Читать книгу "Ястреб на перчатке - Александр Рау"

— Лагрцев надо остановить! — сказал он наконец.

— Я это знаю. Но как? — спросил Боскан. — Мне вывести уцелевших рыцарей?

— Нет, они вас отобьют. Что же делать? Моим кардесцам, как и скайским алебардистам, лагрцев не разбить. Что же делать?

Граф Кардес вновь внимательно смотрит на ровно шагающих лагрцев, за которыми в отдалении следует рыцарская конница.

— Думай, Риккардо, думай, — вслух повторяет он. — Лагрцы — пики, пики. Их сила, как и наша, — их слабость. Щитов нет. Пики и мечи. Шлемы не у всех.

— Говори быстрее, Риккардо, лагрцы уже близко. Я вывожу рыцарей. — Риккардо видел, что у Боскана сдают нервы.

— Выводи рыцарей, друг, но только пешими. У вас хорошие доспехи, прорветесь сквозь пики, а там, там лагрцы будут беззащитны. Я с вами.

— Нет, Риккардо, оставайся здесь. Ты теперь наш полководец, вождь, — Боскан остановил его порыв. — И еще… — Хуан замялся, — дай мне свой шлем, мой вчера разбили.

— Конечно, — согласился граф Кардес.

Хуан де Боскан стоял за телегой и смотрел, как лагрцы подходят все ближе и ближе. Он выжидал. Наконец решил — время пришло.

— За мной! — закричал он и перелез через телегу.

В полном доспехе это сделать было трудно. Но Хуан справился. Он взял с собой в поле три сотни рыцарей, самых крепких и сильных.

До лагрцев оставалось шагов сто. Рыцари перебрались все.

Хуан взмахнул мечом и повел их прямо на лагрцев.

Ему предстояла тяжелая рубка. Битва, где все ясно: или ты — или тебя. Где нет места сомнениям и темным мыслям, что подточили его душу.

Боскан хотел крови. Кто-то должен был заплатить за его муки.

Лагрцы остановились, когда их отделяло шагов тридцать. Дружно выставили вперед пики. Много пик. Все две тысячи. Их арбалетчики были заняты перестрелкой со скайскими и ничем помочь пикейщикам не могли.

Двадцать шагов. Десять.

Хуан обернулся, взмахнул мечом и пригнулся к земле, как и все его рыцари.

Первые ряды лагрцев повалились как снопы, сметенные шквалом стрел.

Боскан встал и бросился на лагрцев так быстро, как позволил доспех. Две пики отвел щитом. Еще три безвредно скользнули по кирасе. Его клинок рассек голову одному лагрцу — они даже не имели шлемов, — описал дугу и обрушился на другого.

Боскан был демоном смерти, вторгшимся в порядки наемников. Он бросил щит. Рубил открытые головы и шеи, не обращая внимания на слабые встречные удары. Если его взмах парировали, бил левой рукой врага в лицо, благо латную перчатку венчали три шипа.

Оружие лагрцев, снаряженное против конницы, оказалось бесполезным против пехоты. Теснота их губила.

Рыцари резали их, как мясники скот. Быстро, умело и беспощадно. Задние ряды наемников дрогнули и побежали.

Риккардо не сдержал радостного крика:

— Победа!

Причем почти без потерь. Больше пехоты у Агриппы нет.

Хуан повел разгоряченных рыцарей назад. Он шел позади всех. Большой, страшный — весь с ног до головы залитый чужой кровью, усталый, это чувствовалось. Шел медленно, словно нехотя перебирая ногами. Конница «королей» была все ближе.

Он словно издевался над ними.

«Короли» вдруг остановились. Из их рядов выехал безоружный всадник в кожаной куртке.

— Риккардо граф Кардес! — Его голос вдруг разнесся по всему полю.

Де Вега хотел откликнуться, но не успел, поймал взгляд Хуана. Тот шел с открытым забралом.

Боскан, что был уже близко, внезапно улыбнулся ему, постучал себя по шлему, быстро опустил забрало и резко обернулся, выбрасывая вперед в угрозе руку с мечом.

Его смело, откинуло, зашвырнуло за ряд телег с такой силой, словно ударило тараном.

Риккардо бросился к нему. Боскан был мертв. Кираса на нем оказалась вогнутой так, что сломала все ребра и раздавила внутренности.

— Нас убивает маг, — сказал Винсент Ла Клава графу Кардесу, замершему над Босканом.

— Что? — тот был в шоке и плохо соображал.

— Нас убивает маг. Одного за другим. Кундеру, говорят, сразила молния.

— И что?

Винсент вздохнул.

Риккардо очень повезло, он не видит, что действительно происходит вокруг. И Боскан не был его лучшим другом, почти братом. Братом… Это судьба. Но ждать ее покорно он, Ла Клава, не будет.

— Я убью мага, — сказал он Риккардо.

— Как? — тот удивился.

— Я убью его. Брошу ему вызов. Если он мужчина, он примет его, — ответил Ла Клава.

Но де Вега его не понял.

— Даже не думай. Время рыцарей давно прошло. Я тебя не отпущу. Слышишь! Не отпущу. — Риккардо схватил его за руку.

— Не глупи. Силой ты меня не удержишь. Я такой же граф. Если что, береги себя, ты последний. А я не хочу ждать своего часа. Нужно проигрывать достойно, Риккардо. — Винсент освободил руку.

Риккардо отступил. Добрый, верный Риккардо, я хочу, чтобы ты жил, подумал Винсент и перелез через телегу.

Небо над полем битвы было таким же равнодушным, как и вчера. Оно всегда равнодушное. Ему плевать, что убили Алонсо, Анну, Карла, Хуана и еще тысячи людей.

Но и ему, Винсенту, плевать на небо.

— Маг, тебя, кажется, зовут Гийом? Так вот, Гийом, я — граф Винсент Ла Клава — бросаю тебе вызов. — Он остановился недалеко от замершего строя рыцарей.

В стане короля было много почитателей старинных обычаев. Стрелять из арбалета не стали. Приемы де Веги здесь пока были не в чести.

Маг вышел ему навстречу. Безоружный. Среднего роста, черноволосый, одетый в светлую кожаную куртку до середины бедра. Ветер дул ему в лицо, тщетно пытался растрепать короткие волосы, заставлял щуриться.

Винсент обнажил меч…

Гийом постарался, чтобы граф умер мгновенно. Сразил его шаровой молнией, едва тот сделал первый шаг ему навстречу. Он уважал храбрость, но рисковать собой не имел права, да и не хотел.

«Гвардия — хранительница чести и силы Камоэнса. Его последняя защитница». Эту простую истину упорно втолковывали всем молодым гвардейцам. Блас Феррейра урок уяснил крепко. Ему, выходцу из захудалого дворянства, Хорхе Третий дал все: деньги, почет, а главное уважение к себе и цель, ради которой стоило жить.

Мятежники были угрозой Камоэнсу, угрозой Родине, за которую он, Блас, пролил немало крови. Поэтому все мысли, вся энергия молодого лейтенанта были направлены на одно — сокрушить.

Тяжело шагать в полных доспехах по полю, заваленному трупами людей и коней. Перебираться через тела товарищей. Но Блас терпел.

Гвардия пошла на приступ. Лагрцы погибли, но из их смерти лейтенант извлек важный урок. Рыцари в черно-желтых плащах спешились и, прикрывшись щитами на манер гигантской черепахи, пошли на приступ. Блас слышал дыхание товарищей, полустоны-полурыки, срывающиеся с губ. Трудно, тяжело, но иначе нельзя. Их осталось всего шесть с половиной сотен из десяти.