не могло быть никаких претензий, кроме той, что они нарушали международное право. К этой же группе относились и диверсанты, однако они серьезно нарушали законы гуманности, и к тому же среди них было много преступных элементов.

Группа 2 – подонки, которые убивали и грабили всех подряд. Эти люди были национальным бедствием.

Группа 3 – собственно партизанские отряды. Со временем они стали все больше походить на военные подразделения. Эти отряды считали врагами всех немцев и фашистов и в большей или меньшей степени пользовались поддержкой местного населения, нередко пополняя за его счет свои ряды. В районах, где они действовали, существовали целые партизанские деревни и даже районы, в которых любой мужчина, любая женщина или ребенок были связаны с партизанами и являлись либо бойцами отряда, либо помощниками или сочувствующими. Что двигало этими людьми – искренние убеждения или мягкое принуждение, – для нас не имело значения. Когда от партизанской пули погибал немецкий солдат, у нас не было возможности разбираться в этих тонкостях. В то же время на территории Италии имелись районы, где налицо была лишь «угроза появления партизан», и даже совершенно «свободные от партизан» зоны.

В целом партизанские отряды представляли собой разномастное сборище военнослужащих альянса, итальянских и балканских солдат, немецких дезертиров и представителей местного гражданского населения – как мужчин, так и женщин, людей разного возраста, разных занятий, убеждений и моральных принципов. В результате можно смело сказать, что знаменем патриотизма зачастую прикрывалось удовлетворение самых низменных инстинктов.