Читать книгу "Штормовые джунгли - Александр Орлов"

– Что-то ты заговариваешься, – заметил ему Дино и направился в угол, чтоб проверить ручной пулемет.

А Брейн вздохнул и полез на винтовое кресло пушечного стрелка, это было единственное, кроме водительского, место, где имелся терминал наблюдения.

И он увидел, что лес действительно продолжал редеть и на смену густому полумраку под четвертым-пятым ярусами джунглей приходил туман, становящийся все гуще и не позволявший солнечным лучам добраться до земли.

Скоро пелена, закрывавшая солнце, превратилась в темно-фиолетовые облака, тянувшиеся вдоль следования «бэ-эм восемнадцать».

Последние деревья исчезли, остались лишь кривые кустарники, почти лишенные листвы. Под гусеницами стала прогибаться почва, будто сделанная из резины.

– Сэр, я совсем ничего не понимаю! – крикнул спереди Лиам, жалуясь на свои ощущения. – Мы как будто по матрасу едем!

Неожиданно, громко взвыв, заглохли оба привода. Лиам было попытался с ходу запустить их, но сработали предохранители, давая понять, что питать приводы не собираются.

– Эй! – крикнул Таурос, поднимаясь со своего двойного матраса. – Чего там, зема?

– Да подожди ты! – отмахнулся Лиам, непонимающе пялясь на показания электрической панели.

Вроде все было подсоединено правильно, никаких ошибок система не выдавала, но раз за разом, когда он пытался подать ток на приводы, срабатывали защитные устройства.

– Что там у тебя? – спросил Брейн, спустившись со стрелкового кресла.

– Сам не понимаю, – покачал головой тот.

– Эй, ребята! – крикнул Дино. Все повернулись в его сторону и увидели, что он стоит, припав к одной из смотровых щелей.

– Чего там?

– Сами посмотрите…

Брейн подошел к ближайшей щели и выглянул.

На болотистой равнине, среди плавающих слоев тумана, он увидел силуэт стоявшего то ли человека, то ли какого-то похожего существа. Ветер шевелил остатки его одежд, и это можно было принять за какую-то куклу, дерево или чучело, но Брейн был уверен, что это непонятное явление смотрит на них и прекрасно осознает, что видит.

– Жутковатая картинка, – сказал Таурос, вдруг оказываясь рядом с Брейном.

– Да уж, неприятные ощущения, – согласился Дино. А Брейн промолчал, он являлся командиром и был обязан не поддерживать панических настроений.

– Сэр, ток появился, и мы можем двигаться! – сообщил Лиам.

– Давай! – ответил Брейн, и машина, дернувшись, поехала.

Однако движение ее было прерывистым. Приводы то и дело теряли мощность, броневик останавливался, но затем, будто набравшись сил, предпринимал очередной бросок, чтобы, вновь обессилев, остановиться.

В конце концов, машина пошла ровнее, выглянуло солнце, и казалось, что теперь все будет в порядке, но вдруг, как будто сорвавшись с кручи, «бэ-эм восемнадцать» снова оказался во власти полумрака и фиолетового тумана.

– Да что же это такое?! – возмутился Таурос, а Дино молча прижался к смотровой щели.

Брейн последовал его примеру и увидел, что теперь вдоль их маршрута стоит не один, а множество неизвестных черных силуэтов, обряженных остатками былых одежд, которые безобразными лохмотьями трепыхались на невесть откуда взявшемся ветру, ведь туман продолжал висеть неизменно и никакой ветер не был ему помехой.

Картина казалась жуткой, видны были только сгорбленные трагические силуэты, но нельзя было различить лиц, как будто что-то заслоняло их в последний момент. Тут уже и Брейн оказался близок к панике, но ток вернулся в питающую сеть, завыли приводы и много повидавший сорокатонный броневик снова рванулся вперед.

Глава 117

Робот-диверсант продолжал исправно катить по колее прошедшего накануне «бэ-эм восемнадцать». Броневик выбирал наиболее оптимальные маршруты, поэтому пока роботу можно было просто бежать и ни о чем не «думать».

Колея обходила густую чащу, болотные ямы, нагромождения валунов, в которых, как считали многие, живут каменные змеи, но пока что робот-диверсант не встретил ни одной крупной особи, обитавшей в здешних местах.

Более мелкие обитатели джунглей препятствием для шестиметрового робота не являлись. В конце концов эта совершенная машина добралась до стены джунглей и, в свою очередь, озадачилась тем же, чем озаботилась в свое время команда броневика, – протиснуться сквозь чащу, чтобы войти в лес.

Впрочем, не слишком напрягая свои аналитические возможности, робот снова побежал по проверенной колее «бэ-эм восемнадцать» и вскоре вышел к Большому каналу, где пришлось двигаться местами посуху, а местами забираться и в затопленную часть, почти наполовину погружая в воду гусеничные платформы.

Робот фиксировал окружающие факторы, сличал с имеющимися в архиве моделями и принимал решение к дальнейшему действию, однако пушка всегда была наготове. Пушка – прежде всего, а уже потом – анализ.

Так он выскочил на тропу, поперек которой лежали два гигантских монстра, анализ архивных данных тотчас выдал множество вариантов взаимодействия, но прежде всего – удар хвостом.

Удар хвостом у этих особей был наиболее опасен и неприятен, он мог повредить сочленения гусеничных платформ, поэтому, остановившись на безопасном расстоянии, головная, усаженная датчиками платформа издала модулированный универсальный сигнал, которого обычно боялись все животные.

Его частота могла заставить бежать кого угодно, но этих двух монстров сигнал только разозлил: они стали щелкать зубастыми челюстями и бить по мокрой земле хвостами, оснащенными опасными булавами, и это действие робот-червь воспринял как угрозу.

Его пушка поднялась на струбцине на еще десяток дюймов и сделала несколько быстрых выстрелов, разряжаясь на семьдесят процентов.

Этого хватило, чтобы дорога была освобождена, а крепко побитые и оглушенные монстры, не видя ничего перед собой, рванули в густую и непроходимую чащу, думая, что бегут в сторону воды.

Однако робот не радовался, роботу было непонятно чувство радости – увидев освобожденную тропу, он покатил дальше.

Когда пригревало солнце, он держался тени, когда было холодно, он искал солнечных участков, потому что так проще было держать оптимальную температурную среду, необходимую для штатной работы механизмов и управляющих процессоров, которые имелись в каждой из восьми платформ робота-червя.

Пока все происходило предельно просто: дорога была накатана, робот бежал по ней, на ходу собирая дополнительную информацию. Пришло время, когда густые тенистые леса сменились на песчаные пустоши и основной ориентир – колея «бэ-эм восемнадцать» вдруг начала играть с роботом-диверсантом в странные игры. То она бросалась влево, то вправо, следы были присыпаны взрыхленным грунтом, и робот-диверсант стал испытывать проблемы с пониманием – его аналитические мощности, вшитые в электронные чипы, работали на пределе. Почему преследуемый им «бэ-эм восемнадцать» начал действовать так странно и так резко менял курс?