Читать книгу "Красный монарх: Сталин и война - Саймон Себаг-Монтефиоре"

31 января 1949 года в обстановке строжайшей секретности Микоян прибыл в штаб Мао Цзэдуна в провинции Хубэй. Там он встретился с Председателем Мао и Чжоу Эньлаем и вручил им подарки от Сталина. Кроме того, армянин передал Мао Цзэдуну, что американец, находившийся при его дворе, является шпионом и должен быть арестован. Сталин («товарищ Филиппов») поддерживал связь с Микояном («товарищем Андреевым») через Теребина, доктора главного китайского коммуниста и по совместительству шифровальщика.

Поездка Микояна прошла успешно. Анастас признавался, что надеялся отдохнуть от ночного образа жизни Сталина, но с ужасом узнал, что Мао тоже работает по ночам.

Анастас Иванович вернулся в Москву с чувством выполненного долга, однако в столице его ждали плохие новости. Сталин снял его и Молотова с постов министров внешней торговли и иностранных дел соответственно. Правда, оба остались заместителями премьера. Затем Сталин обвинил Микояна в том, что тот нарушил секретность китайской поездки.

Дома Анастас спросил у сына, Степана:

– Ты кому-нибудь говорил, что я ездил в Китай?

– Только Светлане, – ответил Степан.

– Больше никогда не болтай.

Невинные слова Светланы, сказанные отцу, поставили Микоянов в опасное положение. Сталин не забыл арест детей Микояна в 1943 году. Они по-прежнему находились под наблюдением.

– Что случилось с твоими детьми, которых когда-то арестовали? – неожиданно поинтересовался он у Микояна. – Думаешь, они заслуживают права учиться в советских институтах?

Анастас промолчал, но понял, что над его головой сгущаются тучи. Он ждал, что чекисты приедут за его сыновьями, но детей не тронули.

Похоже, внимание вождя отвлекли другие соратники. Сейчас он сердито бормотал, что Ворошилов был английским шпионом, и практически перестал с ним встречаться.

Молотов и Микоян, хотя и потерявшие значительную часть власти, продолжали оставаться на вершине советского Олимпа. Эстафету вождя подхватили Георгий Маленков и Лаврентий Берия. Преемники, отобранные лично Сталиным, стали жертвами их кровавой вендетты.

Убийство и женитьба. Ленинградское дело

Два негодяя вели свою игру только по крупным ставкам. На кону стояла жизнь. Впрочем, Иосиф Виссарионович и сам уже созрел для того, чтобы срезать головки самых высоких маков. Жертвами должны были стать одаренные ленинградцы. Устраняя их, Сталин надеялся сохранить верховную власть. На посту премьер-министра его должен был сменить Николай Вознесенский. Как рассказывал Чадаев, Вознесенский был о себе очень высокого мнения. Он считал, что интеллектом уступает только Сталину. Ему на самом деле было чем гордиться. В сорок четыре года Вознесенский стал самым молодым членом политбюро. Он почти всегда говорил Сталину правду. Вождь не только не сердился, но и хвалил его за искренность. Эта близость, однако, сыграла злую шутку. У Вознесенского возникло ощущение вседозволенности. Откровенным он был не только со Сталиным. Николай Вознесенский бравировал тем, что является русским националистом. Никто лучше него не мог наживать себе врагов. Сейчас, после смерти Жданова, из пепла воскрес очень опасный соперник – Маленков. Да и Лаврентий Берия побаивался выскочки из Ленинграда, мечтая захватить экономическую власть.

Иосиф Виссарионович обратил внимание на то, что промышленное производство выросло в последнем квартале 1948-го, но упало в первом следующего года. Это было вполне нормальным сезонным колебанием, но вождь тем не менее попросил Вознесенского выравнять показатели. Николай Вознесенский, возглавлявший Госплан, пообещал это сделать. Однако слово не сдержал. Боясь гнева вождя, он решил скрыть статистические данные. На его беду, об этом каким-то образом узнал Лаврентий Берия. К тому же бывшему чекисту сообщили, что из Госплана таинственным образом пропадают сотни секретных документов. Берия рассказал об этом Сталину. Тот, по словам присутствовавшего при разговоре Микояна, сначала был поражен, потом пришел в ярость.

– Означает ли это, что Вознесенский обманывает нас и водит за нос политбюро? – гневно поинтересовался вождь.

В этот момент Берия и открыл тайну, которую бережно хранил с 1941 года: во время нервного срыва Сталина в самом начале войны Николай Вознесенский предложил Молотову взять власть и пообещал поддержать его.

Это предательство стало последней каплей. Андреев, безжалостный бюрократ-убийца, получил приказ расследовать обвинения. Вознесенский в панике позвонил Сталину, но вождь не хотел его принимать. 7 марта 1949 года Вознесенского вывели из состава политбюро. Сейчас он проводил все время в своей квартире в переулке Грановского, где писал трактат на экономическую тему.

Смертельный дуэт Маленкова и Абакумова вновь взялся за кровавое дело. На этот раз им предстояло организовать «дело Госплана».

Вторым помазанным наследником Сталина был молодой красавец Кузнецов. Искренний и общительный Кузнецов был полной противоположностью Вознесенскому. Его любили почти все. Но такие сантименты при дворе Сталина не имели абсолютно никакого значения. Кузнецов помогал Жданову в антисемитской кампании и докладывал Сталину о сексуальной распущенности партийных чиновников. Он преклонялся перед Сталиным и, как самое дорогое сокровище, хранил его записку, полученную во время войны. Вся беда Кузнецова заключалась в том, что он не понимал своего кумира. Он допустил грубейшую ошибку, начав изучать архивные папки МГБ, в которых содержалась информация об убийстве Кирова и показательных процессах тридцатых годов. Вторжение в такие чувствительные области моментально зародило у Иосифа Виссарионовича подозрения.

В это же самое время Георгий Маленков предупредил Сталина, что ленинградская партийная организация без разрешения правительства провела торговую ярмарку. Ему удалось связать это упущение с туманным планом, который в свое время вынашивал Андрей Жданов, по созданию российской коммунистической партии (в противовес союзной, как утверждал Маленков) и сделать Ленинград столицей республики.

Русскую партию не смог бы возглавлять грузин, а национализм Вознесенского вызывал сильную тревогу у кавказцев.

– Для него не только грузины и армяне, но даже украинцы – не люди, – сказал как-то вождь Анастасу Микояну.

В случае прихода к власти ленинградцев тревожным становилось бы будущее и Лаврентия Берии.

Маленков, в отличие от Кузнецова, прекрасно разбирался в характере Сталина. Он знал все его чувствительные места и умело пользовался этим.

– Поезжайте туда и разберитесь, что там происходит, – приказал Сталин.

Маленков и Абакумов отправились в Ленинград на двух поездах. Они привезли с собой пятьсот офицеров МГБ и двадцать следователей, занимавшихся делами особой важности. «Когда Сталин приказывал убить одного человека, Маленков убивал тысячу!» – говорил Берия. Маланя остался верен себе и сейчас. Он набросился на ленинградское руководство, соединил все нити и в результате получил смертельно опасный «заговор». По городу прокатилась волна арестов.