Читать книгу "Мясная муха - Патрисия Корнуэлл"

— Возможно, жертва скончалась от травмы головы, но не сразу, — Ланье осторожно ощупывает сзади голову женщины. — Трещины. Серьезная травма, ей разбили голову о стену.

Скарпетта еще не готова говорить о причинах смерти, но согласна с доктором, у жертвы была тяжелая травма головы, нанесенная тупым предметом. Если бы колотые раны задели и повредили одну из главных артерий, например, сонную, смерть наступила бы мгновенно, но в данном случае жертва некоторое время оставалась жива. Кроме того, Скарпетта не замечает на теле артериальных кровотечений. Женщина могла быть еще жива, когда ее друг нашел тело в половине первого, но скончалась к тому времени, как приехала «скорая».

Сейчас примерно час тридцать пять.

На жертве бледно-голубая сатиновая пижама, разорванная сверху. На животе, груди, шее видны колотые раны диаметром около шестнадцати миллиметров, неглубокие, их характер весьма необычен, их явно нанесли не простым ножом. Судя по отпечаткам, у орудия было два острых конца, один немного уже другого, в центре отпечатался след от перемычки, возможно, это какой-то инструмент с двумя колющими концами разной длины и ширины.

— Чертовски странно, — произносит доктор Ланье, изучая тело в увеличительное стекло. — Ни разу не видел подобного ножа. А вы? — он смотрит на Скарпетту.

— Нет.

Раны нанесены под разным углом, некоторые из них V— или Y-образные, смотря в каком положении наносили удар. Некоторые травмы представляют собой открытые раны, другие — глубокие порезы, в зависимости от того, было ли орудие воткнуто в мягкие ткани, или рассекло их.

Скарпетта аккуратно разделяет края раны руками в медицинских перчатках. Ее снова удивляет нетронутая полоса ткани между двумя острыми концами орудия. Что это могло быть, спрашивает она себя, изучая раны в увеличительное стекло. Скарпетта осторожно поправляет на женщине рубашку, пытаясь понять, как она была надета, когда наносили раны. На рубашке не хватает трех пуговиц, которые валяются в стороне.

Еще две пуговицы почти оторвались и болтаются на нитках.

Скарпетта поправляет рубашку так, как она могла бы быть надета, если бы женщина стояла. Конечно, в таком положении дырки на рубашке не совпадают с ранами, на одежде отверстий больше. Скарпетта насчитывает тридцать восемь дырок и двадцать две раны. Это слишком много, обычно такая жестокость характерна для убийств на сексуальной почве, но также, если убийца и жертва знакомы.

— Есть что-нибудь? — спрашивает доктор Ланье.

Скарпетта все еще пытается соотнести отверстия на пижаме с ранами, кажется, у нее что-то получается.

— Видимо ее рубашка была задрана, когда убийца наносил удары, видите? — она поднимает рубашку, которая от крови почти потеряла голубой цвет. — Некоторые отверстия проходят через несколько слоев сложенной ткани. Поэтому на рубашке больше дырок.

— Значит, он поднял рубашку до того, как начал колоть, или во время? И только потом порвал ее?

— Не уверена, — отвечает Скарпетта. Всегда очень трудно сказать наверняка, как все было, это потребует несколько часов кропотливой спокойной работы в морге, при хорошем освещении. — Давайте повернем ее немного, чтобы посмотреть спину.

Они с доктором Ланье приподнимают тело под левую руку и немного поворачивают его в сторону, из ран с новой силой начинает идти кровь. На спине обнаруживается еще около шести колотых ран и глубокий длинный порез около шеи.

— Он бежал за ней, замахивался сзади. По крайней мере, хоть раз ей удалось вырваться, — подытоживает Эрик. Они с Ник как раз вернулись в комнату с несколькими лампами.

— Возможно, — только говорит Скарпетта.

— Размазанный след на двери означает, что ее толкнули. Может, он толкнул ее, ударил ножом, а потом ей удалось убежать сюда, — предполагает Ник.

— Возможно, — повторяет Скарпетта. Они с доктором Ланье осторожно опускают тело на пол. — Сейчас могу сказать лишь одно — пижамная рубашка была задрана, когда убийца наносил ножевые ранения.

— Это означает убийство на сексуальной почве, — говорит Эрик.

— Это и есть убийство на сексуальной почве повышенной жестокости, — отвечает Скарпетта. — Даже если ее не насиловали.

— Это необязательно, — Доктор Ланье наклоняется ближе к телу, щипцами собирая улики. — Фрагменты ткани, — произносит он вслух. — Возможно, от пижамы. Несмотря на расхожее мнение, насилие не всегда имеет место. Некоторые из этих ублюдков импотенты, другие предпочитают мастурбировать.

— Она была твоей соседкой, — обращается Скарпетта к Ник. — Ты уверена, что это именно Ребекка, а не та, другая женщина на фотографиях? Они очень похожи.

— Это Ребекка. Та женщина ее сестра.

— Сестра живет с ней? — спрашивает доктор Ланье.

— Нет. Ребекка жила одна.

— Пока мы не провели экспертизу ее зубов, нам ничего не остается, как полагаться на визуальное опознание, — доктор Ланье наблюдет, как Эрик делает снимки, положив перед фотоаппаратом линейку.

Ник угрюмо смотрит на потускневшие глаза женщины, на ее разбитое в кровь лицо.

— Мы не были друзьями, — говорит она. — Никогда не общались, но я видела, как она работала в саду, гуляла с собакой...

— С какой собакой? — Скарпетта быстро поднимает голову.

— У нее желтый Лабрадор, совсем щенок, может, восемь месяцев, не знаю. Ей подарили его на Рождество, наверное, друг.

— Скажите детективу Кларку, чтобы полиция искала собаку, — говорит Ланье. — А еще передайте, пусть задействуют всех, кого могут, чтобы сюда не проник ни один посторонний. Мы еще побудем здесь некоторое время.

Доктор Ланье протягивает Скарпетте упаковку ватных палочек и маленькую бутылочку стерильной воды. Скарпетта открывает крышку и, смочив палочку, берет мазок с груди жертвы для проверки на наличие слюны, ватный наконечник сразу становится красным. Образцы из влагалища и прямой кишки могут подождать, пока тело не окажется в морге. Она начинает собирать улики.

— Я буду на улице, — говорит Ник.

— Нам нужно больше света, — голос доктора Ланье, как всегда, становится громче к концу фразы.

— Я могу принести сюда все лампы, которые есть в доме, — отвечает Эрик.

— Да, это могло бы помочь. Только сфотографируй сначала все, как есть, а то какой-нибудь чертов министр скажет, что это убийца принес в комнату лампы.

— Много волос, думаю, собачьих, наверное, от ее собаки... — Скарпетта осторожно помещает улики в прозрачный пакет. — Кто у нее? Желтый Лабрадор?

Ник уже ушла, Скарпетта и Ланье остались одни в комнате.

— Да, она сказала, желтый Лабрадор, — отвечает он.

— Собаку нужно найти по многим причинам. В том числе, чтобы удостовериться, что с бедняжкой все в порядке, — говорит Скарпетта. — Еще нужно сравнить образцы волос. Не могу сказать точно, но теперь мне кажется, что здесь полно собачьих волос.