Читать книгу "Орудия тьмы. Железный шип - Кэтлин Киттредж"

— Это как-то неправильно. Жульничаете, мисси. Меня будто чистит какой-нибудь шулер в салуне на Диком Западе.

— Эй, ковбой, — окликнул Дин.

Кэл обернулся. Его взгляд упал на меня, и глаза моего друга расширились.

— Что ты с ней сделал?

— Помолчи. Она пережила серьезное потрясение, — ответил Дин. — Бетина, у тебя нет горячего чая?

Она отодвинулась на стуле, рассыпав карты.

— Есть, есть. Только что свежий заварила.

— И неплохо бы добавить чего-нибудь покрепче, если найдется.

Бетина накачала воды в оббитый эмалированный чайник и повесила его на крючок над огнем.

— Мистер Грейсон держал виски в ящике стола, в библиотеке.

Усадив меня на стул, Дин вышел и вернулся с бутылкой, наполовину заполненной янтарной жидкостью. У меня не было сил сказать хоть слово, я просто сидела, уставившись прямо перед собой.

Кэл смотрел на нас, сдвинув брови:

— Аойфе, что, во имя Мастера-Всеустроителя, стряслось? Ты выглядишь, как будто призрак увидела.

— Конрад погиб, — прошептала я. Во второй раз произносить те же слова оказалось ничуть не легче, наоборот, в них только добавилось горечи, хоть это и казалось невозможным.

Из Кэла словно выпустили весь воздух.

— Как?!

Дин, взяв протянутую Бетиной чашку, влил туда виски и сунул мне в руки.

— Выпей, — сказал он. — Это поможет.

— Не думаю, что ей сейчас стоит пить, — возразил Кэл.

Дин опустился на стул, держа бутылку в руках:

— Ковбой, если когда и пить, так именно сейчас.

— Мы должны вернуться в Лавкрафт, — проговорила я. — Немедленно.

— Аойфе, это самоубийство! — воскликнул Кэл. — Ты сама так сказала.

— Так было раньше, — ответила я. На вкус напиток был ужасен, горечь чайного листа мешалась в нем с обжигающим язык и горло виски, но зато дурнота понемногу отступила. — До того как я заключила сделку с Народом.

— О чем ты? — Кэл слегка отодвинулся вместе со стулом. — С тобой все в порядке?

— Проклятие, Кэл! — Я хлопнула рукой по столу так, что карты подпрыгнули. — Сейчас не время! Я не сошла с ума! Твоя жизнь, жизнь Бетины и Дина… все они стоят на кону, так что хоть раз в жизни, Кэл, выслушай меня!

— Ладно, ладно, хорошо. — Кэл поднял руки, сдаваясь. — Я слушаю.

Я рассказала всем троим о Тремейне, о том, как первый раз попала в Землю Шипов, о возложенном на мои плечи бремени. Рассказала, что решила отправиться домой и попробовать разбудить королев с помощью Движителя и своего Дара. О том, как реагирует Дар на малейшее раздражение, я не упомянула. Ощущать внутри себя весь Движитель, всю громадную, дух захватывающую мощь его поршней и шестерен… что сотворит со мной такая силища? Я не задумывалась и не обмолвилась об этом ни словом. Я вообще старалась говорить как можно более кратко — от рассказов о Народе во рту оставался мерзкий привкус.

Когда я закончила, Дин негромко присвистнул:

— Да уж, нелегкая ноша тебе досталась, Аойфе.

— Это… это невероятно, — проговорил Кэл. — Этого не может быть.

— Так говорят о том, чему еще просто не придумали названия, — откликнулся Дин. — Но нельзя не признать, что это опасно.

— Я возвращаюсь, — повторила я. — С вами или без вас. — Я была настроена решительнее, чем когда бы то ни было.

— Я только говорю, как обстоит дело, — заметил Дин. — Подумай о грозящей тебе опасности, прежде чем бросаться обратно в железные челюсти города, хорошо? Ради меня.

— Ты видел, чем может обернуться отказ, — ответила я. — Тремейн — отвратительный тип, но мы заключили сделку. Моя семья связана с Народом. У меня есть Дар, значит, теперь эта связь, эти обязательства перешли ко мне.

Я поднялась. Чай с виски взбодрил меня, согрел и хоть немного приглушил боль от потери. Нужно было действовать немедленно, пока я опять не расклеилась.

— Можете помочь мне, можете остаться здесь — я не стану вас упрекать. Но я отправляюсь в Лавкрафт.

Остановку междугородных рейсовок компании «Питер Пэн» на задворках Аркхема испещряли пятна ржавчины, хромированные детали облезли, стекла побились. На пропитанной сыростью скамейке я сидела одна. В руках я держала саквояж, куда запихнула свою школьную форму и дневник отца плюс энергайзер и очки Тремейна. Больше я ничего не взяла. Из одежды на мне были только крепкие ботинки для верховой езды, красное платье и шерстяное пальто. Я решила, что этого хватит.

В конце концов, подумав, я предпочла выскользнуть из дома тайком и без шума, одна, рано утром. Незачем впутывать в это Дина и Кэла. Я заключила сделку, мне и расплачиваться, мне и нести ношу.

Ночью я не сомкнула глаз, все думала о Конраде, о том, что никогда больше не увижу его улыбку, не услышу голос, не почувствую его руку на своем плече. Вспоминала его простенькие фокусы и тот последний, мучительный миг, когда его лицо мелькнуло у меня перед глазами, прежде чем он выронил нож и стремглав выбежал из комнаты. Но мне пришлось отложить воспоминания и двигаться вперед. Я уже не школьница, которая может позволить себе броситься на кровать и удариться в слезы. На мне лежит обязательство. Мой отец тоже потерял брата, но это не остановило его. Я не стану слабым звеном в цепочке Грейсонов.

Вверху захлопали крыльями вороны. Одна села на крышу остановки. Наклонив голову, она пропрыгала влево и уставилась на меня стеклянно поблескивавшими бусинками глаз.

— Давай лети к Тремейну, расскажи, что я делаю, как он велел, — буркнула я.

— Не полетит. — Голос Дина, возникшего из вездесущего тумана — словно сработал затвор невидимой камеры, заставил меня подпрыгнуть. Моя нога ударилась о саквояж — жутко безвкусный, огромные оранжевые розочки по защитному зеленому.

— Откуда ты знаешь?

— Вороны не служат Народу. — Усевшись рядом, Дин исполнил свой обычный ритуал, щелчком вытряхнув сигарету из пачки и закурив. Прикрывая зажигалку, он кивнул в сторону вороны: — Они — проводники из мира в мир, охраняющие проходы между Землями. Железо, Туман, Шипы — у каждой есть свои врата.

— Тогда не понимаю, чего они не отстанут от меня, — сказала я. — Я никуда не собираюсь.

Дин затянулся:

— Почему же ты сидишь на остановке, прелесть моя?

Я бросила на него сердитый взгляд:

— Ты знаешь, что я не об этом.

Он взял мою ладонь, коснулся губами тыльной стороны, и это легчайшее прикосновение разрушило хрупкую дамбу, сооруженную мной вокруг событий предыдущего дня. Я молча прижалась к Дину и замерла в его объятиях, согреваясь теплом его тела в клубящемся тумане.

— Ты один? — спросила я.