Читать книгу "Дневник чужой жены - Лариса Соболева"

– Ну, стреляй, психопат, – едва выдавила она, находясь на пределе. Далеко не геройство заставило сказать эти слова, а ужас, что смерть будет мучительной. – Только убей быстро.

– Нина, отвернись, – попросил он жалобно.

– А пошел ты!.. Смотри мне в глаза и запоминай: никогда не убьешь свою память, никогда. Не Валентина виновата, а ты, психопат! – крикнула Нина.

Он стоял в двух шагах от Нины, с такого расстояния промахнуться было невозможно. Она затаила дыхание, а он направил дуло на нее…

Они не решались толкнуть дверь, боясь навредить Нине. То, что там она, подтвердил и Миша кивком головы, да и Рыков с Димой хорошо знали тембр ее голоса. Услышав крик Нины: «…психопат», – Рыков изо всей силы ногой ударил по двери. Она распахнулась, так как не была заперта.

– Стоять! Руки вверх! – заорал Дима.

Николай Львович резко повернул голову, увидел нескольких человек. На его лице обозначилось удивление, в следующую секунду – недоумение, потом испуг. Пистолет в его руке был направлен на Нину, в первый момент этот факт заставил всех застыть. Но ему нельзя было дать время опомниться. Рыков рявкнул:

– Оружие на пол! Быстро!

Николай Львович с облегчением опустил плечи. Глаза его прояснились, словно только этого он и ждал, на губах появилась улыбка. Он вдруг сказал:

– Удачи тебе, Нина.

Не глядя на пленницу, он выстрелил в нее… Мгновенная боль обожгла Нину, и сразу окутала темнота.

Долли, услышав выстрел, затем почти сразу второй, закричала:

– Ааа! Нинка!

И понеслась в дом, по глубоким лужам. За ней бежал Славка, перепуганный воплями Долли. Она ворвалась в дом, ринулась к лестнице, но тут же остановилась. Миша и Дима несли на руках окровавленную Нину. Долли с ужасом отступила, наткнулась на Славку, схватила мальчика и прижала к себе:

– Не смотри, Славка… Ой, Нинка, Нинка… Как же так…

Слезы хлынули из глаз Долли, впрочем, они сразу потерялись на мокром лице. Она разрыдалась в голос, искренне оплакивая подругу.

– Да заткнись! – рявкнул Миша. – Ранена она, но пока жива.

– Как? – не верила ушам Долли. – Что ты сказал?

– Ранена! – бросил Рыков, торопливо следуя за Мишей и Димой. – Он стрелял не целясь. Пуля лишь задела голову.

– Так Нина жива? – семенила за ними Долли, пытаясь заглянуть в окровавленное лицо Нины. – А почему столько крови? На ней столько крови…

– Это не только ее кровь, – взял за плечи Долли Сергей, стараясь хоть немного успокоить ее. – Второй выстрел он сделал себе в рот. Ну и мозги в разные стороны…

– Боже мой! – счастливо бормотала Долли, сложив ладони, как во время молитвы. – Боже мой… как хорошо… А кто он?

– Николай Львович, отец Глеба, – ответил Рыков.

– Кто?!

Глаза Долли выкатились из орбит, она приостановилась. Но больше ей не стали ничего объяснять, положили Нину на заднее сиденье в машину Миши. Долли схватила плачущего Славку и потянула к машине, но ее не пустили – Рыков сел на переднее сиденье. Остальные остались ждать оперативную группу, которая должна была зафиксировать происшествие.

Глава 37

Помимо ранения в голову Нина получила еще и сильное сотрясение мозга, чему причина – удар Николая Львовича в тот момент, когда она смотрела кассету в мансарде. Собственно, не удар тому был виной. Нина, упав, стукнулась об угол шкафа головой, разбила в кровь затылок. А пуля… пуля всего-навсего скользнула по голове. Но этого было достаточно, чтобы Нина два дня не приходила в себя. Врачи считали, что причина комы не столько в травмах, сколько в пережитом стрессе. К ней никого не пускали. Да кто же способен выдержать натиск Долли и трех бабулек? Едва Нина открыла глаза, над ней склонились все четверо. Она не могла говорить, тут же уснула. Долли занялась кафе, а бабули дежурили у постели Нины по очереди, даже Матильда Степановна. Правда, вскоре у нее возникло очередное острое заболевание, поэтому она тоже улеглась в постель, но у себя в коммуналке. Машка Цеткин по сему поводу истекала желчью, а Любочка Алексеевна делала бесплодные попытки урезонить ее:

– Бог с ней, Маша. Матильде скоро семьдесят четыре, не то, что нам.

– Тоже мне, нашла оправдание, – сердилась и на нее Машка Цеткин. – Пускай харчи отрабатывает и свой паршивый характер. Как жрать Нинкины яства, она в первых рядах, а как чего полезное сделать – от нее не дождешься…

Нина хотела только покоя, поэтому в категоричной форме приказала не дежурить у ее постели. Долли навещала ее каждый день, разумеется, каждый день пересказывала, как все спасали Нину. Причем всякий раз в ее рассказе появлялись новые и новые подробности. А в субботу нагрянула целая толпа проведать Нину. Сначала пришли Мишка и Долли со Славкой над которым она взяла шефство.

– О, мой спаситель! – улыбнулась Нина.

Тот приблизился, поставил пакет на тумбочку и сказал:

– Это тебе. – Потом указал пальцем на перебинтованную голову: – Болит?

– Иногда. – Нина взяла его за руку. – Славка, спасибо. Если б не ты…

– Да чего там… – Его распирало от гордости.

– Вы садитесь, – предложила Нина Долли и Мише. – Кстати, Долька, а почему я в отдельной палате? Только сегодня узнала, что отдельные палаты платные. Кто платит?

– Началось, – закатила глаза к потолку Долли. – Сразу видно: пошла на поправку. Ну, я плачу. И нечего жадничать, у нас же есть бабки, ну, те… что я в доме…

– Это мотовство, – сказала Нина. – К даровым деньгам люди быстро привыкают.

– А мы, чтобы не привыкнуть к ним, быстренько их потратим, – беспечно заявила Долли. – Как только ты выйдешь отсюда, поедем отдохнуть куда-нибудь на Канары. И Славку прихватим, я договорюсь с директором детского дома.

– Ух ты! – воскликнул Слава. – Правда, меня возьмешь, тетя Долли?

Та в ответ кивнула, на ее лице обозначилось выражение, какое бывает у мамаш, души не чающих в своем чаде.

– Как там мой ресторанчик? – обеспокоенно спросила Нина.

– Как по маслу, – отрапортовала Долли. – Каждый день одно и то же спрашиваешь. Да! Чуть не забыла. Паша Кореец справлялся о тебе, привет передавал. Навестить не может, он сейчас в бегах. А этот пакетик принес от него один амбал с бандитской рожей.

Нина взяла пакет, вынула коробку конфет и отдала Славке, который сразу спросил, все можно съесть или кому-то оставить.

– Лопай все, – разрешила Нина.

– Бедненький, – вздохнула Долли, глядя на мальчика, деловито сдирающего целлофан с коробки. – Их там плохо кормят. Мишка, чего молчишь?

– Как ты? – поинтересовался он у Нины.

– Нормально, – нахмурилась Нина. – Я, наверное, внучка Машки Цеткин, такая же по-пролетарски крепкая. Только сны снятся… без сюжета. Одно лицо Николая Львовича и пистолет, направленный в меня. Вижу дуло, которое растет, растет, и я знаю, что сейчас будет выстрел. К счастью, просыпаюсь.