Читать книгу "Семь месяцев - Хулина Фальк"

в этом смысл? И поскольку моя сестра была близка к смерти, мне тоже было всё равно. Но потом в дело вмешался Аарон, и я знал, что если она умрет, этот парень последует за ней. К тому времени я не знал почему, но у меня было предчувствие. После того, как я прервал Аарона и маленькое свидание за чашечкой кофе в тот день, я знал, что должен что-то сделать ради него. Мне еще предстояло выяснить, что именно. Когда несколько дней спустя у нее случилась настоящая паническая атака из-за того, что она опоздала в класс, что-то щелкнуло в моей голове. Я не мог смотреть, как она страдает, как умирает, думая, что никому не нужна. В этот момент я понял, что, как бы сильно мне ни было больно, я сделаю её последние несколько дней приемлемыми. Я хотел, чтобы она знала, что кому-то не всё равно, — объясняет он. — Кроме того, с того момента, как я впервые увидел её, я продолжал влюбляться в нее всё сильнее, что делало только хуже.

— Ты когда-нибудь жалел об этом? Я имею в виду, в те дни.

Он немедленно кивает, хотя и немного нерешительно, словно признавая, что это самая болезненная вещь, которую он когда-либо делал.

— С каждым днём, узнавая её, я начинал все больше бояться её смерти. Я не хотел, чтобы она умерла, потому что я любил её, но я знал, насколько хреново было бы сказать: «Эй, кстати, я люблю тебя, Лили. Так что оставайся в живых, потому что я могу обещать тебе, что буду любить тебя достаточно, чтобы твоя боль прошла.» Я не мог это остановить, как бы сильно мне этого ни хотелось. И поэтому я молчал. С каждым днём я нервничал всё больше и жалел, что поставил себя в такое положение. Если бы я этого не сделал, я бы сейчас так себя не чувствовал. А потом должна была случиться вся эта история с Эйрой, и я знал, что когда вернусь, то потеряю Лили. Это заставило меня пожалеть обо всём. Но я знал, что у неё были хорошие дни перед смертью, и это стоило больше, чем моя боль. Я не знал, как сказать Аарону правду, но, очевидно, он догадывался. Слава богу, она всё ещё жива, потому что, чувак, думать, что ты потерял любовь всей своей жизни, отстой, — он сжимает губы в очень тонкую линию, с сожалением закрывая глаза. — Извини, — бормочет он, — я не подумал над последним.

— Всё в порядке, — и это действительно нормально.

Всего несколько месяцев назад мне было бы жаль себя. Я бы сказал ему, что это дерьмовые слова, потому что он думал, что потерял любовь всей своей жизни, в то время как я буквально потерял свою. Но сейчас я в этом не так уверен.

Я никогда не спрашивал Колина о Лили. Прошел почти год, я знаю часть их истории, но я никогда не расспрашивал об этом так глубоко, как только что. Все эти месяцы я восхищался силой лучшего друга. Он никогда не терял себя, даже когда потерял двух братьев и сестер. Казалось, он никогда ни с чем из этого не боролся. Мне Колин всегда казался непоколебимым человеком. Ничто не могло ранить его.

Конечно, я видел, как он расстраивался из-за Эйры после её смерти. Я наблюдал, как он разваливался на части в течение нескольких часов, а потом он снова стал самим собой. Так что впервые я слышу, как он признается, что боролся с тем, что едва не потерял Лили, гораздо сильнее, чем я думал. Это что-то ломает во мне. От всего сердца я рад, что она всё ещё есть у него.

— Ты бы сделал это снова? Я имею в виду, если Лили умерла бы, и ты встретил кого-то другого, и узнал, что она склонна к самоубийству и…

— Нет, я бы не стал, — когда я смотрю на него, глаза Колина наполняются слезами, но он не позволяет им пролиться. — По крайней мере, я так думаю. Я не знаю, может быть, я бы так и сделал. Я просто, честно говоря, не могу представить, что Лили умрет. Я не хочу представлять, что когда-нибудь полюблю кого-то, кроме нее.

— Я понимаю, — именно так я себя чувствовал после смерти Милли. Не желая, чтобы это было правдой. Не мог представить, что когда-нибудь рядом со мной будет кто-то другой.

Разница лишь в том, что Колин не может представить, что это произойдет. Я должен жить в этой реальности, потому что это случилось со мной.

— Знаешь, я бы предпочел провести время с Лили, чем вообще ничего, — говорит Колин и кладёт руку мне на колено. Почему все мои друзья такие милые? — Быть с ней было более важ… — у Колина звонит телефон и он замолкает, потому что это может быть Лили.

Когда он проверяет свой телефон и берет трубку, я понимаю, что это она, иначе он бы не взял трубку прямо сейчас.

— Привет, Лилибаг, — приветствует он её, и все признаки грусти исчезают в считанные секунды. Всё, что я могу сделать, это зачарованно наблюдать, как его лицо озаряется, когда он слышит её голос. Если так выглядит влюбленность, возможно, мне придется начать носить с собой зеркало.

Один из котят мяукает на заднем сиденье, другой немедленно присоединяется к нему. Я оборачиваюсь достаточно, чтобы увидеть три коробки для переноски, выстроенные в ряд. И как только мой взгляд падает на первого кота, которого мы с Колином подобрали, он снова мяукает. Это будет раздражать, не так ли?

— Ого, держись, mi sol. Что случилось? Почему ты плачешь?

Моя голова немедленно поворачивается к лучшему другу. Теперь он выглядит обеспокоенным. Я не слышу, что она отвечает, но, должно быть, это что-то хорошее, потому что Колин расслабляется. А потом он закатывает глаза, и на его губах снова появляется улыбка. Черт, если я думал, что Эмори пережила много эмоций в мгновение ока, то это только подтвердило это.

— Ты не умрешь только потому, что в нашей квартире завелась бабочка. Ты можешь просто побыть в соседней комнате, пока я не вернусь домой?

Бабочка? Серьёзно?

— Лилиана Хевен Рейес, послушай меня. Ты не умрешь только потому, что там есть бабочка!

— Эмори дома, если она не хочет быть одна, — говорю я. С уходом Аарона и Софии, я думаю, Эмори — ее единственный вариант. Они хорошо ладят, просто не как лучшие друзья.

Колин смотрит на меня, напевая.

— Ты могла