Читать книгу "Пункт назначения: Счастье - Йоханн Хари"

Но позже кое-что еще произошло с Марком.

* * *

Частью работы Роланда, ученого-скептика, руководившего экспериментом, было проведение собеседования со всеми, кому давали псилоцибин, спустя два месяца после приема. Люди приходили один за другим, и их ответы почти всегда были одинаковыми. Обычно они говорили, что это был один из самых значимых опытов в их жизни, и сравнивали его с рождением ребенка или смертью родителя. Марк не был исключением.

– Сначала мне это показалось дико неправдоподобным, – сказал мне Роланд. – Моей первой мыслью было: «Какой жизненный опыт был у всех этих людей до эксперимента? Ведь они все были высокоразвитыми людьми, в большинстве профессионалы своего дела. Поэтому они реально заслуживали доверия… Это было совершенно неожиданно для меня. И не было никакого способа, чтобы в этом разобраться.

Около 80 % людей, которым дали самую высокую дозу псилоцибина, спустя два месяца говорили, что это было одно из пяти самых важных событий в их жизни. Роланд и его команда проводили анализ изменений у людей, принявших участие в эксперименте. У подавляющего большинства наблюдалось больше «позитивного отношения к себе и жизни, улучшение отношений с другими, они стали более сострадательными». Именно это, как было показано, происходит с медитирующими тоже. Роланд был ошеломлен.

Когда я брал интервью у людей, которые прошли через эту программу или участвовали в экспериментах, подобных этому, чувствовал прилив энергии. У многих были глубоко запрятанные истории о давней детской травме, о которой они могли наконец поговорить. Другие преодолели чувство страха. Многие плакали от радости, описывая это.

Роланд не ожидал таких результатов на старте. Проводя первое научное исследование психоделических препаратов спустя поколение, Роланд распахнул ворота, которые были заперты в течение длительного времени. Учитывая его блестящие результаты, очень много ученых устремилось вслед за ним. Этот был только первый из десятков новых экспериментов. Чтобы разобраться в происходящем, я отправился в Лос-Анджелес, Мэриленд, Нью-Йорк[300], Лондон, Орхус в Дании, Осло в Норвегии и Сан-Паулу в Бразилии. Там я встречался с командами ученых, которые возобновили исследования психоделиков. Мне хотелось выяснить, что это дает для преодоления депрессии и тревоги.

Команда, которая работает с Роландом в Университете Джонса Хопкинса, хотела увидеть, что произойдет, если давать псилоцибин заядлым курильщикам, безуспешно пытавшимся бросить курить в течение многих лет. После трех сеансов, как и с Марком, 80 % из них смогли справиться с привычкой[301] и обходились без курения шесть месяцев спустя после эксперимента. Это более высокий показатель успеха, чем у любого другого сопоставимого способа. Команда, работающая в Лондонском университете, давала псилоцибин людям с тяжелой депрессией, которым не помогло никакое другое лечение[302]. Это было только предварительное исследование, поэтому мы не должны переоценивать результаты. Однако они обнаружили, что почти у 50 % пациентов депрессия полностью уходила за три месяца.

И что особенно значимо, исследователи обнаружили нечто еще более важное. Все положительные последствия зависели от одной вещи[303]. Вероятность выхода из депрессии или отказа от наркотиков зависит от того, насколько напряженным был душевный опыт человека во время эксперимента с препаратом. Чем напряженнее опыт, тем лучше результаты потом.

Всех задействованных ученых своевременно предостерегают от обобщения небольших проб. Но это были первые замечательные результаты, и они, казалось, подтвердили выводы исследований, которые проводились в 60-е годы. Роланд начал верить, что «эти эффекты действительно имеют потенциал для преобразования жизни в очень глубоком смысле».

Так что же происходило? И в чем прикол?

* * *

Один из способов, с помощью которого исследователи пытались найти ответы на эти вопросы, заключался во взгляде на ситуацию со стороны через сходства и различия между этими опытами и глубокой медитацией. Фред Барретт, доцент Университета Джонса Хопкинса, проводит исследование с Роландом[304], где они дают псилоцибин людям, занимающимся глубокой медитацией более 10 лет. Это были люди, которые уединялись на несколько месяцев и медитировали по крайней мере по часу в день на протяжении лет. Роланд рассказывал мне, что такие люди, как Марк, раньше не медитировавшие и не принимающие психоделиков, обычно не имели слов (по крайней мере, сначала), чтобы описать свое состояние на препарате и сравнить с чем-нибудь в своей жизни. Но у долгосрочно медитирующих хватало слов. Им казалось, что лекарство приносит их на «то же место», которого могла иногда достигать глубокая медитация на своих самых высоких вершинах.