Читать книгу "Высотки сталинской Москвы. Наследие эпохи - Николай Кружков"

Это был 1948 год, и строки «сейчас пустынны Ленинские горы, но флаги стройки вьются на ветру» вполне соответствовали действительной картине.

Песня зазвучала, ее часто передавали по радио, а потом запели и на улицах.

Прошло несколько лет. Я стал получать письма с просьбами переделать песню в связи с тем, что Ленинские горы уже не пустынны. Привожу одно из этих писем:

«Рабочие 1-го треста Мосподземстроя просят вас изменить некоторые строки в вашей песне «Ленинские горы» или изменить всю песню, потому что сейчас уже закончена стройка, и флаги не вьются на стройках по ветру. Студенты уже учатся с 1 сентября 1953 года. И даже стыдно, когда поешь: «Сейчас пустынны Ленинские горы», а перед тобой стоит грандиозное здание – Московский государственный университет, и не верится глазам, что там была когда-то пустошь, а поэтому измените как-нибудь слова этой песни.

Прораб (подпись)

Рабочие (подписи)

Если можете, то пришлите прямо в письме новый текст песни.

Ждем от вас ответа».

Я отвечал тогда, что песня много раз напечатана, есть пластинки и уже невозможно что-либо изменить.

Но письма продолжали идти.

Одно из них мне переслали из Совета министров СССР.

70-летняя женщина из Саратова обращалась не больше не меньше как в Совет министров с заявлением: почему по радио сперва говорят, что университет построен, а потом поют, что «пустынны Ленинские горы». Эта женщина предлагала изменить песню и в дальнейшем петь:

Уж не пустынны Ленинские горы.

К письму почему-то были приложены три фотокарточки старушки и внизу приписано: «За неграмотную бабушку писал внук».

Ну уж если неграмотная бабушка правит мои стихи, то, видно, придется и мне этим заняться.

Я сочинил новый текст третьей строфы…

Но гораздо труднее, чем исправить песню, было «догнать ее». Прежний текст пели уже по всей стране и на многих языках.

Я ввел в большие расходы Радиокомитет, трест граммофонных пластинок. Мне пришлось разослать поправку по сотням адресов.

Исправленный текст песни «Ленинские горы» все же привился, и первоначальные строки накрепко забылись.

А у моей песни есть теперь соавторы – рабочие первого треста «Мосподземстроя» и старушка из Саратова»[317].

«Накрепко забытые» строки песни до нас, жителей нов ого века, донесла грамзапись.

ЛЕНИНСКИЕ ГОРЫ

(первый вариант)

Муз. Ю. Милютина, сл. Е. Долматовского

Друзья, люблю я Ленинские горы,Там хорошо встречать рассвет вдвоем,Видны Москвы чудесные просторыС крутых высот на много верст кругом.Стоят на страже трубы заводские,И над Кремлем рассвета синева.Надежда мира, сердце всей России —Москва – столица, моя Москва!

Когда взойдешь на Ленинские горы,Захватит дух от гордой высоты.Во всей красе предстанет нашим взорамВеликий город сбывшейся мечты.Вдали огни сияют золотые,Шумит над нами юная листва…Надежда мира, сердце всей России —Москва – столица, моя Москва!

Этикетка пластинки с записью песни «Ленинские горы» (первый вариант № 16878)

Сейчас пустынны Ленинские горы,Но флаги стройки вьются на ветру,Здесь корпуса взойдут до неба скоро,Сюда придут студенты по утру.Мы вспомним наши годы молодыеИ наших песен звонкие слова.Надежда мира, сердце всей России —Москва – столица, моя Москва!

Этот первый вариант был спет несколькими исполнителями. Самой известной является запись Ивана Шмелева в сопровождении оркестра под управлением В.Н. Кнушевицкого. Она была сделана в 1949 году и издана на граммофонной пластинке под номером 16878.

Существует вариант этикетки этой пластинки, где помещена фотография певца Ивана Шмелева в студии звукозаписи.

И конечно, в период строительства нового здания МГУ Ленинские горы не были пустынными. Очевидно, они показались поэту пустынными от взгляда на огромные территории, которые в ближайшем будущем предстояло освоить строителям. Зато фраза о том, что «флаги стройки вьются на ветру», совершенно достоверна. С наглядной агитацией и пропагандой стахановских методов работы на строительстве действительно был порядок. Флаги стройки развевались. В новом варианте песни, который был опубликован в 1953 году, поэт заменил только лишь предпоследнее четверостишие. Песня стала звучать по-новому:

ЛЕНИНСКИЕ ГОРЫ

(второй вариант)

Муз. Ю. Милютина, сл. Е. Долматовского

Друзья, люблю я Ленинские горы,Там хорошо встречать рассвет вдвоем,Видны Москвы чудесные просторыС крутых высот на много верст кругом.Стоят на страже трубы заводские,И над Кремлем рассвета синева.Надежда мира, сердце всей России —Москва – столица, моя Москва!

Когда взойдешь на Ленинские горы,Захватит дух от гордой высоты.Во всей красе предстанет нашим взорамВеликий город сбывшейся мечты.Вдали огни сияют золотые,Шумит над нами юная листва…Надежда мира, сердце всей России —Москва – столица, моя Москва!

Вы стали выше, Ленинские горы,Здесь корпуса стоят, как на смотру,Украшен ими наш великий город,Сюда придут студенты поутру.Мы вспомним наши годы молодыеИ наших песен звонкие слова.Надежда мира, сердце всей России —Москва – столица, моя Москва!

Второй вариант был издан на пластинке под номером 21973 в начале 1953 года. Песню записал Владимир Нечаев. Примерно в то же время появилась и запись Георгия Виноградова, годом позже изданная на одной из ранних долгоиграющих пластинок.

Этикетка пластинки с записью песни «Ленинские горы» (второй вариант № 21973)

Следует сказать, что второй вариант песни «Ленинские горы» исполнялся и записывался много раз, но последующие записи не получили особенной известности. Интересно, что сама запись В. Нечаева с оркестром Д.П. Осипова датируется не 1953-м, а концом 1952 года. Почему же тогда Евгений Долматовский настаивает на том, что песня была исправлена в 1953-м? Очевидно, ответ – в упоминании про Совет министров. Вплоть до лета 1953 года высотные стройки столицы по линии Совмина курировал Лаврентий Берия. Можно представить себе, какую резолюцию он мог бы наложить на письмо неграмотной саратовской старушки, перед тем как переслать его автору стихов. Дело в том, что здание МГУ таким, как мы его привыкли видеть, красовалось на Ленинских горах уже в 1951 году. Фотографии комплекса с поясняющими текстами прошли во всех газетах и журналах, причем периферийные издания нередко уделяли теме московского высотного строительства даже больше внимания, чем центральные. Возможно, поэтому на несоответствие текста обратила внимание именно старушка из Саратова – большое ведь видится на расстоянии. В 1951–1953 годах отделочные работы на строительстве велись главным образом внутри здания. А сентябрь 1953 года – это общеизвестная дата торжественного открытия комплекса. Митинг состоялся уже без Сталина и без Берии…