Читать книгу "Отряд особого назначения. Диверсанты морской пехоты - Макар Бабиков"

— Давай, давай, браточки… Шуруй быстрее…

На Ивана никто не оглядывался, спешили вперед. Чуть левее, на взгорке, в каменной ячейке, выложенной из рваных гранитных обломков башенкой, заливался очередями пулемет. Утихомирили его гранатами.

С разбегу выскочили на край обрыва. Внизу, на ровной большой площадке в округлых орудийных двориках, сложенных из валунника, виднелись четыре орудия. Два уже повернули свои жерла в сторону бугра, откуда скатывались краснофлотцы, возле пушек суетилась прислуга, подтаскивала снаряды, к ходам сообщения бежали солдаты.

Более полувзвода сгрудилось у края обрывистого ската, когда ближнее орудие совсем рядом полыхнуло из своего длинноствольного дула. За ним грохнуло другое. Расстреливали в упор, торопливо, без тщательной наводки. Снаряды рвались поблизости, ударялись о склон, сыпались осколками по обрыву. Запахло гарью, приторным запахом взрывчатки, запорошило мелкой земляной трухой.

Ребята разбежались в стороны.

Пригорок, за которым укрылись, не столь отвесный, с него мигом скатились вниз. Ползком и перебежками охватили пушки с боков. Человек десять проскочили в «мертвый» сектор, снаряды летели над их головами мимо. Бегом рванулись к капонирам, к выложенным из камня переходам от дворика к дворику. Немцы отчаянно отстреливались. Моряки кидали за брустверы гранаты, бежали по траншеям, поливая перед собой очередями. Сошлись вплотную, стреляли в упор, кому-то досталось прикладом. Немцы не выдержали атаки и бросились наутек.

Умолкла ближняя пушка, но два орудия, что подальше, еще выкидывали смертоносное пламя.

Чуть поодаль от орудийного дворика землянка, в ней пусто. Взрывом гранаты все внутри разметало, дверь скособочилась на одной петле. Возле входа валялись трое пушкарей, которых настиг взрыв.

Орудийная прислуга суетилась, стреляла куда попало.

Дворик забросали гранатами, первую пушку взяли. К остальным пробивались по ходам сообщения, вперед летели гранаты, стрекотали автоматные очереди. Еще рывок — и все орудия захвачены, батарея в руках разведчиков. Артиллеристы откатились вниз по склону, сколько их там — не известно, но убитых насчитали всего с десяток, значит, гарнизон не уничтожен, у него отобрали только пушки. Немцы залегли в темноте между камнями и кустарниками и огрызались из автоматов и карабинов. Преследователи на короткое время замешкались, укрылись за валунами и отвечали огнем. С той стороны стрельба поутихла, разведчики кинулись в новую перебежку, дальше орудийных дворников, проскочили еще метров с полсотни и залегли на склоне: ниже темно, кустарник.

Рассветало. Все отчетливее прояснялась округа и берег за заливом. Перестрелка утихла, наступило короткое затишье.

На зенитной батарее осмотрелись. Она прикрывала береговую, до которой еще не добрались, а также Лиинахамари. Ей была определена и еще одна роль — противокатерная: она способна стрелять шрапнелью по малым быстродвижущимся целям. Удачно была поставлена батарея, разумно, решала сразу три задачи. Толковый специалист выбирал ей место.

Возле пушек, около дальномера ходили разведчики, под их ногами погромыхивали стреляные гильзы, валялись снаряды.

Снизу, из темноты выскочил Андрей Пшеничный. Лицо его бледное, осунувшееся, нос заострился, мокрые волосы разметались по лбу, в левой руке широкополый кожаный шлем, в правой — разбитый автомат.

— Я за ними, гадами, гнался! — Андрей в нервном возбуждении посерел, резко выступили рябинки на лице. — Они убегали, я пустил очередь, двое куда-то нырнули в темноту, а третий повернулся ко мне и замахнулся карабином, но я опередил, треснул его автоматом, да неудачно, ложу разломал.

— А немец как?

— Сначала осел, потом пополз. Я чикнул по нему короткой да бегом назад, сюда.

— Почему?

— Там темно… а я один… Сколько их — не знаю. Да и автомат нужен другой…

Подошел Леонов. Андрей немного успокоился, попросил закурить.

Командир спросил о потерях. Промелькнули считаные минуты с тех пор, как кинулись на штурм, а погибло уже семеро. Убит командир взвода Толя Баринов — один из старослужащих в отряде, которых осталось совсем немного. Пришел он во флотскую разведку в самом начале войны, раньше служил пограничником. Друзья иногда спрашивали, как при его небольшом росточке и заметном животике он бегал со служебной собакой. Толя отвечал, что в то время он был поджарым и резвым, проводником считался отменным. Ему было за тридцать. Год назад на базу приехала жена с двумя сыновьями. Как принести ей трагичную весть?..

Леонов приказал помощнику принять командование взводом.

Иван Лысенко так и не бросил поднятую в руках крестовину, пока все не поднырнули под нее. Весь изрешеченный пулями, он упал под треногой. Его вызволили из-под проволоки и положили на полянке возле пушек.

Сашу Манина, отрядного комсорга, пулеметная очередь скосила в атаке. Родом он был из краев старорусских… И фамилия его происходила от самого распространенного женского имени. Он и внешне ей соответствовал — круглолицый, русоволосый, на молоке вскормленный. Был он до удивления непритязательным, никогда не суетился, изредка вставлял в разговор слово, выношенное и основательно продуманное.

Погиб красавец Володя Фатькин. Не часто мужчинам выпадает такая внешность: и лицом был хорош, и статью, русоволос и синеглаз. Мимо Володи девушки никогда не проходили равнодушно. И душа у него была добрая, незлобивая. Володя никогда не сердился, его невозможно было вывести из себя. Любил жизнь удалую, веселого нрава был моряк.

Вот и сейчас лежит он на земле, широко распластав руки, словно пытаясь обнять ее.

Разрывом снаряда накрыло Павла Смирнова. В этом походе он был непохож на себя, не шутил озорно на привалах, будто оставил на базе в рундуке весь запас бодрости и веселья. В Полярном осталась у Павла вдова с маленькой дочуркой.

Убит фельдшер лейтенант Луппов. Для него это была первая крупная операция, служил он в отряде всего несколько месяцев. Смерть настигла и краснофлотца Ивана Рябчинского.

И раненых давно столько не было. Прострелена рука у офицера оперчасти Федора Змеева. Он носил ее на перевязи, а в другой держал автомат, говоря, что и левой он еще поддаст фрицам, что счет им предъявил еще не весь.

Снова не повезло парторгу Аркадию Тарашнину. Он лежит, закрыв глаза и сцепив руки от боли. У него это не первое ранение. Осенью 1942 года его с трудом вынесли с чужого берега, а перед этим вылежал зимой в снегу возле немецкого опорного пункта больше полусуток.

Бежали рядом в атаке друзья Павел Колосов и Михаил Калаганский. Пулеметная очередь остановила обоих, но, к счастью, они ранены не очень тяжело. Еще поживут и повоюют.

Пуля царапнула по шее Николая Мальцева, к лежащим раненым он идти отказался, попросил оставить во взводе. Воюет с первых дней июля 1941 года. Во вражеский тыл высаживался уже в первых флотских десантах.

Рассвело. Лиинахамари на том берегу залива осветило выглянувшим краешком солнца, видны причалы, дома, по склону на окраине торчали огромные бензобаки.