Читать книгу "От Ленина до Путина. Россия на ближнем и среднем Востоке - Алексей Васильев"

Молчит история, не дает ответа»249.

«После смены власти в Кабуле 27 декабря 1979 года всем участникам этой операции было рекомендовано все забыть, а документы оперативного характера уничтожить. Ликвидировал и я свои служебные записи, где не только по дням и часам, но и по минутам было расписано, как развивались события в Афганистане в декабре 1979 года», – писал позже генерал-лейтенант В.А. Кирпиченко, проработавший много лет во внешней разведке250.

После 12 декабря события развивались стремительно. Они настолько подробно описаны в воспоминаниях их участников, что мы ограничимся здесь лишь самым схематичным изложением.

Были сформированы и переброшены в Кабул спецподразделения КГБ «Зенит» и «Гром» – всего около ста человек. ГРУ собрал «мусульманский батальон» – 500 военнослужащих, в основном из жителей Средней Азии, одетых в афганскую военную форму. Он занял позиции якобы для «охраны» президента вокруг только что отстроенного на окраине Кабула дворца Амина – Тадж-Бек – вместе с президентской гвардией, насчитывавшей 2,5 тыс. человек. Внутри помещения несли охрану родственники и доверенные телохранители Амина. Рядом с дворцом располагались зенитный и стрелковый полки. В Кабуле были две пехотные дивизии и танковая бригада.

План военного переворота разрабатывался настолько секретно, что главный военный советник генерал-полковник С.К. Магометов узнал о нем лишь за несколько дней до начала операции, а посол – в день переворота. Соотношение советских и афганских сил в районе дворца было 1:15. Нужна была внезапность, координация при условии парализации всех афганских средств связи. В случае срыва операции советские военнослужащие были обречены.

Амин 23 декабря был проинформирован о намеченном вводе советских войск. Он выразил благодарность советскому руководству и отдал распоряжение генштабу вооруженных сил Афганистана оказывать содействие вводимым войскам.

В 12.00 25 декабря 1979 года в войска поступило распоряжение, подписанное министром обороны Д.Ф. Устиновым, о переходе государственной границы в 15.00 25 декабря (время московское). Воздушно-десантные части в тот же день стали высаживаться на базе в Баграме. Сухопутные войска перешли пограничную реку. На следующий день и 27 декабря советские части «усилили» охрану важнейших объектов в столице.

В тот же день Амин устроил торжественный обед во дворце для членов политбюро и министров с женами и торжественно произнес: «Советские дивизии уже идут сюда. Все идет прекрасно».

Вдруг сам Амин и его гости почувствовали себя плохо. Советский агент на президентской кухне подмешал в блюдо гостей специальный состав, который должен был к вечеру вывести людей из строя. Этот состав подействовал раньше времени. Президент потерял сознание и лежал в коме. Срочно вызвали ничего не подозревавших советских врачей, которые сделали все, чтобы привести в чувство главу «дружественного государства». Его удалось спасти… на несколько минут.

В четверть восьмого вечера раздался мощный взрыв на севере Кабула – это подгруппа КГБ из «Зенита» подорвала колодец связи, отключив столицу от внешнего мира и прервав связь афганских военных частей с командованием и между собой.

Начался штурм дворца, внутри которого была личная охрана президента. Она отчаянно сопротивлялась. Сюда ворвались спецподразделения КГБ, а «мусульманский» батальон обеспечил непроницаемое огневое кольцо вокруг объекта. В штурме участвовала и рота десантников.

Хафизулла Амин был убит, его труп завернули в штору и вывезли. В ходе перестрелки случайно был убит малолетний сын Амина, а его дочь – ранена. Случайно погиб и один из советских врачей. Всего в спецгруппе КГБ непосредственно при штурме дворца погибло 5 человек, 17 было ранено. В «мусульманском батальоне» погибло 5 человек, ранено 35. У десантников погибло 9 человек, ранено 35. Афганская сторона потеряла несколько сот убитыми. 1700 человек сдались.

Вечером того же дня Андропов связался с находившимся на связи в Баграме Бабраком Кармалем и поздравил его с назначением председателем Революционного совета ДРА.

Захват других ключевых объектов в столице прошел с минимальными потерями. Начальник штаба Якуб сдался, но был застрелен афганцами-парчамистами, участвовавшими в операции.

Власть сменилась. Освобожденные из тюрьмы Пули-Чархи политзаключенные стали занимать высшие посты в государстве.

На следующий день в «Правде» было опубликовано «Обращение к народу» Бабрака Кармаля: «После жестоких страданий и мучений наступил день свободы и возрождения всех братских народов Афганистана. Сегодня разбита машина пыток Амина и его приспешников – диких палачей, узурпаторов и убийц. Разрушены бастионы деспотизма, кровавой династии Амина и его сторонников – этих наемников мирового империализма во главе с американским империализмом»251.

Этот бой был выигран. Советские офицеры и бойцы провели блестящую операцию и выполнили свой солдатский долг. Они верили, что избавляют афганский народ от тирана и американского агента и рассчитывали скоро вернуться домой.

Война, в которую советское руководство втянуло свои вооруженные силы, продолжалась еще почти десять лет.

«По прошествии многих лет ясно, что все наши жертвы в Афганистане, увы, были напрасными», – писал генерал-лейтенант В. Кирпиченко, бывший первый заместитель начальника внешней разведки252.

27 декабря 1979 года в 12 ночи представителю КГБ при органах безопасности Афганистана Л.П. Богданову позвонил заместитель Ю.В. Андропова, начальник Первого главного управления (внешней разведки) В.А. Крючков: «Надо дать указание замести следы».

Все письменные планы операции, все журналы боевых действий были уничтожены.

Логика рокового решения

Логика принятия решения об интервенции имела несколько уровней. Первый из них – военно-стратегические соображения. В условиях глобальной конфронтации с США рассуждали так: «Если не мы, то они». Если Афганистан – не наш союзник, то в случае победы оппозиции – американский. Потеряв Иран, Вашингтон «должен» устремиться в Афганистан или сам, или через своего союзника – Пакистан. Не дать создать в Афганистане военные позиции Запада, может быть, даже его ракетные базы – такова была логика «оборонительной агрессии» Советского Союза, как назвала советское военное вмешательство лондонская «Таймс»253.

В Западной Европе НАТО только что приняло решение разместить ракеты средней дальности, покрывающие европейскую территорию СССР (формально – в ответ на появление советских ракет средней дальности, именуемых на Западе «СС-20»). А вдруг такие же базы появятся в Афганистане? Подлетное время ракет «Першинг-2» – 6–8 минут. Даже военно-политическое руководство не успеет спрятаться в надежные подземные убежища и сохранить свои бесценные, необходимые человечеству жизни в случае ядерного военного конфликта с применением такого оружия. А если в Афганистане будут такие же ракеты – не укрыться и в Сибири. Ни уровень афганской инфраструктуры, ни политическая невозможность для афганского руководства принять такого рода американское военное присутствие, ни процесс принятия решений в США – ничто не учитывалось. Химерическая идея уже приобретала самостоятельную жизнь, становилась, с их точки зрения, политической реальностью.