Читать книгу "Елизавета Петровна - Николай Павленко"

Граф Никита Иванович Панин не ограничился характеристикой нравственного состояния общества, а дал общую оценку царствования Елизаветы Петровны, правда, довольно расплывчатую: «Сей эпох заслуживает особого примечания; в нем все было жертвовано настоящему времени хотениям припадочных людей и всяким посторонним малым приключениям в делах». В переводе на современный язык невнятные слова воспитателя великого князя Павла Петровича означали осуждение «припадочных людей» — так он называл фаворитов и временщиков, определявших внутреннюю и внешнюю политику государства. Отмечал Панин и отсутствие крупномасштабных действий правительства, довольствовавшегося, по его мнению, малыми, повседневными заботами.

Более конкретные высказывания о царствовании Елизаветы Петровны обнаруживаем у Екатерины II, правда, она, как и Щербатов, ограничилась оценкой только одной — финансовой — сферы деятельности государства: «На Штате-конторе (ведала расходами. — Н. П.) было семнадцать миллионов долгу, ни единого человека в государстве не то чтобы знал, сколько казне было доходов разных. Повсюду народ приносил жалобы на лихоимство, взятки, притеснение, неправосудие разных правительств, а наипаче на приказных служителей».

Свидетельство Екатерины II о тяжелом финансовом положении страны подтвердил и Сенат, но он назвал сумму долга на Штате-конторе, в два раза меньшую, чем Екатерина, — не 17 миллионов, а 8,5 миллиона рублей.

Мрачную картину состояния государства нарисовал фаворит императрицы И. И. Шувалов. В конце царствования Елизаветы Петровны Шувалов был единственным человеком, имевшим доступ к императрице; через его руки проходили все важнейшие документы, характеризующие состояние государства, поэтому его осведомленность не подлежит сомнению; он не только информировал государыню о состоянии дел, но и действовал от ее имени. Вот его слова: «Государство уже не действует, власть самодержавства (отсутствует). Все повеления без исполнения, главное место без уважения, справедливость без защищения».

Все эти высказывания можно было бы признать далекими от истины, навеянными субъективным восприятием действительности, если бы историки не располагали документом, исходившим от самой императрицы. Речь идет о манифесте, обнародованном недели за две до кончины императрицы, в котором она как бы подводила итоги своего царствования. Судя по сходству мыслей манифеста с оценкой состояния государства, данной Шуваловым, его можно считать автором документа.

Итоги неутешительные: «С каким мы прискорбием по нашим к подданным любви должны видеть, что установленные многие законы для блаженства и благосостояния государства своего исполнения не имеют от внутренних общих неприятелей, которые свою беззаконную прибыль присяге, долгу и чести предпочитают… Ненасытная алчба которых до того дошла, что некоторые места, учрежденные для правосудия, сделались торжищем, лихоимство и пристрастие предводительством судей, а потворство и упущение — ободрением беззаконников».

Было бы, однако, ошибкой, опираясь на приведенные выше свидетельства, вынести общий приговор царствованию Елизаветы Петровны. Расстройство финансов в результате участия России в Семилетней войне — факт бесспорный, как и бесспорно процветание лихоимства, неправосудия и прочих аморальных явлений в жизни общества, произраставших на благодатной почве, слабость «главного места», как выражался Шувалов.

Однако не разглядеть множество положительных моментов в царствование Елизаветы Петровны было бы непростительным заблуждением. Подробно о них сказано в соответствующих главах, что дает право ограничиться здесь перечислением: освобождение страны от засилья немцев, смягчение наказаний нарушителям законов, отмена внутренних таможенных пошлин, учреждение банковской системы, открытие Московского университета и Академии художеств, покровительство искусству и науке, работа Уложенной комиссии — вот перечень самых главных событий царствования, каждое из которых оставило заметный след в истории страны.

Правда, к большинству из них Елизавета Петровна либо не имела никакого отношения, либо самое удаленное.

К сказанному надобно добавить еще два фактора, отвергающих положение, что страна находилась в состоянии застоя или кризиса. Один из них — продолжавшееся развитие торговли и промышленности. Приведем соответствующие цифры об увеличении числа мануфактур, росте промышленного производства и внешней торговли. За 20-летие число предприятий в черной металлургии увеличилось почти вдвое: в 1760 году их насчитывалось 99 (59 — в 1740 году). Еще больший подъем наблюдался в текстильной промышленности, где в 1763 году насчитывалось 205 мануфактур (71 — в 1745 году). Неуклонно развивалась и внешняя торговля, оборот которой за 11 лет (1749–1760) возрос с 12,6 до 16,9 миллиона рублей.

Новшество, целиком обязанное инициативе императрицы, — сооружение дворцов, и поныне украшающих своим великолепием бывшую столицу империи и ее окрестности. Известно, что после смерти Петра Великого его ближайшие преемники не оставили ни одного монументального сооружения. Елизавета Петровна возобновила строительство зданий, отчасти из желания продолжать дело отца, но главным образом из-за пристрастия к роскоши и красоте. Господствовавший в то время в архитектуре стиль барокко, отличавшийся пышностью и богатством внешнего и внутреннего убранства, вполне соответствовал изысканным вкусам императрицы.

Зодчим, при Елизавете Петровне трудившимся над созданием архитектурных шедевров, был знаменитый Бартоломео Франческо Растрелли, сын не менее известного скульптора Бартоломео Карло Растрелли. Зодчий оставил потомкам множество величественных памятников архитектурного искусства, среди которых следует на первое место поставить Зимний дворец в Петербурге. Елизавета Петровна любила одаривать фаворитов роскошными дворцами: Разумовскому она подарила Аничков дворец в Петербурге и дворец в Перово близ Москвы, Шувалову пожаловала дворец на Невском проспекте в Петербурге. Современников и потомков поражал и поражает Большой дворец в Петергофе, дворец в любимой резиденции императрицы — Царском Селе. «Красота апартаментов и богатство их изумительны», — писал французский дипломат об этом дворце. Три сотни зеркал в позолоченных рамах, занимавших просветы между окнами от потолка до пола, производили неизгладимое впечатление от Большого зала, дополняемое 1200 одновременно зажженных свечей. Во дворце находилась знаменитая янтарная комната, подаренная Вильгельмом I Петру Великому в обмен на присланных царем солдат-великанов.

Худ. Евгений Евгеньевич Лансере. Елизавета Петровна в Царском Селе.

1905 г. Холст, масло. Государственная Третьяковская галерея, Москва

Елизавете Петровне принадлежит мысль о сооружении «Девичья монастыря на том месте, где находится дворец ее императорского величества, называемый Смольным». Монастырь был заложен в присутствии императрицы 30 октября 1748 года.

В заключение дадим общую оценку Елизаветы Петровны: она родилась не для управления империей, а для наслаждения утехами, неограниченно предоставляемыми ей занимаемым троном. Это была умная, но изнеженная красотой и вниманием к этой красоте женщина и в то же время капризная и крайне ленивая и беспечная дама, более занимавшаяся своей внешностью, чем делами управления. Ее беспокойная жизнь протекала как бы мимо решения главных задач — жизни государства.